– светлое сознание, у варвара – теплота и глубина чувства; когда родные и вечные слова и имена, забытые или даже поруганные, вдруг начинают сиять и светом, и силой, и убеждением, и вчерашний лентяй делается героем, и вчерашнее тусклое и духовно-нищенское состояние – ярко творческим и титаническим порывом и взлетом, – называйте тогда это как хотите, но, по-моему, это гораздо больше, чем магия, гораздо сильнее, глубже и интереснее, чем какая-то там суеверная и слабенькая «магия», как она представляется интеллигентам-позитивистам… Пусть вы не верите в магию слова, которой полны все религии всех времен и народов (52).максимальный
1. Имя – как максимальное напряжение осмысленного бытия (176). Идея и есть сама вещь, но данная в своем максимальном присутствии в инобытии (77).
2. В этом максимальном символизме – существо художественности (150 – 151).
3. Грамматика и риторика имени, не говоря уже об его логике, есть нечто, оставляющее нас в сфере максимально-смысловых характеристик (151).
манифестация
Новые и новые манифестации явленного лика (162).
математика (математический)
1. Логос схемного логоса – то, что именуется в научном обиходе математикой (215); логос логоса схемы есть математика, т.е. прежде всего арифметика (не геометрия); сущность математики… В математике мы находим логос логоса эйдоса (217).
2. Число есть предмет математики как науки о числе, элементарной и высшей (217 – 218); обыкновенное математическое число (217).
3. Аноэтическая математика, из которой известна математика меонизированных логосов, т.е. ближайшим образом математический анализ (219); математический анализ (226); математическое естествознание (219); математика – онтология (223).
материя (материал)
1. Определение. Мы установили универсальное противостояние сущего и меона, «иного», или, выражаясь более грубым, хотя и более обычным, и менее ясным языком, сущего и материи (78). Всякое становление предполагает материю, или не-сущее, меон (иначе будет только одно сущее и никакого становления не получится) (158). Материал иного (97); материально-меональный момент инобытия (225); материальный меон (125).
2. Виды материи. Мертвая и механическая материя (203); алогическая материя (143); алогический материал (113). И вот – новое диалектическое сопряжение: сущность и – выражение ее для иного, или энергия сущности. Сущность заново оформляется в материи, в физической, физиологической и психологической материи (184).
3. Функции материи. В сущности заключены моменты: апофазис, эйдос (четырех типов, включая интеллигенцию) с эйдетическим или сущностным меоном, логос, софия, или телесный момент, энергия, или символ, материально-меональный момент инобытия как принцип второго оформления сущности, т.е. оформления вне себя, в инобытии (225). Именем мы и называем энергию сущности вещи, действующую и выражающуюся в какой-нибудь материи, хотя и не нуждающуюся в этой материи при своем самовыражении (194). Поскольку столы могут быть любой окраски, – окраска не есть для него что-нибудь существенное и не входит в его эйдос как момент эйдетический же. Она входит в него как момент, связанный уже не с эйдосом его, но с материальной осуществленностью этого эйдоса, и есть часть не эйдоса стола, но материи стола, стола как материи (148); материальная осуществленность эйдоса (149). Выражение есть энергия сущности, или, след<овательно>, сама сущность в своем воздействии на меон, но без самого меона и до него. Выражение, или энергия сущности, есть смысловая картина, рождающаяся в силу осмысления материи тем или другим предметом. По тому, как данный предмет осмыслил материю, или меон, мы судим о выражении этого предмета, или об энергиях его (181 – 182); имя не хулится материей (104); слепое обожествление материи (128); в символе мы находим инобытийный материал, подчиняющийся в своей организации эйдосу (127).
4. Материалистическое миропонимание. Материалист (202); материализм (205); какая-то мифология лежит в основе ново-европейской культуры, наиболее оригинальным достижением которой является материализм и вообще позитивизм (203). Нет, мы верим в нашу материю, поклоняемся и служим ей, и никто не вправе отнять ее у нас. Мы столько положили труда и усилий, чтобы спасти материю, и легко вам, идеалистам, не пострадавшим за материю, «критиковать материализм»! Нет, пойдите-ка, пострадайте вместе с нами, а потом мы посмотрим, повернется ли язык у вас критиковать нас и нашу материю (204 – 205); мир, в котором отсутствует сознание и душа, ибо все это лишь одна из многочисленных функций материи (204); учение о материи (224).
менее
Ощущение – менее бытие и имя, чем мышление, раздражение – менее смысл, чем ощущение. Ощущение – менее сущность, чем мышление. Раздражение – еще менее сущность, чем ощущение (167).
меон
1. Определение. Меон, или инаковость (81); меон есть момент в сущем же, не-сущее есть необходимое слагаемое жизни сущего же (72); меон – не самостоятельная сущность, но лишь момент в эйдосе (145). В сущности заключены моменты: эйдос с эйдетическим или сущностным меоном, материально-меональный момент инобытия как принцип второго оформления сущности, т.е. оформления вне себя, в инобытии (225); меон есть иррациональный момент в самой рациональности, и притом момент диалектически необходимый… Меон – принцип неустойчивости и иррациональной текучести (189); не-сущее, наше «иное» и меон, есть не просто отрицание факта наличия, а утверждение факта оформления предмета. В понятии «иного», меона, мы только утверждаем факт оформления сущего предмета… Меон не есть ни какое-либо качество, ни количество, ни форма, ни отношение, ни бытие, ни устойчивость, ни движение. Он есть только по отношению ко всему этому, и именно иное по отношению ко всему этому. Он не имеет никакой самостоятельной природы, он есть лишь момент «иного» в сущем, момент различия и отличия (72). Еще одна черта, и – мы сможем считать краткий очерк понятия меона завершенным. Сущее есть определенное полагание, полагание определенного смысла. Сущее есть основание и последняя опора смыслового, рационального. Меон есть «иное» полагание, «иное» смысла. Меон есть, след<овательно>, начало иррационального. Меон есть необходимый иррациональный момент в самой рациональности сущего, и притом момент диалектически необходимый. Для того, чтобы мыслить смысловое, «рациональное», оказывается, необходимо примышлять тут же момент «иррационального», без которого самый смысл теряет определенность и очертание, т.е. обессмысливается. Значит, сущее и не-сущее диалектически связаны одно с другим и, точнее, суть нечто единое (72 – 73).
