Вид на танк А-20 сзади. 1939 г.
Вид на танк А-20 сбоку. 1939 г.
Повторяю, документального доказательства однозначной версии рождения А-32 автор пока не нашел, но рискует выдвинуть собственную. В его руках имеются лишь разнообразные воспоминания. в которых мемуаристы упорно противоречат друг другу как в общем, так и в мелочах, договариваясь только до того, что Сталин поддержал заводчан в вопросе изготовления А-32.
А. Морозов говорил о том заседании: «Поверил тогда нам Сталин, а не поверь, кто его знает, чем бы все обернулось…»
«Постойте, как же так? – воскликнет внимательный читатель, – ведь 25 марта, 9 мая и 6-9 сентября 1938 г. решение о создании гусеничного танка уже принималось! Если военные прежде не был против, то почему они вдруг ополчились на А-20Г?» Примерно так же рассуждал и автор, пытаясь понять, в чем же была тут загвоздка? Пока не нашел письмо уже упоминавшегося здесь военинженера 1-го ранга: «По вопросу изготовления гусеничного танка Харьковского завода считаю, что завод еще не закончил проект указанного танка и потому не уложится в отведенный срок и не сможет провести в полном объеме испытания опытной машины в первом полугодии с.г. Необходимо пересмотреть план приема на вооружение новой техники, либо отказаться от рассмотрения указанной машины в тек. году… Сквирский. 15.2.39 г.».
Итак, теперь автор имел следующие исходные данные:
I. Большинство военных на заседании Комитета Обороны почему-то стояли за изготовление только А-20, хотя прежде ничуть не возражали против изготовления и колесно-гусеничной и гусеничной машины.
2. Я. Сквирский сомневался, что завод изготовит и тем более испытает А-32 в срок, так как даже 15 февраля 1939 г. КБ-24 не имело окончательного проекта указанного танка.
3. М. Кошкин почему-то настаивал на спешном изготовлении и А-20 и А-32.
4. И. Сталин, почему-то поддерживая конструктора, говорил, что пусть, мол, сделают оба, что он верит заводчанам.
Итак, да простят буквоеды, требующие каждый чих подтверждать цитатами из документов, сегодня автор видит такое развитие событий на заседании Комитета Обороны, которое, по его мнению, наиболее логично описывает весь указанный эпизод:
М. Кошкин на указанном заседании доложил о состоянии дел по А-20 и А-32. Сомнительно, что КБ-24. начав проектирование гусеничной машины лишь 13-15 января и не завершив его к 15 февраля, смогло представить окончательный проект на заседание 26-27 февраля. Видимо, именно поэтому всплыл вопрос: «А успеет ли КБ-24 и завод в целом изготовить оба танка и А-20 и А-32 в срок и к I июля предоставить госкомиссии указанные машины после заводских испытании и ликвидации отмеченных в ходе последних недостатков? Стоит ли выделять заводу денежные средства (и немалые) на освоение новой машины?» Видимо, именно поэтому большинство военных, хорошо зная «расторопность» заводов в те годы, стояло за снятие А-32 с программы испытаний в текущем году, так как это вело к неоправданным, по их мнению, тратам. М. Кошкин же (а некоторые старики говорили, что не только М. Кошкин, но и Ю. Максарев) настаивал на том, чтобы танк А-32 оставили в плане, ручаясь, что завод успеет сделать и его. И тогда вполне логичным зазвучало высказывание И. Сталина о том, что он верит заводчанам, пусть строят оба танка… И заводу отпустили требуемые средства на изготовление и испытания обоих указанных танков в текущем году.
Танк А-20 преодолевает пашню на колесном ходу. 1939 г.
Танк А-20 преодолевает стенку. Осень 1939 г.
В такой интерпретации все в истории А-20 и А-32 вроде бы стоит на своих местах и нет никакого «непонятого гения», что опередил силой своей мысли всех и вся. А ведь само существование такого гения либо низводит всех окружающих до уровня идиотов (что нелепо), либо заставляет поверить в существование машины времени (что также пока не подтверждается ничем, кроме произведений класса «сайнс-фикшн»)…
Как бы то ни было, 27 февраля 1939 г. постановлением КО при СНК СССР № 45 чертежи танков А-20 и А-32 (главный конструктор М. Кошкин, ведущий конструктор А. Морозов) были подписаны для изготовления.
26 мая опытный образец танка А-20 был собран и до установки вооружения испытан пробегом на колесном ходу по территории завода. 28-30 мая в его сварной башне, конструктивно подобной башне БТ-7 обр. 1937 г., но несколько большей по размеру (диаметр погона в свету увеличен относительно БТ-7 на 70 мм), были установлены 45-мм пушка обр. 1938 г. и спаренный с нею пулемет ДТ. Второй пулемет располагался в лобовом листе корпуса у радиста-моториста, ставшего по совместительству еще и стрелком. Из- за трудностей с обработкой и сваркой цементованных броневых листов корпус и башня А-20 были собраны из гомогенной брони высокой твердости марки ФД толщиной соответственно 20 и 25 мм.
Согласно плану, 2-3 июня после установки вооружения начались заводские испытания танка А-20, которые продлились до 15 июля включительно. За это время танк прошел не менее 800 км, причем максимальная скорость движения на колесном ходу составила 83-85 км/ч, а на гусеничном – 66 км/ч. Танк уверенно двигался на колесах по пересеченной местности, в том числе по пашне, в гору и по косогору с креном.
Танк А-32 №1, перед испытаниями. Вид сбоку, 1939 г.
Общий вид танка А-32 №1 перед испытаниями., 1939 г.
Заводские испытания А-32 начались 13 июня, и до 16 июля танк прошел около 400 км, показав максимальную скорость на гравийном шоссе – 68-73 км/ч при прекрасной приемистости. Внешне танк отличался от А-20 тем, что имел пять пар опорных катков.
По результатам заводских испытаний главный конструктор завода № 183 М. Кошкин пишет в АБТУ: «… против ожидании колесно-гусеничный танк имел преимущества в скорости только на коротких участках гравийного шоссе… Среднетехническая скорость обоих танков составляла 22-27 км/ч, максимальная на местности – 56,5 км/ч… Управляемость колесно-гусеничной машины на колесах несколько хуже ожидаемой…»
Впереди их ждал полигон…
Танки А-20 и А-32 были переданы представителям Заказчика для проведения войсковых полигонных испытаний соответственно 15 и 17 июня 1939 г. Испытания проводила комиссия в составе начальника I – го отдела АБТУ майора Кульчицкого, главного конструктора завода № 183 М. Кошкина, военинженера 3 ранга Горюшкина и военинженера 3 ранга Байкова. В работе комиссии в качестве наблюдателей участвовали представитель КБ завода № 185 инженер Л. Троянов, представитель КБ-2 завода № 174 К. Гаврута и представитель Кировского завода, ведущий конструктор Маханов, наблюдавший за действием улучшенного орудия Л-10 на А-32.
Испытания проходили пол Харьковом с 18 июля по 23 августа. За указанный срок танки А-20 и А-32 прошли соответственно 4500 и 3000 км, показав по надежности примерно равноценные результаты. Было отмечено, что по подвижности танки также примерно одинаковы, по проходимости превосходят БТ-7 и Т-26, имеют более мощную броневую защиту и специальную защиту МТО от горючей жидкости (этот пункт был внесен в программу испытаний по настоянию нач. АБТУ Д. Павлова, исходя из анализа опыта Гражданской войны в Испании) и в целом превосходят все отечественные танки, состоящие на вооружении.
В сравнении А-20 и А-32 по подвижности небольшие преимущества были за первым, который все-таки оказался более быстр на колесном ходу. Но ресурс его ходовой части был уже на пределе, что не позволяло усилить его вооружение и бронирование, тогда как А-32 изначально нес 76,2-мм пушку Л-10 и имел толщину бортовой брони на 5-10 мм большую, чем А-20, и это еще не было пределом… Да и проходимость у А-32 заметно превосходила таковую у колесно-гусеничного танка.
Танк А-32 №1, вид с кормы, во время испытаний 1939 г.
Вид спереди танка А-32 №1 во время преодоления крутостей, 1939 г.
Вполне объяснимо, что А-32 произвел на членов комиссии и сотрудников полигона более сильное впечатление чем А-20, почему в выводах о результатах испытаний обоих танков говорилось:
«Танки А-20 и А-32 отвечают выдвинутым ТТТ. Оба пригодны для эксплоатации в РККА.
Танк А-32, как имеющий запас по увеличению веса, необходимо защитить более толстой броней, повысив соответственно прочность отдельных деталей и изменив передаточные отношения…
Отмеченные в ходе испытаний недостатки необходимо устранить, для чего срочно представить в АБТУ перечень работ со сроками устранения…»
Особо отмечались такие недостатки новых танков:
– неустойчивая работа дизель- мотора:
– неудовлетворительная работа бортовых фрикционов:
– недостаточная прочность бортовых редукторов под нагрузкой;
– ненадежное крепление направляющих колес и неудовлетворительная конструкция натяжного механизма;
