Мы полагаем, что он стал человеком одиноким. Поэтому, а не из-за массовой культуры, и все его «грехи». Далее мы обсудим этот вопрос подробнее, но здесь хотим ещё раз обратить внимание, что разумность или одинокость человека неверно воспринимать через призму бытового представления о том, что такое разумность или одинокость. Хотя тут вполне уместно было бы с удивлением воскликнуть: «А что, может быть, мы знаем, что такое разум? Или, тем более, – что такое одиночество?»
Может быть, нам на самом деле только и удастся понять, что такое разум, если мы постараемся ответить, как разум привёл человека к одиночеству, как развитие мышления сделало самое разумное существо во Вселенной безучастным пожирателем контента. Может быть, мы осознаем, что человечество как организм подошло к своей старости и скорой гибели или, наоборот, к очередному перерождению, которое должно произойти прежде всего в головах.
Изучение смен формаций мышления человека – одна из самых богатых на материал возможных дисциплин, но и одна из самых запутанных сфер вообще. Наверное, это связано с тем, что мышление и сознание – это такие явления или процессы, которые обросли мифами бытовых представлений, как ничто иное. Например, считать, что сознание есть нечто Единое или целостное – глубокое заблуждение. По крайней мере, оно, сознание, проявляет себя так, как будто является совокупностью, которая лишь выглядит цельно. Расхожий стереотип: раз мы воспринимаем сознание цельно, почему тогда это не так?
Надо сказать, что многие заблуждения начинаются с предположений, которые кажутся очевидными. Например, есть люди, которые считают, что было бы разумно всем жителям Земли разговаривать на одном языке. Почему бы не решиться и не использовать всем только один язык? Удобство такого предприятия кажется очевидным: не пришлось бы учить чужие языки, времена и грамматику, заучивать лексику, не нужно было бы переводить книги, фильмы, не стало бы путаницы с понятиями и терминами из разных диалектов и т. п. Но вот поразительно: почему-то этого не происходит и до сих пор на Земле существует более семи тысяч живых языков.
Более того, постоянно появляются новые, такие, например, как языки выдуманных гуманоидных рас или доисторических людей и многочисленные языки программирования. И хотя на последних никто (вероятно) не разговаривает, нельзя отрицать, что создавать языки – естественная склонность человека. Поэтому те, кто считает очевидным удобство и разумность существования лишь одного языка, заблуждаются. Кроме того, чтобы перейти на общий для всех язык, нужно сделать два шага, которые сами по себе кажутся малореальными. Во-первых, нужно обучить всех людей этому языку. Задача непростая, учитывая, что многие будут против. Но, главное, во-вторых, надо определиться с тем, какой язык будет единым для всех. Как его выбрать?
Например, английский лишь третий язык по популярности в мире. На первом месте – китайский, а на втором – испанский. Вряд ли англичане будут готовы отказаться от своего языка и перейти на китайский. Так же, мы верим, считают и жители разных уголков мира, которые говорят на малораспространённых, умирающих языках. В качестве альтернативы можно было бы предложить разработать новый язык, но тогда возникнут две другие проблемы. Он всё равно будет похож на какой-либо из существующих языков больше, чем на другой. Но важнее, что в мире нескоро найдётся достаточно учителей, которые смогут обучить всех этому языку.
Английский монах-францисканец Уильям из Оккама писал: «Что может быть сделано на основе меньшего числа [предположений], не следует делать, исходя из большего» [17]. Как видим, сохранение языкового многообразия на нашей планете пока является путём «меньшего числа предположений». Ведь, чтобы избавиться от языкового многообразия, следует предположить, что наилучшим является один из языков. Но это не так, ибо всегда на смену одному языку может прийти другой – более удачный, удобный, ёмкий и популярный в данный момент.
Надо сказать, что важным заблуждением вообще является мысль, будто бы нечто Единое проще и естественнее Многого. Так называемому методу «бритва Оккама» ложно приписывают, что он якобы это доказывает. Единое есть очень сложная абстракция, которая стала доступна человеку всего какие-то две с половиной тысячи лет назад. По меркам всей человеческой истории это – крохотное мгновение. Человек так долго шёл к понятиям «Единое», «единый Бог», «единая Вселенная», «единый источник всего», «единая идея или материя», что кажется просто странным считать их базовыми и некомплексными.
Возможно, сегодня человек уже достаточно интеллектуально окреп, чтобы допустить мысль, что Единое – это лишь одна из доступных нам концепций. И причём не самая универсальная. Единый источник всего есть, скорее, добрая сказка, идеализация, чем реальность. Как логическое суждение требует движения от А к В, так и реальность, в которой эта логика проявляется, – это наверняка совокупность А, В и других сущностей. А это значит, что наш мир и любое Единое, и мышление или сознание есть совокупность А, В и т. д. Иными словами, Единое не едино или Единое идеально в том смысле, что оно не существует. Единое – ничто.
В то же время не иметь в виду Единое значит ограничиваться только тем, что налично существует. Как ни удивительно, но, вероятно, именно человек ответствен за Единое. И говоря своё первое «А больше В», человек создаёт нечто, чего вовсе нет в природе, – меру. К этому ещё можно добавить, что «Единое Ничто» становится единственным предметом наблюдения для наблюдателя. Наблюдатель вылупляется из раскола этой зияющей бездны. И если представить эволюцию такого наблюдателя, что мы делали уже множество раз, то получится одна из многих эволюционных моделей, где логическое эволюционирует рука об руку с психическим. А последнее в свою очередь определяет и социальный потенциал общества таких наблюдателей.
Приведём лишь пару таких моделей.
Модель эволюции проблемных и критериальных суждений:
1. Человек сравнивающий – эпоха аксиологии.
Суждение: «Это важно» или «Это неважно».
2. Человек наслаждающийся – эпоха эстетики.
Суждение: «Это красиво» или «Это некрасиво».
3. Человек познающий – эпоха онтологии.
Суждение: «Это так» или «Это не так».
4. Человек, познающий себя – эпоха этики.
Суждение: «Это справедливо» или «Это несправедливо».
5. Человек, познающий познание – эпоха эпистемологии.
Суждение: «Это познаваемо» или «Это непознаваемо».
В такой модели важнее всего то, что каждое следующее суждение есть развитие предыдущего в плане сложности. Всё начинается с прагматических задач, проблем сравнения, затем восходит к рассуждению, что же существует, и заканчивается проблемой, а верно ли мы это познаём. Последнее суждение возвращает нас к истокам и новым формам прагматизма, и начинается новый виток этого круга. На каждом новом круге увеличивается мерность логики и суждения становятся ещё сложнее и комплекснее.
