11 июня израильтяне оказались у шоссе Бейрут-Дамаск и вышли к городским кварталам ливанской столицы. В долине Бекаа продолжались бои с танковыми бригадами сирийцев. С утра в этот день для ударов выделили Су-22М и вновь привлекли МиГ-23БН из Насрийя. Тем временем противник усилил истребительный заслон.
День начался операцией, для которой и берегли Су-22М. Эскадрилье истребителей-бомбардировщи- ков предстояло внезапным ударом уничтожить КП введенной в Ливан группировки. Его расположение на горе Барук было вскрыто, но информация об этом тщательно скрывалась до подготовки удара – представлялась редкая возможность разом накрыть всю верхушку руководства противника. Известно стало, что здесь же находится и заместитель начальника израильского Генштаба Иегуда Адам – "восходящая звезда" армии. Накануне в район предстоящего удара выполнили рейд пары Су-22М со специальным заданием – обнаружить имеющиеся позиции вражеских ЗРК "Хок" и уничтожить их противорадиолокационными ракетами Х-28 для расчистки пути ударной группы. По возвращении летчики доложили, что работа радиотехнических средств "Хок" не выявлена и, по всей вероятности, ЗРК в этом районе противник не располагает.
Перед рассветом 11 июня в Даули – аэропорт Дамаска, откуда рукой подать было до цели, перегнали эскадрилью Су-22М. Самолеты по максимуму загрузили ФАБ-500 – по восемь штук на машину. Машина ведущего за счет меньшего числа бомб несла СПС (самолетную помеховую станцию), позволявшую блокировать работу вражеских РЛС при прорыве истребительного заслона. План имел единственное уязвимое место – выход к цели большой группы снова предстояло выполнить колонной пар на предельно малой высоте по известному маршруту. Советские советники указывали на предпочтительность "звездного" удара с разных направлений, но как порознь вывести их через горную гряду и собрать в нужном районе _ подсказать не могли.
Оставалось полагаться на неожиданность и раннее время операции. В атаку вышли восемь Су-22М из десяти, но прорваться к цели и нанести удар смогла только ведущая пара. На их стороне в полной мере оказалось внезапность – на КП обрушились "пятисотки", похоронившие под обломками офицеров и нескольких высших командиров израильтян, включая и самого генерала Адама. Остальным истребителям-бомбардировщикам даже не удалось выйти на цель – подоспевшие F-15 и F-16 один за другим расправились с растянувшейся цепочкой Су-22М, сбив семь самолетов. На базу вернулся только один самолет из группы.
На бомбардировку танковой колонны в районе Кублияс утром также взлетела пара МиГов. При выходе на боевой курс летчики обнаружили F-16 сразу с нескольких сторон. Сирийцы все же сбросили бомбы, но потеряли друг друга при выполнении противоракетного маневра. Ведущий сорвал перехват крутым разворотом и, скрывшись на фоне земли, оторвался от преследования. Связь с ведомым пропала из-за помех и на аэродром он не вернулся.
Сразу после старта этой пары, когда о дежурящих над целью F-16 еще не было известно, следом ушли еще два МиГ-23БН. Самолеты легли на тот же маршрут, но удалось ли им сбросить свои 32 ОФАБ-100, осталось неизвестным – связь была вскоре потеряна, а оба самолета атакованы и сбиты над целью.
Результаты утреннего удара "сухих" подтверждались разведданными – в донесении говорилось о значительном ущербе, причиненном оснащению КП и гибели на месте ряда высших офицеров израильской армии. При этом детали налета сирийцами, по понятным причинам, приводились крайне скупо. В то же время официальные сирийские источники сообщали, что накануне, 9 июня, авиации также удалось нанести удар по штабу израильской группировки в селении Самахийя. Шестерка истребителей, преодолев заслон зенитной артиллерии, в 12.30 поразила цель бомбами, под которыми погибла часть группы руководства противника.
В воздухе сирийские МиГ-23БН
Израильская сторона никак не прокомментировала произошедшее 11 июня, в привычной манере избегая упоминания о своих потерях, и в дальнейшем стараясь не привлекать к этой истории внимания. Под завесой умолчания заодно оказались все сопутствующие события того утра _ если обычно победные реляции из Тель-Авива звучали едва ли не ежечасно, то очевидный успех уничтожения в одном районе практически всей ударной авиагруппы сирийцев остался неотмеченным, словно на всю эту тему наложили запрет. Едва ли не единственное признание произошедшего прозвучало в промелькнувшем в прессе интервью пилота истребителя F-16, отличившегося в ливанском небе: "Изо всех четырех сбитых мной самолетов особо запомнившимся стал именно Су-22 – я видел весь тот кошмар, который их атака натворила на земле".
Как бы то ни было, спустя несколько часов на Ливанском фронте наступило затишье – по взаимной договоренности, в 11 часов 50 минут 11 июня сирийские и израильские войска получили приказ о прекращении огня.
Итоги боевой работы МиГ-23БН выглядели неутешительно: в 30 вылетах сирийцы потеряли 14 самолетов. Уровень потерь составил 47%, т.е. каждый второй самолет не возвращался с задания. Потери нельзя было отнести только на счет недостатков машины – эскадрилья соседних и более современных Су-22М, выполнив 10 самолето-вылетов, лишилась 7 самолетов. Картина разительно изменилась и по сравнению с октябрьской войной 1973 года, когда при гораздо более высокой интенсивности работы сирийской ИБА, выполнявшей, в среднем, 50- 60 вылетов в день (больше, чем за всю ливанскую кампанию) и нанесении ударов по объектам в самом Израиле, прикрытым ПВО, уровень потерь МиГ-17 и Су-7 не превышал 5%, а сами истребители-бомбардировщики имели на боевом счету 10 сбитых "Миражей".
Десять лет спустя потери более современной техники оказались на порядок выше. Опыт выглядел тем более неожиданным, что в бой шли хорошо обученные летчики, освоившие маневры и тактику, в полной мере использовались меры по маскировке и скрытности, а малое подлетное время способствовало внезапности. Причины крылись в организации и отставших от времени взглядах на способы боевого управления и тактику.
Представления о "преодолении ПВО" оказались далекими от действительности: самолеты при нанесении ударов не преодолевали ее, а постоянно находились в ее зоне под огнем, в том числе подвергаясь перехвату истребителей. В боевых порядках израильтян имелись только ПЗРК и малокалиберные зенитные автоматы, а внушавшие опасения ЗРК "Хок" вообще не вводились в бой (впрочем, войсковая ПВО была весьма эффективна как раз на малых высотах).
Имевшиеся у сирийцев средства боевого управления, считавшиеся у нас вполне современными, испытания войной не выдержали. Проблемы со связью, наведением и целеуказанием вынуждали сирийских летчиков обнаруживать себя набором высоты при самостоятельном поиске цели, а осмотр и построение боевого захода при этом затягивали время нахождения в зоне зенитного огня. Какого-либо прикрытия ударные группы вообще не имели – ни истребительного, ни радиотехнического, хотя на вооружении армии находилось немалое количество систем РЭБ. В итоге летчики МиГ-23БН и Су-22М оставались предоставленными самим себе, следя за воздушной обстановкой только визуально и с помощью бортовой СПО. Хотя, по определению, истребители-бомбардировщики и могли вести воздушный бой, но при встрече с истребителями противника нагруженные бомбами самолеты этих возможностей реализовать не могли, тем более, не имея управляемого ракетного вооружения и полноценного боевого управления. К недостаткам техники относилась уязвимость силовой установки и топливной системы, поражение которых приводило к пожарам. Бронирование, ограниченно защищавшее только кабину летчика, было недостаточным – стало очевидным, что действующий над полем боя самолет должен иметь полноценную защиту экипажа и основных систем. Выживаемость МиГ-23БН снижало также отсутствие полноценных бортовых средств РЭБ (сирийские самолеты не несли даже кассет тепловых ловушек).
Не исключено, что сирийские истребители-бомбардировщики попадали и под удар своих зенитчиков: подвергаясь непрерывным ударам с воздуха и не имея связи с авиацией, те открывали огонь по любому появившемуся над ними самолету (по наблюдениям советских советников, сирийская ПВО сбила не менее 10- 12 своих машин – больше, чем самолетов противника!)
Не последнюю роль сыграла и методика сирийского командования: понесенные потери преподносились арабским соседям как примеры самоотверженности сирийской армии в борьбе с общим врагом и служили поводом для требований компенсации – в первую очередь, новой военной техники.
Первый опытный вертолет Ми-8
ИСТОРИЯ ВЕРТОЛЕТНЫХ РЕКОРДОВ
Евгений РУЖИЦКИЙ
Начало в №11-12/2007 г., 1-8/2008 г.
МИРОВЫЕ РЕКОРДЫ ВЕРТОЛЕТОВ МИ-2
Первый полет вертолета В-2 (Ми-2) состоялся 22 сентября 1961 года, в следующем месяце машина поступила на государственные испытания. В ходе летных испытаний Ми-2 14 мая 1963 года Б.А. Анопов – заслуженный летчик-испытатель СССР из Гос- НИИ ГА установил мировой рекорд скорости полета по замкнутому 100- километровому маршруту в подклассе E-ld – 253,818 км/ч.
