1. Оперативная информация, ориентирующая субъекта доказывания о действиях и поведении лиц, причастных к расследуемому событию:
- сведения о преступной деятельности подозреваемых и обвиняемых;
- сведения о действиях различных лиц по сокрытию совершенных преступлений;
- сведения о действиях или о намерениях совершить действия, противодействующие расследованию;
- сведения о лицах - источниках этих сведений - и вещественных образованиях, могущих стать источником этих сведений.
Использование этой информации в доказывании возможно двумя путями: непосредственно и опосредованно, путем преобразования источника оперативной информации в источник доказательства.
Непосредственное использование субъектом доказывания оперативной (ориентирующей) информации заключается:
- в ее учете при определении направлений расследования и конструировании версий о личности вероятного преступника;
- в определении на ее основе очередности и характера следственных действий;
- в обосновании ею решения о проведении конкретных процессуальных (в том числе следственных) действий - задержания, обыска, допроса и др.*(310);
- в ее использовании для достижения превосходства в ранге рефлексии над лицом, противостоящим следствию (оперативная информация в этом случае выполняет функции "обратной связи", позволяя следователю оценить свои действия "глазами партнера" по его высказываниям третьим лицам);
- в ее учете как компонента следственной ситуации при оценке последней и принятии тактического решения*(311).
Опосредованное использование оперативной информации заключается, прежде всего, в поиске и определении путей придания ее источникам процессуального статуса, а затем уже извлечении из этих источников той же информации, но уже выступающей в качестве доказательственной*(312).
2. Оперативная информация, ориентирующая следователя о местонахождении объектов, имеющих значение для дела. Эта информация используется:
- при принятии решения об обыске, выемке, наложении ареста на имущество, аресте корреспонденции и т.п. (едва ли можно согласиться с авторами, считающими, что наличия только оперативной информации недостаточно для производства, например, обыска*(313), т.е. что она не составляет содержания понятия "достаточных оснований" для его производства);
- для производства иных действий, целью которых служит вовлечение указанных объектов в сферу судопроизводства для придания им процессуального статуса: следственного осмотра, проверки показаний на месте, освидетельствования и т.п.
3. Оперативная информация, содержащаяся в материальных образованиях и полученная оперативным работником непосредственно либо с помощью специалиста.
Статья 6 Закона "Об оперативно-розыскной деятельности" содержит перечень ОРМ, в том числе и таких, посредством проведения которых оперативный работник сам, непосредственно получает оперативную информацию: опрос граждан, наведение справок, проверочная закупка, наблюдение, снятие информации с технических каналов связи и др. Проблема использования этой оперативной информации в доказывании сводится к проблеме придания процессуального статуса источникам информации.
Чаще всего это документы, отражающие результаты ОРМ, которые, по нашему мнению, могут быть приобщены к делу в порядке ст. 84 УПК РФ. Сложнее обстоит дело, когда речь идет о таких носителях оперативной информации, как вещественные образования. Закон "Об оперативно-розыскной деятельности" вообще по поводу реализации результатов ОРМ содержит весьма туманное положение: представление результатов органу дознания, следователю, суду осуществляется на основании постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД.
А что дальше? А дальше - в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств (ст. 11 Закона). Но все дело-то в том, что эти положения УПК ничего конкретного в отношении оперативной информации не содержат. Ничего не говорится и о придании статуса вещественного доказательства предметам или документам, добытым оперативным путем. Их можно "ввести" в процесс путем проведения оперативно-тактической комбинации или путем представления оперативным работником субъекту доказывания при соответствующем рапорте или отношении.
Оперативная информация может быть использована в уголовном процессе только после ее процессуального закрепления, т.е. прохождения через один из каналов связи, соединяющий непосредственный источник информации с уголовным процессом. К таким каналам можно отнести:
- инициативное представление оперативной информации лицу, в чьем производстве находится уголовное дело (ст. 11 Закона "Об оперативно-розыскной деятельности");
- истребование следователем, дознавателем, прокурором оперативной информации в целях доказывания (ч. 4 ст. 21 УПК РФ);
- истребование прокурором и судом оперативной информации в целях проверки законности и обоснованности принятия решения в ходе осуществления ОРД (ст. 9, 21 Закона "Об оперативно-розыскной деятельности")*(314).
Помимо этих трех возможностей, до определенной степени регламентированных в законе, С.В. Зуев упоминает еще четвертую:
- личное ознакомление лица, производящего расследование, с оперативно-служебными документами - и справедливо отмечает, что "ни одна из формулировок Закона не говорит о праве лица, производящего расследование, на ознакомление с имеющимися у органов дознания материалами оперативно-розыскной деятельности. Не вызывает сомнений тот факт, что в оперативно-служебных документах содержится огромное количество полезной информации"*(315).
Весьма сложным представляется решение вопроса об использовании в доказывании результатов так называемых предварительных исследований предметов и документов, которые могут осуществляться непосредственно оперативным работником или с помощью специалиста (ст. 6 Закона "Об оперативно-розыскной деятельности"). Эти материальные объекты впоследствии, как правило, фигурируют в качестве вещественных доказательств по делу.
Проблема обусловлена тем, что по действующему законодательству до возбуждения уголовного дела не допускается экспертное исследование материальных объектов, результаты которого приобретали бы доказательственное значение. Иными словами, не допускается производство судебных экспертиз. Между тем, обоснование решения о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела нередко требует использования специальных познаний именно для выявления признаков преступления.
Этими обстоятельствами и объясняется получившая широкое распространение при производстве доследственных проверок и в ОРД практика проведения так называемых предварительных (непроцессуальных) исследований. Это, как правило, специальные криминалистические, химические, биологические и некоторые иные исследования документов, денежных знаков, ценных бумаг, веществ неизвестной природы, пищевых продуктов и др. Чаще всего такие исследования проводятся сотрудниками экспертно-криминалистической службы органов внутренних дел. Нередко по своему содержанию, целям и примененным методам исследования они отличаются от соответствующих экспертиз лишь статусом специалиста, производившего исследование, и формой итогового документа, в котором излагаются результаты исследования. С введением в УПК РФ нормы о заключении специалиста как источнике доказательств такой документ уже можно считать имеющим доказательственную силу; однако сам подход по-прежнему представляется вычурным и искусственным.
Проведение предварительных исследований - вынужденная мера, необходимость в которой исчезнет с разрешением производства экспертиз в стадии возбуждения уголовного дела. Ситуация усугубляется еще и тем, что предварительные исследования в большинстве случаев не могут заменить экспертизу, даже если и придать впоследствии их результатам доказательственное значение. Это связано с необходимостью сохранения объекта исследования в неизменном виде с тем, чтобы впоследствии он при необходимости мог быть подвергнут экспертному исследованию. Это обусловлено и тем, что при производстве предварительных исследований решаются, как правило, лишь типичные вопросы, тогда как в ходе расследования могут возникнуть и иные вопросы, которые будут поставлены перед экспертом. Все это чаще всего приводит к тому, что после возбуждения уголовного дела назначается соответствующая экспертиза, дублирующая предварительное исследование, причем документ о производстве последнего нередко к делу не приобщается и вообще в нем не фигурирует.
