Тулуз-Лотрек как будто чувствует, что его талант еще не созрел для воплощения тех тем, в которых наиболее полно выразится его художественный гений. Он накапливает наблюдения, изучает лица, пишет портреты друзей и натурщиц. Чаще всего в близлежащем саду Фореста в ярком солнечном свете. Но иногда и в ателье, за столиком в кафе. К этому времени относится портрет Винсента Ван-Гога (1887), написанный в кафе Ле Тамбурен, принадлежавшем якобы итальянке, известной из картин Коро. Уверенный рисунок передает наиболее характерные черты лица, острый контур профиля отражается от заднего фона, расчлененного горизонтальными и вертикальными линиями. Возникает иллюзия пространства.
Подобное решение заднего плана будет часто повторяться и в дальнейших произведениях Лотрека. Обои, картины, двери, рамы, мозаика ресторанных окон — фон большинства его портретов и больших фигурных композиций.
Второй период творчества Лотрека (1888-89), представленный на репродукциях VII–XVI, является периодом формирования собственного видения художника. Первым произведением, отмеченным печатью зрелости и неповторимостью этого видения, является портрет Элен В. в ателье (1888). Портрет, написанный длинными быстрыми мазками и упругой кистью. Переплетение линий, жидкие сухие краски подчеркивают рисунок и выявляют общий цветовой замысел произведения. Гармония холодных желтых и синих тонов, характерная для зрелых полотен художника. В манере, напоминающей «Портрет Эмиля Бернара», написан портрет физически и нравственно искалеченной «Рыжей в белой кофте»(1888). Грустный образ лотрековской жизни! Чего только нельзя прочитать в этом психологически углубленном портрете, открывающем галерею женских и мужских портретов художника, мастерство и психологическая глубина которых быть может не имеют равных. Несколько особняком в творчестве этого периода стоит картина «В цирке Фернандо — всадница» (1888). В период, когда Лотрек в основном еще пишет портреты, он лишь изредка и случайно пробует свои силы в больших многофигурных полотнах, изображая при этом большей частью танцевальные сцены. Лишь в 1899 году он начинает систематически и настойчиво работать над циклом рисунков из жизни манежа, названным им «Цирк». Картина 1888 г. своей плоскостной декоративной композицией несколько напоминает японские гравюры. Особенность видения вновь, однако, свидетельствует о влиянии Эдгара Дега.
Жизни и творчеству Тулуз-Лотрека посвящено большое количество монографий. И все же в большинстве из них недооценивается одна чрезвычайно важная часть его творчества. Известные имена танцовщиц и певиц часто заслоняют большую галерею мужских портретов Лотрека, представляющих органическую линию в развитии его таланта. Ведь не случайно мужские портреты стоят в начале и в конце его творческого пути (последние портреты Андре Ривуара, Октава Ракена и большой незаконченный портрет г-на Вио в адмиральской форме).
Среди первых подлинно «лотрековских» мужских портретов следует назвать портрет артиста Самари (1889), брата Жанны Самари, известной по одному из полотен Ренуара. Лотрек изображает артиста в несколько карикатурном виде в театральной позе (по-видимому в комической роли). Хотя картина в композиционном и цветовом отношении еще не уравновешена, она во многом уже позволяет судить о мастерстве зрелого Лотрека. Передавая выражение лица, движение и позу, художник стремится к предельному лаконизму. Подобные поиски не являются, конечно, во французской живописи случайными или единичными (можно напомнить хотя бы Эдуарда Мане, импрессионистов, чтобы не заходить слишком далеко). Непосредственность, «неофициальность» запечатленного мгновения придают образам Лотрека какую-то особую жизненность, которая, может быть, по сравнению с прежними признанными канонами портретной живописи и кажется неуважением к возвышенным задачам искусства. Однако заколдованный круг академизма был уже пробит до Тулуз-Лотрека.
Он лишь расширил прорыв. Утверждая свой взгляд на вещи и людей — часто безжалостный, жестокий и никогда не льстящий, Лотрек не ищет лицо, он изучает его и открывает тем самым путь, по которому за ним пойдут Пикассо, Дерен, Вламинк, отчасти Эд. Мунк. В частности его мужской портрет во весь рост (1901) свидетельствует о влиянии Лотрека. Влияние Лотрека можно было бы без труда обнаружить и в произведениях ряда немецких экспрессионистов, которые, однако, слишком часто абсолютизировали иронию Лотрека, его жестокую гримасу, утрачивая целостность восприятия художника, нарушая гармонию его творчества.
В 1889 г. был написан известный московский «Портрет женщины у окна», являющийся подготовительной работой к картине «В Му лен де ла Галетт», первому из серии знаменитых полотен художника, посвященных жизни монмартрских кафе и шантанов. Если бы мы смогли повесить рядом одноименные полотна Ренуара (1876) и наконец Пикассо (1900), то обнаружили бы чрезвычайные различия в воплощении одной темы разными художниками. Ренуар увидел в «Мулен де ла Галетт» общество хорошо одетых мужчин и женщин, в цилиндрах и нарядных туалетах. Пикассо, быть может, еще более нарядный и блестящий мир. А Лотрек? — Простых людей, бедняков, обычных жителей маленьких домиков на Монмартре. Без перчаток и горжеток. А если цилиндр, то скорее как контраст, подчеркивающий бедность, как воспоминание о «прошлой жизни». Три фигуры переднего плана (по случайному совпадению у Ренуара и Пикассо их столько же) свидетельствуют о том, кого Лотрек увидел в Мулен де ла Галетт. Мы уже сказали — это первая из серии картин, посвященных жизни монмартрских кафе. Правда, Тулуз-Лотрек и до этого пытался писать картины из жизни ночного Монмартра (1886, 1888), но они оставались, как правило, незавершенными. «Мулен де ла Галетт» — первая успешная попытка воплотить мир искусственного освещения, дешевой парфюмерии, толчеи человеческих фигур и лиц, знаменитых танцовщиков и танцовщиц, мир их отточенных поз и жестов. Еще на одно обстоятельство следует обратить внимание: «Мулен де ла Галетт» — первая и последняя картина из жизни парижских шантанов, в которой Тулуз-Лотрек не изобразил своих друзей, неизменно присутствующих во всех его последующих произведениях. Это первое и последнее полотно, на котором не изображены знаменитые танцовщицы, обычно являющиеся композиционным «фокусом» его картин. В «Мулен де ла Галетт» танцуют пока еще простые, неизвестные жители Монмартра.
Авторский шарж. Рисунок пером
Однако наш рассказ о произведениях художника завел нас туда, куда мы еще не дошли в нашей повести о его жизни. Разочаровавшись в посетителях Ша-Нуар, предметом насмешек которых часто был он сам, Лотрек бродит по ночным уличкам Монмартра, посещает кафе Мулен де ла Галетт, рисует в цирке, встречается с знаменитым певцом Аристидом Брюаном в кабаре Ле Мирлитон, рисует танцовщиц и друзей, выставляется с обществом Двадцати в Брюсселе (i888), впервые выставляет свои произведения в Париже в Салоне независимых (1889). Неутомимый художник И собутыльник, несчастный и искалеченный жизнью, он как бы стремится доказать себе, что он такой же, как другие, что ему доступны те же радости и развлечения, что он может все. Его другом становится Брюан, в Мулен-Руж он знакомится с Ла Гулю, первой из звезд, ярко засиявших на его полотнах. Мир кабаре, танца и пения увлекает его своим ритмом, своей искрометной цветастостью. Он рисует еще несколько портретов и со своим двоюродным братом Тапье де Селейраном посещает операционный зал знаменитого парижского хирурга доктора Пеана, где делает десятки зарисовок, чтобы впоследствии использовать их для двух портретов знаменитого врача и большого полотна из операционного зала (1891).
В январе 1890 года Анри де Тулуз-Лотрек уезжает с Синьяком в Брюссель на открытие выставки общества Двадцати. Два года тому назад Лотрек посоветовал Ван-Гогу уехать в Арль. В Брюсселе он впервые видит написанные там Ван-Гогом картины. Лотрек поражен их красками и силой звучания. Не удивительно поэтому, что на одном из торжественных банкетов дело доходит до резкой ссоры, когда какойто «подлинно академический художник» Анри де Гру называет Ван-Гога шарлатаном. Тулуз-Лотрек и Синьяк готовы на дуэли защищать имя и честь Винсента. Лишь с трудом удается организаторам банкета уладить спор и успокоить спорящих.
В последний раз оба художника встречаются в Париже в 1890 г. в ателье Лотрека. Ван-Гог долго рассматривает картину Лотрека «Мадмуазель Дио у пианино» (1890). В письме брату Тео он пишет: «Картина Лотрека — портрет музыкантши — замечательна. Она восхитила меня».
Оба друга встретились в последний раз у картины, которая техникой письма, последовательным использованием световых пятен несколько «выпадает» из творчества Лотрека, но которая чрезвычайно типична для него интерпретацией образа, написанного в профиль.
