Давая общую оценку режиму Дольфуса-Шушнига, следует помнить о том, что он вел борьбу с нацистским движением, которое считало своим лидером Адольфа Гитлера. В результате расширительного толкования фашизма левые силы в стране более ожесточенно боролись против его австрийского подобия, нежели против германского оригинала. Сам Дольфус, имея перед собой пример гитлеровского захвата власти, рассчитывал тем не менее «перехватить» коричневую волну. И эта попытка оказалась обреченной на неудачу. Подобно прививке, позволяющей организму противостоять настоящей инфекции, использование методов противника в политике нередко приводит к успеху. Однако правящие круги Австрии явно переборщили с заимствованиями извне, расколов общество на партии гражданской войны накануне самых драматических событий ее новейшей истории.
Внешнеполитическая изоляция
Внешняя политика Австрии в начале 30-х гг. определялась реалиями мирового экономического кризиса. Австрийским дипломатам удалось добиться от Лиги наций официального отказа от репараций по итогам Первой мировой войны, однако это принесло республике лишь моральное удовлетворение, так как репараций она не платила и ранее. Перспективу выхода экономики на новые рынки открывал таможенный союз с Германией, заключенный 19 марта 1931 г. Его лоббировали националисты и сам Шобер, оставшийся к моменту подписания союза министром иностранных дел Австрии. Экономический союз двух соседних стран вызвал недовольство в европейских столицах, где он воспринимался как завуалированный аншлюс. Лига наций передала вопрос на разрешение Международного суда в Гааге. 8 голосами против 7 судьи решили, что таможенный союз Германии и Австрии противоречит положениям Версаля и Сен-Жермена.
Стремясь закрепить свое влияние в регионе, в следующем году Франция выступила с идеей таможенного союза пяти придунайских государств – Австрии, Венгрии, Чехословакии, Югославии и Румынии. Вероятно, в спокойное время этот план мог бы сработать, но в условиях кризиса каждый предпочитал спасаться в одиночку. Сказалось и сопротивление усилившейся Италии, которая рассматривала Юго-Восточную Европу как сферу собственного влияния. Большинство австрийцев продолжало видеть в Италии кровного врага, сохраняя надежду на великогерманское объединение. Ориентация Дольфуса на Муссолини выглядела в этих условиях едва ли не как предательство национальных интересов, что еще более подтачивало внутриполитическую базу режима.
Ситуацию окончательно запутал приход Гитлера к власти, никакого не оставивший равнодушным в соседней Австрии. СДПА сняла из своей программы требование аншлюса, сохранив его как стратегическую перспективу. 26 февраля 1933 г. партийный печатный орган заявлял: «Мы, немецко-австрийские социал-демократы, не являемся партикуляристами наподобие Христианско-социальной партии. Мы не намерены противопоставлять великой общности судьбы и культуры германского народа отечественную разновидность некоего австрийского человека». Лидеры ХСП заняли негативно-выжидательную позицию по отношению к третьему рейху и его геополитическим амбициям, партия националистов вообще исчезла с венской политической сцены, ее место заняли австрийские нацисты.
Уже 23 марта 1933 г. советский нарком иностранных дел М.М. Литвинов в беседе с польским послом подчеркнул, что аннексия Австрии будет одной из стратегических целей правительства Гитлера. Последний умело маневрировал, понимая, что время решительных действий еще не пришло. Влияние нацистов было особенно заметным в соседних с Германией альпийских землях, население которых справедливо полагало, что открытие границы приведет к росту туризма и появлению новых рынков сбыта. Эффективным рычагом давления на Австрию оказалось введение Германией залога в 1000 марок, который должен был заплатить каждый немец, отправлявшийся в соседнюю страну (Tausendmarksperre). Однако эта мера не привела к «краху правительства Дольфуса, новым выборам и внутренней унификации Австрии», перспективу которых рисовал Гитлер на заседании своего правительства 26 мая 1933 г.
Напряженность в отношениях с Германией заставила Дольфуса еще более активизировать контакты с Муссолини. Визит канцлера в Италию в августе 1933 г. был обставлен со всей помпезностью, дуче принимал своего австрийского друга в непринужденной домашней обстановке. 17 марта следующего года в Риме было подписано соглашение Италии, Австрии и Венгрии, предусматривавшее согласование внешнеполитических акций, экономическое сотрудничество и взаимопомощь.
Муссолини сумел навязать сторонам австро-германского конфликта свою роль посредника. 14 июня 1934 г. он встретился с Гитлером в Венеции, где уклонился от обязательств поддержать своего тогда еще «младшего брата». Гитлеру не оставалось ничего другого, как пустить в ход свою «пятую колонну». Однако неудача путча 25 июля 1934 г. быстро его отрезвила. Немалую роль сыграло и то, что Муссолини подвел три дивизии к австрийской границе. Из Берлина прозвучал сигнал отбоя. В результате большинство австрийских боевиков так и осталось в Баварии, позже Германия была вынуждена выдать бежавших из Вены путчистов.
Развивая достигнутый успех, Муссолини предложил ввести итальянские войска на территорию Австрии. Шушнигу удалось отговориться от столь коварного подарка, хотя он прекрасно понимал, насколько слабы его внешнеполитические позиции. Ему принадлежало горькое признание: «Австрию можно назвать суверенной, но нельзя назвать независимой». 11 ноября 1934 г. было подписано секретное соглашение о военном сотрудничестве между Италией, Австрией и Венгрией, направленное против Югославии, 23 марта 1936 г. создан консультативный совет трех стран. С началом войны в Эфиопии Италия потеряла интерес к своей призрачной гегемонии в дунайском регионе. «Абиссинская авантюра выдала Австрию Гитлеру» (Г. Бенедикт). Действительно, страна оказалась перед трагическим выбором: согласиться с ролью вассала Германии или жить в полной внешнеполитической изоляции.
Политика коллективной безопасности, о которой так много говорилось в середине 30-х гг., так и осталась красивым проектом – каждое из европейских государств рассчитывало на то, что ему удастся извлечь свою выгоду из распада Версальской системы. Шанс обуздания нацистской агрессии на одном из первых рубежей открывало совместное заявление глав правительств Великобритании, Франции и Италии (подписанное 14 апреля 1935 г. в итальянском городе Стрезе), где специально оговаривалась недопустимость покушения на суверенитет Австрии. Все еще рассчитывая на итальянское покровительство, она отказалась участвовать в санкциях Лиги наций против Муссолини, что свело к нулю ее международный авторитет. Пресса Англии и Франции называла Австрию не иначе как марионеткой в руках дуче, советские газеты писали о «клерикально-фашистском режиме» в этой стране. Шушнигу не приходилось ждать поддержки ни с Запада, ни с Востока. На его долю выпал мучительный путь в нацистскую Каноссу.
11 июля 1936 г. при активном участии бывшего канцлера Веймарской Германии, а ныне посланника третьего рейха в Вене Франца Папена Австрия подписала договор с Германией. Она получила от Гитлера гарантии невмешательства в свои внутренние дела, отказавшись в ответ от внешнеполитической самостоятельности. Не опубликованное в печати «джентльменское соглашение» из десяти пунктов имело гораздо большее значение, чем сам договор. Оно подразумевало расширение культурного обмена между двумя странами, отказ от взаимных нападок в прессе, снятие экономического бойкота.
Специальный пункт соглашения оговаривал «привлечение к политическому соучастию представителей национальной оппозиции» в Австрии. В результате многие из участников нацистского путча 1934 г. были амнистированы и вновь заняли государственные посты. Австрийская ветвь НСДАП расцвела под влиянием финансовой помощи из третьего рейха. В страну потекли германские капиталы, которые вкладывались преимущественно в отрасли, способные работать на войну.
Внешне выступая в роли пакта о невмешательстве, австро-германский договор 1936 г. стал «троянским конем» (Д. Биндер) для альпийской республики.
Гитлер не собирался отказываться от своих планов в отношении этой страны, предельно ясно выраженных еще в книге «Майн кампф»: «Немецкая Австрия должна вернуться в лоно великой германской родины, и совсем не по соображениям экономической целесообразности. Нет, нет: если с хозяйственной точки зрения это объединение не принесет выгоды и даже окажется вредным, оно должно произойти. Единство крови приведет к единому рейху». Последнее препятствие было устранено в сентябре 1937 г. во время визита Муссолини в Берлин. Гитлер почувствовал, что согласие увязшего в абиссинской авантюре дуче на аншлюс Австрии у него в кармане. К пятой годовщине захвата власти в Германии фюрер был готов к силовому решению австрийского вопроса. В ходе встречи с руководством вермахта 5 ноября 1937 г. он назвал «целью номер один одновременный разгром Чехии и Австрии».
