– Юленька, – шеф покачал головой, – нам таких претензий никто и не предъявляет. Речь идет о том, что в Москве действует Светлый маг, незарегистрированный и не ознакомленный с Договором.
А вот это-серьезно…
– Тогда – ой, – сказала Юля. – Извините, Борис Игнатьевич.
– Все правильно. – Шеф кивнул. – Мы сразу перешли к сути вопроса. Ребята, мы кого-то прошляпили. Прохлопали ушами, пропустили сквозь пальцы. По Москве бродит Светлый маг большой силы. Ничего не понимает – и убивает Темных.
– Убивает? – спросил кто-то из зала.
– Да. Я поднял архивы. Подобные случаи были зафиксированы три года назад, весной и осенью, и два года назад – осенью. Каждый раз отсутствовали физические повреждения, но имелись разрезы на одежде. Дневной Дозор проводил расследования, но ничего выяснить не смог. Кажется, они списали гибель своих на случайный фактор… теперь кто-то из Темных понесет наказание.
– А из Светлых?
– Тоже.
Семен кашлянул и негромко произнес:
– Странная периодичность, Борис…
– Полагаю, мы не в курсе всех происшествий, ребята. Кто бы ни был этим магом, но он всегда убивал Иных с невысокими способностями, видимо, те допускали какие-то оплошности в маскировке. Очень вероятно, что рядом жертв стали неинициированные или неизвестные Темным Иные. Поэтому я предлагаю…
Шеф обвел зал взглядом:
– Аналитический отдел – сбор криминальной информации, поиск аналогичных случаев. Учтите, они могут не проходить как убийства, скорее как смерть при невыясненных обстоятельствах. Проверяйте результаты вскрытия, опрашивайте работников моргов… думайте сами, где можно найти информацию. Научная группа… направьте в Дневной Дозор двух-трех сотрудников, обследуйте труп. Вы должны выяснить, как он убивает Темных. Да, кстати, давайте назовем его Дикарь. Оперативная группа… усиленный патруль на улицах. Ищите его, ребята.
– Мы все время занимаемся тем, что ищем «кого-то», – недовольно буркнул Игорь. – Борис Игнатьевич, ну не могли мы не заметить сильного мага! Не могли!
– Возможно, что он неинициирован, – отрезал шеф. – Способности проявляются периодически…
– По весне и осени, как у любого психа…
– Да, Игорь, совершенно верно. По весне и по осени. И сейчас, сразу же после совершенного убийства, он должен нести какой-то отпечаток магии. Есть шанс, небольшой, но есть. За работу.
– Борис, цель? – с любопытством спросил Семен.
Некоторые уже начали вставать, но теперь остановились.
– Цель – найти Дикаря раньше Темных. Защитить, обучить, привести на нашу сторону. Как обычно.
– Все понятно. – Семен поднялся.
– Антон и Ольга, вас я попрошу остаться, – бросил шеф и отошел к окну.
Выходящие с любопытством поглядывали на меня. Даже с некоторой завистью. Особое задание – всегда интересно. Я посмотрел через зал, увидел Ольгу, улыбнулся одними губами – она улыбнулась в ответ.
Она теперь ничем не напоминала ту босую, чумазую девушку, которую я посреди зимы поил на кухне коньяком. Прекрасная прическа, здоровый цвет кожи, в глазах… нет, уверенность была и раньше, теперь появилось какое-то кокетство, гордость.
С нее сняли наказание. Пускай и частично.
– Антон, мне не нравится происходящее, – не оборачиваясь, сказал шеф.
Ольга пожала плечами, кивнула – отвечай.
– Борис Игнатьевич, простите?
– Мне не нравится протест, заявленный Дневным Дозором.
– И мне тоже.
– Ты не понимаешь. Боюсь, что все остальные – тоже… Ольга, ты хотя бы догадываешься, в чем дело?
– Очень странно, что Дневной Дозор в течение нескольких лет не в силах выследить убийцу.
– Да. Помнишь Краков?
– К сожалению. Полагаешь, нас подставляют?
– Не исключено… – Борис Игнатьевич отошел от окна. – Антон, ты допускаешь подобное развитие ситуации?
– Я не совсем понимаю, – промямлил я.
– Антон, допустим, что в городе и впрямь бродит Дикарь, убийца-одиночка. Он неинициирован. Временами у него происходит всплеск способностей… он обнаруживает кого-то из Темных и уничтожает. Способен Дневной Дозор его обнаружить? Увы, поверь мне… способен. Тогда встает вопрос, почему не отловил и не обнаружил? Ведь гибнут Темные!
– Гибнет мелочь, – предположил я.
– Правильно. Жертвовать пешками – в традиции… – Шеф запнулся, поймав мой взгляд. – В традиции Дозора.
– Дозоров, – мстительно сказал я.
– Дозоров, – устало повторил шеф. – Припомнил… Давай подумаем, к чему может привести подобная комбинация. Общее обвинение Ночного Дозора в халатности? Ерунда. Мы должны контролировать поведение Темных и соблюдения Договора известными Светлыми, а не выискивать таинственных маньяков. Тут Дневной Дозор сам виноват…
– Значит, цель провокаций – конкретный человек?
– Молодец, Антон. Помнишь, что Юля сказала? Подобную акцию среди наших могут провести единицы. Это доказуемо. Допустим, что Дневной Дозор решил обвинить кого-то в нарушении Договора. В том, что кадровый, ознакомленный с Договором сотрудник собственноручно чинит суд и расправу.
– Но это легко опровергнуть. Найти Дикаря…
– А если Темные найдут его раньше? Но не станут об этом шуметь?
– Алиби?
– А если убийства происходили в те моменты, когда алиби отсутствует?
– Трибунал, с полным допросом, – мрачно сказал я. Ничего хорошего в выворачивании сознания нет, конечно…
– Сильный маг, а эти убийства совершал сильный маг, может закрыться даже от Трибунала. Не обмануть, но закрыться. Более того, Антон, перед Трибуналом, в котором присутствуют Темные, это придется сделать. Слишком много знаний иначе попадет к врагам. А если маг закрывается от дознания, он автоматически признается виновным. Со всеми вытекающими последствиями – для него, и для Дозора.
– Мрачная картина, Борис Игнатьевич, – признал я. – Очень. Почти как та, что вы описывали мне зимой, во сне. Мальчишка-Иной чудовищной силы, прорыв инферно, который всю Москву с пылью смешает…
– Понимаю. Но я не лгу тебе, Антон.
– Что от меня-то требуется? – прямо спросил я. – Ведь это не мой профиль. Аналитикам помочь? Так без того все сделаем, что для расчета притащат.
– Антон, я хочу, чтобы ты просчитал, кто из наших под ударом. У кого есть алиби на все известные случаи, у кого нет.
Шеф опустил руку в карман пиджака, достал ДВД-диск:
– Возьми… это полное досье за трехгодичный период. На четверых, включая меня.
Я сглотнул, принимая диск.
– Пароли сняты. Но ты сам понимаешь, видеть это не должен никто. Копировать информацию ты права не имеешь. Расчеты и схемы шифруй… и не жадничай с длиной ключа.
– Мне бы понадобился помощник, – неуверенно попросил я. Глянул на Ольгу. Впрочем, какой она помощник: ее знакомство с компьютерами ограничивается сражениями в «Еретика», «Хексен» и тому подобные игры.
– Мою базу данных проверяй лично, – помедлив, сказал шеф. – На остальные можешь привлечь Анатолия. Хорошо?
– Тогда в чем моя задача? – поинтересовалась Ольга.
– Ты будешь делать то же самое, только путем личных расспросов. Допросов, если уж быть честным до конца. И начнешь с меня. Потом оставшуюся троицу.
– Хорошо, Борис.
– Приступай, Антон. – Шеф кивнул. – Приступай прямо сейчас. А на остальные дела сажай своих девочек, справятся.
– Может быть, мне покопаться в данных? – спросил я. – Если вдруг у кого-то не будет алиби… организовать?
Шеф покачал головой:
– Нет. Ты не понял. Я хочу не организации фальшивок. Я хочу убедиться, что никто из наших не причастен к этим убийствам.
– Даже так?
– Да. Потому что невозможного в этом мире нет. Антон, вся прелесть нашей работы состоит в том, что я могу дать тебе такое задание. И ты его выполнишь. Невзирая на личности.
Что-то меня тревожило, но я кивнул и пошел к двери, сжимая драгоценный диск. Лишь в последний миг вопрос оформился, и я спросил, поворачиваясь:
– Борис Игнатьевич…
Шеф и Ольга мгновенно отстранились друг от друга.
– Борис Игнатьевич, здесь данные на четверых?
– Да.
– На вас, Илью, Семена…
– И на тебя, Антон.
– Зачем? – глупо спросил я.
– Во время противостояния на крыше ты пробыл на втором слое сумрака три минуты. Антон… это третий уровень силы.
– Не может быть, – только и сказал я.
– Это было.
– Борис Игнатьевич, вы же всегда говорили, что я маг среднего уровня!
– Допустим, что мне куда нужнее отличный программист, чем еще один хороший оперативник.
В другой момент я испытал бы гордость. Смешанную с обидой, но все же гордость. Я ведь всегда думал, что четвертый уровень магии – мой потолок, да и то достигну я его не скоро. Но сейчас все покрывал страх, неприятный, липкий, отвратительный страх. Пять лет работы в Дозоре на тихой штабной должности отучили меня бояться чего бы то ни было: властей, бандитов, болезней…
– Это было вмешательство второго уровня…
– Здесь слишком тонкая грань, Антон. Возможно, что ты способен на большее.
