Во многом на информационной основе возник и знаменитый церковный раскол семнадцатого века, приведший к глубокому раздвоению в русской жизни и русской истории. Вспомним, как он начинался. В середине XVII столетия патриарх Никон, пытаясь упорядочить культ святых в православии и добиться единообразия в их почитании, начинает реформу богослужения. Однако его новшества, вводимые без должной пропагандистско-разъяснительной работы и учета душевно-психологического состояния россиян, вызвали больше сомнений, чем доверия. В итоге более эффективными оказались слухи о том, что они не отвечают духу православия, а сам Никон – антихрист. Его прямой оппонент Аввакум сумел внушить значительной части русского народа, что за новшествами Никона неизбежно последует гибель Московского царства и наступит царство антихриста. Возникло движение староверов, людей, которые не хотели принимать реформу и продолжали жить и верить в Бога на старый лад. Не желая подчиняться Никону, крестьянство целыми деревнями уходило в леса. По России прокатилась волна самосожжений. Сейчас даже трудно представить масштаб и ужас трагедии, лишившей русский народ единства. В России образовались две православные церкви – официальная и старообрядческая.
Уже в восемнадцатом веке по информационной схеме самозванцев из Речи Посполитой действовал Емельян Пугачев, путем откровенной дезинформации навязав народу представление о себе как о законном российском императоре Петре III. Действовал достаточно долго и небезуспешно, при поддержке населения многих губерний России.
Еще один классический вариант дезинформации народа продемонстрировала российской истории в 1917 г. партия большевиков под руководством В. И. Ленина. В сложнейшей, критической для страны ситуации она сумела убедить россиян, что только победа революции под ее руководством обеспечит, во-первых, единственно возможный выход из ненавистной для всех кровопролитной мировой войны, во-вторых, передачу земли крестьянам, в-третьих, возможность управления государством со стороны рабочих. Итог этой информационной операции тоже почти классический. Победная революция состоялась, но война тут же переросла из мировой в еще более кровавую гражданскую, а крестьяне от владения землей, как и рабочие от управления страной, оказались еще дальше, чем были до этого.
1.3. Информационные войны ХХ века
Наиболее ярко информационный компонент борьбы проявился в войнах ХХ в. Появление на вооружении воюющих сторон средств радиосвязи привело к созданию новых способов воздействия на противника. Наряду с традиционной разведдеятельностью в области добывания информации и мерами по дезинформации противника стали применяться средства подавления радиосвязи радиопомехами. Впервые они были использованы в русско-японской войне 1904 г. В последующем эти мероприятия сыграли важную роль в обеспечении успеха операций Первой и Второй мировых войн.
Накануне Первой мировой войны психологами западных стран (Англии, США, Франции, Германии и др.) проводились многочисленные специальные исследования психологической готовности военнослужащих к адекватным и надежным действиям в боевой обстановке, изучалась их способность противостоять панике, страху, выдерживать длительные нервно-психологические нагрузки. В ходе войны во многих странах были созданы специальные подразделения для ведения пропаганды в направлении вооруженных сил и населения противника.
Долгое время основным каналом идеологического воздействия одной страны на другую были распространение печатных материалов и устная пропаганда. Прогресс радиовещания отодвинул эти каналы на второй план. Международное радиовещание и радиовойна превратились в острейшее оружие агрессивной внешней политики и идеологии многих стран еще в 20—30-е годы
ХХ в.
Значительное развитие информационное оружие получило в период Второй мировой войны. Причем быстрее всего важность информационного воздействия осознали в Германии. Сразу после прихода к власти Гитлер впервые предпринял попытку глобального информационно-психологического воздействия (экспансии) на население других стран. Впоследствии в целях достижения внезапности нападения военно-политическим руководством Германии разрабатывались общегосударственные планы обмана правительств стран – жертв агрессии и их союзников (почти по рекомендациям Сунь Цзы). Вероломное нападение без объявления войны на СССР в июне 1941 г. – наиболее яркое проявление такого рода действий. В планы дезинформации включались объединенные единым замыслом и согласованные между собой политические, дипломатические, экономические и военные мероприятия. Скрытность подготовки и внезапность нападения рассматривались как основа любой кампании. Аналогичные меры предпринимались руководством Германии при создании запрещенных Версальским договором отраслей оборонной промышленности, воздушного флота, бронетанковых войск, а также при проведении экономических, дипломатических и других акций.
В Нормандской десантной операции (1944 г.) США и их союзники успешно провели полномасштабную операцию по завоеванию информационного превосходства. В результате огромная армада кораблей союзников пересекла пролив Ла-Манш практически без помех, побережье было захвачено значительно легче, чем ожидалось. Успешно применялись мероприятия по скрытию и дезинформации противника во многих операциях советских войск.
Значительное развитие получила информационная война с появлением радиоэлектронных средств. Например, радиоразведка ВМС Германии в 1940 г. вскрыла систему радиосвязи и расшифровала около 50 % радиограмм британских ВМС. В 1943 г. радиоэлектронное подавление германской ПВО снизило ее эффективность на Западном фронте примерно на 75 %.
Одной из главных задач информационно-психологических операций была деморализация войск и населения противника с помощью пропаганды. Для этого противоборствующие стороны использовали массированную радиопропаганду и разбрасывание авиацией листовок. Аппараты психологической войны многих стран стали разветвленной самостоятельной службой.
Во время войн в Корее и на Ближнем Востоке уже велись настоящие «информационные сражения» в эфире. При этом основные усилия направлялись на срыв радиосвязи противника с помощью радиопомех, дезорганизацию оперативного управления войсками, систем ПВО. Применялось также навязывание ложных распоряжений и команд войскам противника путем вхождения в его радиосети.
Например, в арабо-израильской войне 6 июня 1967 г. путем вхождения в радиосеть арабских войск был полностью сорван удар 4-й танковой дивизии Египта. Командиру дивизии израильскими дезинформаторами был передан по радио приказ о выходе из боя и отходе за Суэцкий канал. Комплексное использование Израилем всех видов разведки, согласованные действия по уничтожению и подавлению систем оповещения и управления ПВО противника явились основными элементами, позволившими дезорганизовать всю его систему управления.
В захвате десантом англичан Фолклендских островов элементы информационной войны явились одной из важнейших частей подготовки и проведения операции. В частности, благодаря полученной с разведывательных спутников США информации английской подводной лодке удалось потопить крейсер «Генерал Белграно» и дезорганизовать действия аргентинского флота в целом.
В ходе операции «Эльдорадо Каньон» в Ливии (1986 г.) для достижения внезапности массированных авиационных ударов эффективно использовались меры оперативной маскировки: дезинформация, режим радиомолчания, обход зон обзора кораблей, радиомаскировка и др. Для дезорганизации системы ПВО Ливии была задействована агентура, подававшая ложные команды на выключение средств разведки.
Вторая половина ХХ в. стала переломным этапом и в сфере информационно-психологической борьбы. В вооруженных силах ряда стран были созданы специальные органы, силы и средства для осуществления морально-психологического воздействия на противника и на свои войска. Во всех военных конфликтах одновременно с подготовкой вторжения начиналось целенаправленное, носящее глобальный характер информационно-психологическое воздействие на общественное мнение. Лидером в разработке информационных средств и методов борьбы с противником стали Соединенные Штаты Америки.
Опыт США в организации информационных войн
США как наиболее часто воюющая держава во второй половине ХХ в. неуклонно, от одной акции к другой, наращивала информационно-психологическое обеспечение боевых действий своих войск, а также психологическую обработку населения собственной страны и международной общественности.
Война во Вьетнаме явилась для США поводом для пересмотра теоретических взглядов на роль общественного мнения в вооруженных конфликтах. Тогда американцы недооценили его значение и во многом из-за этого потерпели поражение. Война показала, что для успешного ведения боевых действий против более слабого противника, применяющего партизанские методы борьбы, чисто военного и технологического преимущества недостаточно. Необходимо информационно-психологическое превосходство, достигаемое не только средствами вооруженных сил, но и на государственном уровне. Недостаточный учет этого фактора привел к так называемому «вьетнамскому синдрому» в армии США и в стране.
