См.: L Shmidt. Gestaltheiligkeit im bauerlichen Arbeitsmythos.
"Дохристианское" происхождение календарных обычаев народов Европы, чрезвычайно сходных как в Восточной, так и в Западной Европе (см. серию книг "Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы". М., 1973–1983, изданных под редакцией C.A. Токарева), представляется настолько очевидным, что порой забываются исторические истоки обрядовых реалий. Так, колядки и даже персонаж, воплощающий Рождество — Коляда, по справедливому замечанию Элиаде, восходит к римским календам: но календы с традиционными празднествами сохранялись и в христианской Византии. Более того, соотнесение христианских праздников с традиционными календарными праздниками: Рождества Христова — с календами (зимним солнцеворотом), Рождества Иоанна Предтечи — с летним солнцеворотом (Купалой), "весеннего Георгия" — с началом сельскохозяйственных работ, «осеннего» — с концом (ср. обычай перехода крестьян от одного хозяина к другому в средневековой России на Юрьев день) и т. д., — представляет собой некую систему, очевидно, сложившуюся в христианской Византии и перенесенную с распространением христианства в страны Юго-Восточной и Восточной Европы (ср. последние работы Н.И. Толстого, подчеркивавшего значение византийской традиции для формирования традиционной культуры славянства: Толстой Н.И. Язык и народная культура. М., 1995).
Мы опираемся, в первую очередь, на румынские источники, однако подобный обрядовый комплекс с некоторыми вариациями распространен в Восточной Европе повсеместно. См.: Eliade. History of Religion and «Popular» Cultures, p. 11 sq.
Ср.: Le mythe de l'Étemel Retour, p. 67 sq.
На Украине их называли «божьими служками».
Ср.: Monica Brătulescu. Colinda românească. p. 62 sq.
О данном фольклорном мотиве см.: Eliade. De Zalmoxis à Gengis-Khan, p. 89 sq.
Al. Rosetti. Colindele religioase la Români, p. 68 sq.: Monica Brătulescu. Ор. cit., p. 48.
Космическое Дерево может стоять и посреди моря, и на другом берегу.
Следует добавить, что ритуальную группу (ceata) девушек возглавляет пожилая женщина, которая периодически наставляет ее участниц в вопросах сексуальных отношений, брака, траурных обрядов, траволечения и т. д.; см.: Monica Brătulescu. Ceata femmina, passim.
History of Religion and «Popular» Cultures, p. 17.
См.: Eliade. Notes on the Căluşari, passim; Gail Kligman. Căluş.
Князь Дмитрий Кантемир описывает некоторые характерные черты обряда, к XIX веку уже утраченные. Автор «Descriptio Moldaviae» утверждает, что кэлушары говорили женскими голосами и закрывали лица льняными покрывалами, чтобы не быть узнанными; что их репертуар состоял из сотни с лишним танцев, иные из которых требовали исключительной сноровки — умения почти не касаться земли, «словно парить по воздуху»; что ночевали кэлушары в церквях, где до них не могли добраться феи (une). См.: Descriptio Moldaviae (ed. critique. Bucarest, 1973), p. 314.
Представления о календарном периоде, приуроченном к Пятидесятнице (когда нечистая сила, в том числе женские сверхъестественные персонажи — южнославянские вилы, восточнославянские русалки — выходит с того света и считается наиболее опасной для живых), именующемся Русальной неделей, русалиями (ср. ниже о наименовании румынских «фей» розалиями), также имеют античные (византийские) истоки: розалии — праздник цветов и поминовения умерших, выходящих с того света.
К больному прикасались целебными травами и натирали ему лицо чесноком; также полагалось разбить кувшин с водой, принести в жертву черную курицу и т. д.
См.: Notes on the Căluşari и History of Religion and «Popular» Cultures, p. 17 sq.
Впрочем, они до конца не выяснены; ср.: Notes, p. 120 sq.
См.: History of Religion and «Popular» Cultures, p. 24 sq.
Методы анализа фольклорной традиции в отечественной науке разрабатываются этнолингвистической школой Н.И. Толстого: см. Славянские древности. Этнолингвистический словарь. Т. 1–2. М., 1995–1999.
Литература огромна. Некоторые сведения можно почерпнуть в библиографии к кн.: Eliade. Occultisme, sorcellerie et modes culturelles, pp. 93–94, n. 1–2; Richard A. Horsley. Further Reflections on Witchcraft and European Folk Culture. Более полную библиографию см. в разделе «Критическая библиография», § 306.
Чтобы лучше очертить сложность феномена, я остановлюсь всего на нескольких примерах, часть из которых (относящиеся к румынскому фольклору) совсем не изучена.
В. Bonomo. Caccia alle streghe (Palermo, 1959), pp. 15–17, 59–60; Richard A. Horsley. Further Reflections on Witchcraft and European Folk Religion, p. 89.
Etienne Delcambre, цит. по: Horsley. Ор. cit., р. УЗ.
Carlo Ginzburg. I Benandanti, p. 8 sq.
Ibid., р. 28.
О данном мифо-ритуальном сценарии см.: Eliade. La Nostalgie des Origines, p. 320 sq.
Ginzburg, Ор. cit., p. 34.
Только в 1532 г. некоторые из адептов Дианы признались под пыткой в осквернении креста и святых таинств. См. документы, процитированные Гинзбургом, ibid., р. 36.
См.: ibid., р. 87 sq.
Ibid., р. 110.
Ibid., р. 115 sq.
Ibid., р. 148 sq. Но и позже, в 1661 г., бенанданти продолжали упорствовать в том, что они сражаются со stregoni за христианскую веру (¡bid., p. 155). Д.-Б. Рассел (Witchcraft in the Middle Ages, p. 212) видит сходство двух случаев ведовства, осужденных в Милане в 1384 г. и 1390 г., с практикой бенанданти.
Ginzburg. Ор. cit., р. 40.
См. inter alia. Otto Höfler. Verwandlungskulte, Volkssagen und Mythen (Vienne, 1973), p. 15. 234 и passim.
См. обширную документацию, представленную в кн.: Ion Muşlea, Ovidiu Bîrlea. Tipologia folclorului: Din răspunsurile la chestionarele lui В.P. Hasdeu (Bucureşti, 1970), pp. 224–270. Меньше сведений о том, что стригои применяют колдовские мази, дабы легче вылетать в трубу (pp. 248. 256). Умершие стригои тоже собираются в полночь и сражаются друг с другом не хуже живых (ibid., р. 267 sq.). Как и в большинстве других европейских народных поверий, чеснок считается лучшим средством защиты и от живых, и от мертвых стригоев (ibid., pp. 254 sq., 268 sq.). В трактате «Corrector» Бурхарт Вормский (XI в.) предостерегает от женщин, уверенных, что «они по ночам проходят сквозь запертые двери и взлетают к облакам, чтобы сражаться» (J.-B. Russel Witchcraft, p. 82). Однако неизвестно, против кого бьются эти женщины.
Наименование особого рода фей — Sînziene, видимо, происходит от латинского Sanctae Dianae. Sînziene, как правило, добрые феи, дали свое имя румынскому варианту знаменитой Ивановой ночи.
Можно сделать вывод, что сценарий, которому следуют кэлушары, впитал мифо-религиозные представления и техники, одновременно и противоречащие друг другу, и взаимодополняющие. Удивительная стойкость этого архаического сценария скорее всего объясняется тем, что оп, снимая «противоречия» (болезнь и смерть; здоровье и плодородие), воплощает основополагающую оппозицию мужского и женского в столь ярких персонажах, как феи, с одной стороны, и катартический герой на коне, с другой.
О трансформации дихотомий и оппозиций в религиозный дуализм, предполагающий идею зла, см: Eliade. La Nostalgie des Origines, p. 345 sq.
Различение "знающих людей", знахарей, с одной стороны, и вредоносных колдунов и ведьм — с другой — свойственно народной культуре. Не менее характерны и представления о борьбе «своего» односельчанина, наделенного сверхъестественными способностями (здухач в южнославянской традиции), с «чужим», стремящимся навести засуху, отобрать урожай и т. п. (ср. поединки шаманов в архаических традициях и сходные мотивы в ламаистских верованиях — § 316). Параллелью к приводимым Элиаде румынским данным оказывается известие Начальной русской летописи о восстании волхвов в Поволжье, описанное под 1071 г. (см. Повесть временных лет. СПб., 1996. С. 73–75). Во время неурожая «волхвы» собрали толпу недовольных и принялись истреблять "нарочитых жен", которых они обвиняли в том, что те скрывали урожай и продовольствие: используя "шаманские фокусы", волхвы доставали из рассеченных тел несчастных женщин съестное, демонстрируя его своим сторонникам. Княжеский воевода захватил волхвов и принялся обличать их, утверждая, что тело человека сотворено из земли; в ответ на каноническую трактовку, волхвы принялись утверждать, что тело сотворил Сатана из пропитанной потом «ветошки», которую сбросил с неба Бог, мывшийся в бане. Воевода заключил, что перед ним — поклонники сатаны, хотя вероятно, что летописный текст сохранил свидетельство раннего влияния богомильства в Восточной Европе.
