И если данные последних трех измерений более или менее объективны (из-за особенностей микроволнового излучения в момент, когда на приборы действуют, как я уже говорил, предположительно с помощью плазмоидных структур), то с радиотехническими данными вскоре возникли проблемы.
Выявилось чрезвычайно интересное явление. Оказалось, что одновременно не на каждой РЛС (радиолокационной станции) видны НЛО — на одной (одного диапазона) видны, на другой (другого диапазона) — нет. Мы даже подошли к примерному диапазону излучений, который можно наблюдать и который нельзя наблюдать. Но как же тогда быть с объективностью приборов?!
Но самое поразительное случилось с моими переносными измерительными приборчиками размером с диктофон (которые фиксировали изменение частоты какого-то контура в “пятне”, где была посадка). Вначале я благополучно ездил с ними на посадки (мы обследовали мест семь в Подмосковье), собирал множество данных, начал их систематизировать. Но как-то случилось, что я не смог поехать сам. И на очередное исследование следов посадки в районе Пушкино, в Легкове, где находится областной пансионат, я послал своего студента, живущего невдалеке. Это выглядело невероятным, но на том же приборе этот студент получил… совсем другие данные, чем были у меня!
А потом я попросил заняться измерениями еще одного человека, которого по тем временам определял как “минусиста” — человека с “отрицательным полем” (в то время я так называл людей, склонных к оккультизму) — у того вообще никаких результатов приборы не показали! Сложилось впечатление, что на одинаковый “фон” разные исследователи накладывали какое-то свое дополнение. Но я так и не смог объяснить, почему на одних и тех же посадках одни и те же приборы дают разные показания у разных исследователей…
А что творилось с “хрональным эффектом”, который Зигель называл эффектом Варламова, в электронных и в механических часах! Когда я с сыном ездил на место посадки Шарапова Охота, у нас получился очень небольшой, но четко наблюдаемый так называемый “выбег частоты”: внутри “пятна” точность хода часов увеличивалась (на десятые доли процента, но все-таки эта величина была больше естественных воздействий), вне границ пятна снова падала. Этот опыт повторяли несколько раз — и данные “выбега частоты” оставались неизменными. А когда исследователи ездили в “М-ский треугольник” под Пермью, на известное всей стране место посадки, то автор книжки об этом явлении признался, что у него часы ушли вперед на полтора часа. Тогда я кое-что уже начал понимать и подумал: “Ты уже настолько бесами опутан, что им легко действовать через тебя и на приборы…”
Все это было удивительно. Общей странностью этих наблюдений была зависимость результатов от личности оператора (результаты могли отличаться в несколько раз!). Было недоумение: почему такое может происходить с объективными приборами? Но когда уровень погрешностей опускался до небольших величин, оказывалось, что в этих случаях человек влиял на них значительно больше! Конечно, сам по себе он не может влиять на прибор, но, как я позднее понял, бесы, которые кружатся вокруг него, у одного могут изменить показатели приборов чуть-чуть, а у другого — на всю катушку! И поэтому я засомневался в результатах таких исследований, в возможности объективно с помощью науки исследовать явление НЛО — потому что только вокруг “тарелок” происходили эти нелепости с приборами, обычно работавшими объективно и безотказно.
Когда я определил, что объект воздействует на приборы и РЛС сам, дальше я уже стал рассуждать: а почему он так действует? Значит, это совсем не НЛО как космический аппарат (в таком случае от него на РЛС была бы видна половинка эллипса), а какой-то другой объект! Убеждали в этом и радиолокационные наблюдения, когда на экране отражались невозможные, вздорные вещи — чуть раньше я уже рассказал об этом эффекте. В результате этих и многих других случаев я понял, что занимаюсь исследованиями не кораблей посланцев иных миров. И хотя вначале я не думал о духовных сущностях демонического мира, мало что зная о них, но ход моих исследований привел к тому, что в 1991 году я принял крещение, и с этого времени начался перелом как в моих научных делах, так и во взглядах.
Возникло ощущение того, что вся эта работа в основном была проведена зря. Единственный полезный “выход” тот, что все свелось к простому объяснению: эти явления — от лукавого! Это важно, а остальное — неважно.
Почему вредны контакты с гуманоидами?
Я начал понимать, что на самом деле происходит с так называемыми “контактерами”, которые через гумано-идов — “пилотов” или “пассажиров”
НЛО, в той или иной мере похожих на людей или их гипертрофированные копии, — вступают в общение с демоническим миром (о чем они сами, естественно, не подозревают).
Почти все контактеры — люди, перенесшие тяжелую болезнь или пережившие стрессовую ситуацию. Они довольно быстро входят в состояние контакта, при котором может изменяться их голос, поза, выражение лица. В этом состоянии контактер выступает в роли своеобразной телефонной трубки или телефона — поскольку часто он сам не понимает, что говорит. Анализ контактерской информации показывает, что она на 90 % бессмысленна, отрывочна (перескакивание с одной темы на другую, противоречия вперемешку с общеизвестными истинами и т. д.).
В свое время, когда мы вместе с Зигелем только начинали эту работу, я сказал ему: “Феликс Юрьевич, собирать материалы о наблюдениях я не буду. Верить им нельзя. Фраза “врет, как свидетель” очень точно отвечает сути этого явления. Буду заниматься только следами от посадок НЛО — они никуда не улетают, всегда на месте”.
Дальнейшие исследования полностью подтвердили правоту этих слов. Вынужденно пользуясь некоторыми услугами “свидетелей” и контактеров, мы столкнулись с очень странными вещами.
Я сам был свидетелем и участником случая, когда один из наших контактеров стал выдавать нелепую “информацию”. Я как ученый прокомментировал сказанное им: “Володя, вы несете чушь”. Тогда Володя, не меняя выражения лица и позы, тем же нудным голосом сказал: “Ваш контактер не обладает достаточным уровнем технических знаний”. Но простите, какие могут быть технические знания у телефонной трубки?! А в данном случае человек в роли контактера — не более, чем телефон, передатчик этой самой информации. Ни один исследователь НЛО не может сказать, что он получает с помощью подобных контактов достоверную информацию. Очень редко бывает какая-то информация хоть внешне более высокого уровня, чем уровень школьника-двоечника. Да и какой смысл бесам-информаторам, которые, скорее всего, откровенно смеются над нами, давать нам какие-то научные знания? Разве что для того, чтобы увлечь, поразить наукообразием, а потом снова запутать! Ученому разобраться в их посланиях невозможно — там нет ничего научного!
Что контактеры чувствуют во время контакта, особенно впервые встретив гуманоида? По описаниям, первые впечатления — это любопытство, иногда непреодолимое, которое все рисует в радужном свете.
Контактеры (как, впрочем, любые исследователи НЛО) проходят обычно три стадии. Стадия первая (я называю ее первой ЗАМАНКОЙ): я пробую это делать добровольно, мне интересно и хорошо, значит, буду пробовать дальше. Затем наступает второй этап: я делаю это не совсем по своему желанию, мне иногда хорошо, иногда плохо (это вторая ЗАМАНКА: время остановиться и прекратить все занятия этим!). Но если человек в этот момент не остановится, то он попадает в третью заманку, когда он уже ОБЯЗАН ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО НЕ ХОЧЕТ, ему очень плохо, но вырваться не может, поскольку душа уже “добровольно” продана, и самому, без Божией помощи, не выкарабкаться… Эти три фазы — не мое открытие. В Прибалтике некая “экстрасенсиха” написала две книжки, в которых она говорит о тех же трех стадиях: 1) хорошо, приятно; 2) что-то мешает; 3) человек не в состоянии избавиться от наваждения.
Действительно, если честно писать обо всех этих контактах, “гуманоидах”, то даже самым заинтересованным лицам приходится признать: они все построены по принципу: попробуйте сами! Человек попробовал одно: ему “хорошо”, попробовал другое — тоже вроде бы интересно. И так потихоньку его подводят к моменту, когда душа-то уже продана бесу. Отсюда дорога только одна: в черноту. Или к покаянию, если человек все же понял, что с ним произошло.
Но что-то понять, а тем более, вырваться бывает очень трудно. Все контактеры, которых я видел, были в состоянии какой-то скованности, оцепенения и бесконечно говорили, говорили — то, что им вкладывали извне. Один из контактеров, с которым мы ездили на одно дурное, ЗАПЛАНИРОВАННОЕ место посадки (ему заранее сообщили ее дату, время, назвали фамилии специалистов, которых следовало пригласить), проводил “сеанс” так, будто принимал своего рода радиопередачу! У него менялось выражение лица, поза, он бледнел, впадал в совершенно ненормальное, отрешенное состояние. Поскольку было назначено время посадки — 23 часа, но НЛО не появился ни в час ночи, ни в четыре утра, наш контактер стал спрашивать: “Ну когда же прилетит НЛО?!”. “Они” ему отвечали (по его словам) так: у вас “общий угол” не такой, а особенно у этого, очкастого (то есть у меня!), — у него вообще ненормальный угол. Что это за “угол”, я до сих пор не знаю. Может быть, они сравнивали участников экспедиции, но совершенно очевидно, что я им мешал продемонстрировать “чудеса”, хотя моя фамилия была названа контактеру ими же в числе обязательных исследователей, которые должны приехать. Надо сказать, что в этот момент я уже начинал кое-что понимать, у меня в душе не было склонности ко всей этой “чернухе”, и я, хоть и не был крещен, можно сказать, в тот момент был стихийно верующим человеком. Вероятно, поэтому я очень мешал контакту.
