Обнажая поучительный смысл этой притчи, Иисус говорит:
«Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своему брату согрешений его» (Мф., 18:35).
Милосердие — единственное, что будет приниматься в расчет на последнем суде. В милосердии не может быть никаких условий, ограничений. Нет такого человека и нет такого греха, которые не подлежали бы прощению. Сама эта безмерность есть мера милосердия.
Сравнение Бога с царем из рассказанной притчи, соединение идеи милосердия с идеей последнего суда может вызвать недоумение. Считается, что в день последнего суда Бог одних призовет к себе, а других обречет на вечные муки. Бог разделяет людей: одних возвышает, других низвергает в зависимости от того, как они обращались с братьями своими, были милосердны к ним или нет.
Был один богач, роскошествовавший в жизни. И был нищий по имени Лазарь, лежавший у его ворот, весь в струпьях, в надежде на крошки со стола богача. Так и прожили они один богачом, другой нищим. Посмертная их судьба сложилась прямо противоположным образом. Лазарь оказался на Авраамовом ложе, а богач — в пламени ада. Когда богач возопил к Аврааму, тот сказал: «Чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь» (Лк., 16:25). Бог вершит суд. Он устанавливает свою справедливость. Она, эта справедливость, хотя и вторична по отношению к милосердию, хотя и осуществляется по критерию милосердия, тем не менее она оказывается пределом милосердия. И по отношению к тем, кто оказался в геенне, никакого милосердия уже не существует. Так говорит Авраам богачу, «между вами и нами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят» (Ак., 16:26).
Справедливость оказывается выше милосердия. Как совместить такой финал с образом Бога как любящего отца?
Про последний суд, как он изображен в Евангелиях, следует сказать, что это — странный суд. В нем есть, по крайней мере, ряд особенностей, которые не укладываются в привычные представления о суде и воздающей справедливости. Он не проводит градацию преступлений и знает лишь одну кару — вечные муки умирания. Далее, он не ставит целью исправление преступников и не может рассматриваться как назидание. Речь идет ведь о последнем суде, на который призываются все: никто никакого урока извлечь уже не может. Когда богач из приведенной выше притчи о богаче и нищем Лазаре просит Авраама послать кого-нибудь в дом его отца, где у него остались пять братьев, чтобы засвидетельствовать им о его трагической судьбе и тем самым удержать от непоправимых ошибок, Авраам отвечает отказом.
«У них есть Моисей и пророки; пусть слушают их» (Ак., 16:29).
Наконец, сам судья оказывается замешанным в деле уже хотя бы своим всеведением. Еще до того, как Иуда Искариот совершил и даже окончательно замыслил свое преступление, Иисус знает о нем. Он не удерживает Иуду, в каком-то смысле даже провоцирует его. Иисус сказал, что его предаст тот, кому он подаст, обмакнув в вино, кусок хлеба. И подал Иуде. «И после сего куска вошел в него сатана». Иисус не останавливается на этом и, обращаясь уже к Иуде, говорит слова, которые можно понять как одобрение:
«Что делаешь, делай скорее» (Ин., 13:28).
Эти особенности образа последнего суда позволяют предположить, что Иисус пользуется понятным людям юридическим языком Ветхого завета для выражения той мысли, что добродеяние несет в себе свою награду и злодеяние несет в себе свою кару. Абсолютная неотвратимость награды за добродеяния и наказания за злодеяния означает лишь то, что сами добро и зло абсолютны каждое в себе и в своей противоположности друг другу. Иисус своим учением ставит людей перед необходимостью отнестись к милосердию именно в этом качестве, с полным сознанием того, что оно самодостаточно, тождественно вечной жизни. В этом смысле последний суд — это суд, который сам человек вершит над собой. Адские муки «избираются, а не налагаются»[22]. Именно об этом Иисус говорит людям:
«Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден… Суд же состоит в том, что свет пришел в мир» (Ин., 3:18–19).
Справедливость последнего суда означает лишь то, что милосердие путь света и есть справедливость, ее высшая, последняя форма.
Подводя итог своей жизни, Иисус говорит:
«Я победил мир» (Ин., 16:33).
Тем победил, что, став на путь любви, милосердия, не свернул с него. Иисус родился в хлеву. Он закончил жизнь на кресте. Он прошел через непонимание родных, измены учеников, преследования властей. Он тысячи раз мог ожесточить свое сердце. У него было достаточно поводов и причин сказать людям, что ohtj недостойны его любви. Но он не сделал этого; даже распятый, он просит простить своих палачей и думает о душе висящего рядом разбойника. В этом заключалась его победа над миром. Бог, родившийся в хлеву; Бог, оплеванный толпой; Бог, распятый на кресте, — если эти абсурдные по всем законам логики представления подлежат разумному пониманию, то оно состоит именно в том, что сама способность Иисуса быть твердым в кротости, пройти до конца путь жертвенной любви невзирая ни на что есть выражение его божественной природы.
КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
1. Почему монашество считается образом жизни, который более, чем другие реально практикуемые образы жизни, соответствует христианскому идеалу?
2. Как соотносятся между собой Нагорная проповедь Иисуса Христа и Десятисловие Моисея?
3. Что означает христианская любовь и означает ли она отрицание других форм и стадий любви? Каково содержание требования любить собственных врагов?
4. Можно ли обосновать этику любви к ближнему в рамках нерелигиозного мировоззрения?
5. В чем, с точки зрения Иисуса Христа, заключается коренная деформированность реально практикуемого людьми порядка ценностей и каков их истинный порядок?
6. Являются ли заповеди Нагорной проповеди («Не судите, да не судимы будете»; «По плодам их узнаете их»; Золотое правило и др.) значимыми только для христиан или они имеют всеобщее значение?
7. Английский философ Уайтхед утверждал, что современная цивилизация рухнула бы, если бы люди стали следовать заповедям Нагорной проповеди. Если Уайтхед прав, является ли его констатация приговором современной цивилизации или приговором Нагорной проповеди, а, может быть, и той, и другой?
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Евангелие от Матфея, 5–7.
Мень А. Сын человеческий. М., 1989.
Мухаммед — основатель мусульманской религии и цивилизации. Основой его этико-нормативной программы является идея единого Бога. По его мнению, предпосылкой и гарантией индивидуального счастья и общественного согласия является безусловная вера в Бога в том виде, в каком сам Бог счел нужным открыться людям. Ценность благочестивой праведности многократно усиливается тем, что она открывает путь к вечному блаженству.
Проповеди пророка Мухаммеда составили «Коран» (от арабского — «читать», «декламировать»), священную книгу мусульман, их духовный и поведенческий канон. Поступки, высказывания, невысказанные одобрения Мухаммеда-человека собраны в «Сунне» (буквально — «обычай», «пример»).
Мухаммед родился в 570 г. в городе Мекке. Его родители принадлежали к племени курайшитов, которое было хранителем главного мекканского святилища Каабы (буквально «куб»), каменного внутри полого здания, (в настоящее время его высота 15 м, а основание 12х 10 м), в одну из стен которого вмонтирован черный камень метеоритного происхождения — основной предмет культового поклонения; Кааба по преданию восходит к Аврааму, впоследствии она стала основной святыней мусульман. Род Мухаммеда был очень известным, а семья — крайне бедной. Его отец Абдаллах умер еще до рождения сына. Мухаммед остался на попечении деда. Когда мальчику было шесть лет, умерла его мать, а через два года умер дед. Потеря нераздельно близких людей, ранний опыт смерти оказали, видимо, сильное воздействие на Мухаммеда, отозвались в его характере необычайной глубиной религиозных переживаний и склонностью к уединению. С восьми лет Мухаммед воспитывался и рос в семье дяди по отцу Абу Талиба.
Мухаммед обладал живым умом, благородным характером, пользовался уважением соплеменников как человек правдивый и рассудительный. Эти качества сыграли решающую роль в его жизненной судьбе. Его дальняя родственница богатая вдова (от двух мужей) Хадиджа наняла его приказчиком по торговым делам и отправила с караваном в Сирию. Мухаммед оказался торговцем практичным, честным и удачливым; после его каравана в Сирию Хадиджа получила двойную прибыль. И она вышла замуж за Мухаммеда. Ему в это время было двадцать пять, ей — сорок лет. Разница в возрасте не стала помехой их семейному счастью. Они прожили в любви, согласии и взаимном уважении почти 25 лет, до смерти Хадиджи. Пока была жива Хадиджа, Мухаммед, вопреки бытовавшим традициям, не стал заводить других жен. У них было шестеро детей — два мальчика, которые умерли младенцами, и четыре дочери. У него было также два приемных сына, один из них — Али, его двоюродный брат, сын Абу Талиба; позже Али женился на старшей дочери Мухаммеда и стал для него сыном, братом и зятем одновременно.
