5. Выбранную цель можно назвать эквивалентом собственной жизни. Поэтому масштаб, значительность предполагаемых результатов характеризуют "цену", в которую человек сам оценивает себя: ведь на достижение цели тратится время собственной жизни. Отсюда и важность этого качества - масштаба цели - для человека: время нашей жизни ограничено, значит, ограничено и число целей, которые нам удастся достичь. Приходится выбирать, а для этого нужен надежный критерий, чтобы не растратить всю жизнь на достижение мелочей. Пусть необходимых, но все же мелочей.
6. Новая достойная цель, как правило, опережает свою эпоху настолько, что зачастую воспринимается окружающими как еретическая. Достойная цель или полученные результаты обязательно должны казаться еретическими. Это требование на первый взгляд кажется странным и необоснованным. Но степень "ере-тичности" (если можно так выразиться) определяет дистанцию от общепринятого уровня воззрений, культуры знаний до поставленной цели, до уровня полученных результатов. Если цель или полученные результаты не воспринимаются как ересь, это показатель того, что что-то "неладно": что выбрана мелкая или не новая цель, что достигнутые результаты не революционны."Еретичность", однако, хотя и является свойством достойной цели, характеризует не саму цель, а типичное отношение окружающих к революционной идее. Пройдет время, и восприятие изменится. Но пока цель не стала массовой, а результаты общепринятыми, и цель и результаты считаются ересью.
7. Именно поэтому при достижении достойной цели, как правило, отсутствует конкуренция. Это обеспечивает доброкачественную работу: без спешки, без халтуры. Вспомните: во всей Европе, во всем мире ни один человек не собирался опережать Адена Бомбара в голодной смерти посреди океана…
8. Достойная цель - это личная цель человека или небольшой команды, группы сподвижников. Большие коллективы появляются позже, когда разведаны основные направления поиска, когда само продвижение уже не связано с прежним смертельным риском.
9. Достойная цель должна быть независимой от сложного дорогого, дефицитного оборудования, которое может быть только у больших коллективов разработчиков. Революционные цели начинают разрабатывать в одиночку, поэтому надеяться приходится лишь на себя. Независимость от сложного оборудования, от больших средств - это способ ведения разработок при любых обстоятельствах; способ снятия преград, мешающих продвижению к цели.
10. И последнее. Это требование не подкреплено объективными факторами, и я даже не смогу убедительно доказать какими-либо доводами его необходимость; здесь придется прибегнуть к формулировке "я уверен". Так вот, я уверен, что, выбирая достойную цель, надо стремиться к тому, чтобы цель была явно не по силам, чтобы она заведомо превышала возможности и способности человека, за нее берущегося. Это не означает, что цель останется недостигнутой: человеку доступно все. Но достижение такой цели - это спор человека с самим собой. Самая тяжелая битва, которую- человек должен выиграть. И выиграет, совершив "почти невозможное". Тем дороже победа. Достижение таких "непосильных" целей - это вклад в копилку ориентиров человечества: трудно сказать, что ценнее - непосредственно полученные результаты или сам факт того, что человек не испугался, не отступил…
К сожалению, в школах и институтах нет еще специального предмета под названием "Выбор достойной цели". Сами преподаватели не могут дать квалифицированный совет своим ученикам: и у них в школах и институтах не было такого предмета. В лучшем случае говорят: "Ищите, стремитесь, живите неуспокоенной жизнью и тогда найдете!" Такого рода советы - показатель нашего незнания, неумения, неуверенности. Когда есть точные сведения, их не подменяют эмоциями. Ведь никто сегодня не рекомендует "искать" корни квадратных уравнений, учат формуле. Такой же надежной "формулы Кардано" для выбора достойных целей пока нет: сегодня мы еще не можем уверенно выдать 200-500 миллионов разных достойных целей - для различных возрастов, наклонностей, сроков достижения. Поэтому мы и вынуждены пока прибегать к эмоциям. А это приводит к усугублению неопределенности идеалов. И тогда приходится лишь констатировать их падение. По данным журнала "Вопросы психологии", "у 77% студентов медвуза учение мотивируется защитными мотивами: не оказаться в числе отстающих, не провалиться на экзаменах, не лишиться стипендии и т.д."*.
Что же противопоставляется этим "защитным" (защитным - от кого?!) мотивам? Как известно, вообще без цели человеческая деятельность Me мыслима. Павлов писал даже о "рефлексе цели", без которого "жизнь перестает привязывать к себе". Какие же цели рекомендуются взамен "защитных мотивов"?
В 1984 году в переводе на русский язык издательством "Просвещение" была выпущена книга "Организация урока". Авторы - ученые из ГДР У. Древе и Э. Фурман - приводят как образец для подражания слова одного тринадцатилетнего ученика: "Я хотел бы по окончании 10-го класса за два года выучиться на слесаря, овладеть в армии профессией водителя грузовых машин, после армии работать шофером, построить или купить себе хороший дом на селе и иметь троих детей, а также собаку и одно или несколько каких-либо механических транспортных средств. Может, я не захочу жениться и буду вести холостяцкое хозяйство и делать все, что захочу… Самое главное - это мир. Без него нельзя планировать жизнь. Нам нужны счастливые люди: родители, у которых есть работа, и дети, которые могут есть досыта и ходить в школу. Сперва нужно исходить из этого".
Я пытался представить себе Руала Амундсена, или Николая Вавилова, или Анатолия Дьякова, или Алена Бомбара, имеющих такую цель. Я честно пытался это сделать, но у меня ничего не вышло.
На первый взгляд эта цель может показаться вполне приемле» мой. Но вчитайтесь внимательно: ведь это типичные "мечты" мещанина! Хочу быть сытым, хочу зарабатывать много денег, хочу вести свое хозяйство, хочу иметь… хочу, хочу, хочу… хочу мира (!), - но за мир надо бороться. Бороться не хочу: хочу есть досыта и иметь "одно или несколько механических транспортных средств". И это пишется в возрасте тринадцати лет, наиболее благоприятном для выдвижения и принятия романтических идеалов! Тех, за которые не жалко отдать свою жизнь! Какие же "пожелания" будут у такого человека в зрелом возрасте, более приземленном, практичном?
Построение нового общества, самоотверженное служение людям, высокие идеалы - все подменено мелочным мещанским стремлением к личному благополучию, которое и ограничивается-то набитым брюхом. Что же после этого удивляться студентам-медикам? Радоваться надо, что осталось еще 23 процента с не только защитными мотивами…
В чем причина такого отношения к достойным целям?
Общество по своей природе иерархично: все человечество, блоки государств, государства, внутригосударственные разделения (штаты, республики, города и т.д.). То, что полезно для одного уровня, одного ранга этой иерархии, не всегда полезно, а иногда и вредно для других уровней. Достойные цели направлены на решение задач важных для всего человечества. Но реализуются эти цели людьми, живущими в конкретных государствах. Государства же, в первую очередь, заинтересованы в решении задач важных, во-первых, сегодня, а во-вторых - для государств. Субсидируются и поощряются эти решения. Иногда интересы государств и человечества совпадают. Иногда - нет. Все, что не вмещается в прокрустово ложе государственных интересов, объявляется - в лучшем случае - ненужным или несвоевременным. Как часто мы бываем свидетелями того, как в искусственно зауженных рамках не остается места общечеловеческим проблемам! Гении умирают в нищете, не понятые, не услышанные.
Этот же самый конфликт повторяется, когда человек, пытаясь принести пользу государству, нарушает ведомственные или даже заводские интересы. Как-то, отвечая на вопросы "Социалистической индустрии", заместитель председателя Государственного комитета СССР по делам изобретений и открытий Ю.Пугачев сказал: "Немало примеров, когда изобретения, которые могут принести государству миллиардные прибыли, долгие годы ждут своего применения. Сложилась парадоксальная ситуация: все, что выгодно государству, не всегда выгодно министерствам, его предприятиям. И чем больше по значимости изобретение, тем труднее его внедрить". Нарушение интересов любого иерархического уровня во имя интересов другого уровня (даже более высокого) непременно вызывает конфликт.
Вполне логично задать вопрос, отчего же интересы государств порой идут вразрез с общемировыми проблемами. Ответ прост: мы живем в мире, разделенном противоречиями. Поэтому много усилий государствам приходится тратить на создание военной техники - техники уничтожения всего живого. Война страшна не толькр разрушениями и жертвами, неизбежными во время боев, сколько тем, что и в мирное время она заставляет народы готовиться к ней. А что значит: подготовка к войне? Это талант, труд, жизни людей, отнятые от мирных профессий, от мирного созидания. Одно новое орудие уничтожения - и тысячи достойных целей не достигнуты и даже не поставлены: не в результате применения этого орудия смерти - лишь в результате его создания! Громадная доля населения Земли занята сегодня именно в сфере военного производства и в сферах, косвенно связанных с ней. Цели военно-промышленных комплексов объявляются целями народов, и их достижения связывают с "благородным Служением отечествам". С позиции государств эти цели были неизбежно полезны, с позиции всего человечества эти цели неотвратимо вредны. Смертельно вредны.
