«118 лучших немецких специалистов, создателей ракет „Фау-2“, обосновались в Эль-Пасо. Разработчики секретного оружия для нацистов теперь работают в Соединенных Штатах» («Эль-Пасо таймс», 4 декабря 1946 года). В тот же день в «Эль-Пасо геральд-пост» появилась статья с фотографиями, на которых была запечатлена заправка ракеты «Фау-2» топливом.
«Германские ученые рассказывают о том, как они пришли от своей первой ракеты, поднявшейся на высоту не более мили, к баллистической ракете „Фау-2“» («Эль-Пасо геральд-пост», 5 декабря 1946 года). В статье на первой полосе Вернер фон Браун рассказывал об этапах создания «Фау-2» и о том, как он вместе со своими людьми явился в расположение одной из американских частей, чтобы предложить свои услуги победителям. Фон Браун предпочел умолчать об использовании «Фау-2» в годы войны.
«33 процента ракет „Фау-2“ успешно прошли испытания» («Эль-Пасо таймс», 6 декабря 1946 года). Однако в тексте статьи была исправлена ошибка, попавшая в заголовок, и отмечалось, что на полигоне Уайт-Сэндз успешно завершились испытания 67 процентов ракет, а 33 процента запусков закончились неудачно. Вернер фон Браун отвечал на вопросы журналистов целых три часа. В основном речь шла о ракетах, но в конце интервью фон Браун сообщил, что скоро состоится его свадьба, и назвал имя своей избранницы — Мария Луиза фон Квисторп. Коллеги фон Брауна шутили, говоря, что свадебная церемония пройдет под знаком «скрещенных ракет».
«Ракета „Фау-2“ устанавливает новый рекорд скорости». В том же номере «Эль-Пасо таймс» сообщалось, что в одном из запусков «Фау-2» достигла скорости около 5500 км/час. В этой короткой заметке говорилось также о запуске, который должен состояться 17 декабря. Во время полета с борта ракеты будут выброшены в атмосферу искусственные метеориты, и жители штатов Техас и Нью-Мексико смогут наблюдать в ночном небе удивительный фейерверк.
«Немецкие ученые используют свои собственные судебные органы для рассмотрения нарушений условий контракта» («Эль-Пасо геральд-пост», 6 декабря 1946 года). Проживая на территории Соединенных Штатов без паспортов и виз, немецкие ракетчики нарушали американские законы. Покровительство генералов и забор из колючей проволоки вокруг немецкой колонии не делали это нарушение менее значительным. Многие невинные на первый взгляд проступки, как, например, прогулки за территорией Эль-Пасо, могли повлечь серьезные санкции со стороны военной администрации и поставить под угрозу как само присутствие немцев в стране, так и предоставленную им возможность заниматься любимым делом — создавать ракеты. Майор Хэмилл попросил фон Брауна создать в колонии нечто вроде суда. Этот «народный суд» должен был рассматривать нарушения внутреннего распорядка в колонии, но сам при этом тоже не являлся легитимным органом правосудия. Были определены и соответствующие меры наказания. Фон Браун назначил на роль судьи Дитера Гуцеля, а на роли присяжных — нескольких своих коллег.
Весьма любопытный пример одного из нарушений, рассмотренных народным судом, и последовавших мер воздействия можно найти в досье Вернера фон Брауна, хранящемся в архиве ФБР.
Майор Джеймс Хэмилл сообщил фон Брауну о том, что в июне 1946 года Магнус фон Браун, брат Вернера, продал ювелиру из Эль-Пасо слиток платины, получив за него всего сто долларов. Магнус сказал ювелиру, что эту платину привез в Америку из Голландии его отец-американец, воевавший в годы первой мировой войны в Европе. (Барон фон Браун впервые прибыл в США лишь в конце марта 1947 года, через девять месяцев после этого случая.) Магнус назвал ювелиру свое настоящее имя и номер телефона, а ювелир сообщил об этом властям. Майор Хэмилл допросил Магнуса, и тот довольно быстро сознался, что привез платину в США сам, нарушив тем самым таможенные законы. Позже Хэмилл доложил начальству о том, что Вернер фон Браун, узнав о случившемся, не стал устраивать суд над братом, а просто жестоко избил провинившегося.
«Германские ученые планируют разместить между Землей и Луной космическую станцию для заправки ракет топливом» («Эль-Пасо геральд-пост», декабрь 1946 года). Надо признать, что немецкие ракетчики давно мечтали о путешествиях в космос и их цели были мирными и не столь прагматичными, как у военных.
«Мы хотим жить и работать в свободной стране» («Тайм», 9 декабря 1946 года). Журнал опубликовал первый официальный отчет о работе фон Брауна и его команды в Форт-Блиссе. Вместе с отчетом была помещена фотография Вернера фон Брауна. Он стоял в сборочном цехе, на фоне частей своего детища — ракеты «Фау-2». Руки он держал в карманах и выглядел уверенным, гордым и даже надменным, словно он всю жизнь, а не полтора года работал на страну, победившую во Второй мировой войне. В «Тайм» было написано, что немцы, живущие в Форт-Блиссе, являются «гражданскими служащими военного министерства США, помогающими внедрить европейскую технологию производства ракет в Соединенных Штатах, и находятся в стране лишь временно» (выделено автором). В отчете также сообщалось, что немецкие эксперты получают от двух до одиннадцати долларов в день за основную работу и по шесть долларов в день — за работу в выходные дни. Статья заканчивалась так: «Им пообещали, что когда-нибудь они смогут получить американское гражданство». То, что власти США позволили их родным и близким переселиться в Америку из Европы, по-видимому, является гарантией того, что это обещание — не пустые слова.
Клуб «Ротари» в Эль-Пасо пригласил фон Брауна выступить 16 января 1947 года на одном из заседаний. Фон Браун, остававшийся за завесой секретности в течение 15 лет, сначала в Германии, а затем в США, с удовольствием принял это приглашение и приготовил текст своего выступления, включив в него некоторые сведения о своей жизни в Германии.
Фон Браун очень старался преодолеть языковой барьер, понимая, что без этого ему будет нелегко добиться популярности в стране, ставшей его второй родиной. Он ежедневно записывал на магнитофонную ленту английские фразы в своем исполнении и прослушивал их, пытаясь определить, насколько успешно он овладевает разговорной речью. Фон Браун стремился к тому, чтобы его речь была беглой, естественной и без немецкого акцента. Он расширял свою лексику, включая в нее сленг и разговорные клише, используемые американцами.
Фон Браун, конечно же, не мог рассказать в клубе о своей работе на армию США, поскольку эти сведения были государственной тайной. Однако вполне мог позволить себе обратиться к теме «Использование ракет в будущем». И он рассказал о своей программе покорения космоса и том оборудовании, которое он намеревался создать со своими коллегами через десяток-другой лет, а именно:
• усовершенствованный вариант «Фау-2» — космический корабль;
• трехступенчатую ракету, которая могла бы вывести на орбиту Земли искусственный спутник;
• крылатую ракету, которая могла бы возвращаться из космоса и садиться на Землю, подобно реактивному самолету;
• космическую станцию в форме колеса, способную вращаться и создавать в результате искусственное поле тяжести внутри себя;
• космическую станцию между Луной и Землей, которая служила бы промежуточной базой для заправки топливом ракет, направляющихся к Луне или другим планетам Солнечной системы.
Фон Брауну очень хотелось выступить перед более широкой и компетентной аудиторией, но и в этом случае его выступление опередило бы время. Во время первого публичного выступления в Америке фон Браун четко определил направления своей будущей деятельности. Шанс еще раз рассказать о своих планах завоевания космоса уже всему американскому народу появился у Вернера фон Брауна лишь через пять лет после выступления в клубе «Ротари» в Эль-Пасо.
Пустынные безрадостные ландшафты юго-запада США навевали тоску на образованных европейцев, оторванных от своей родины и вынужденных приспосабливаться к американскому быту и культуре. Немецкие колонисты хотели, чтобы рядом с ними были их родные и близкие, и армейское руководство, понимая это, пошло им навстречу. В марте 1947 года в Эль-Пасо прибыли члены семей немецких ракетчиков. Вернер фон Браун также решил обзавестись семьей и переехать жить в отдельный дом. Седьмого ноября 1946 года он сообщил руководству, что собирается вступить в брак с Марией Луизой фон Квисторп, и попросил, чтобы ей позволили приехать вместе с его родителями из германского городка Ландсхут в Форт-Блисс, где должна была состояться свадьба.
Восемнадцатилетняя Мария фон Квисторп была кузиной Вернера. Ее отец, Александр фон Квисторп, приходился братом матери фон Брауна, урожденной Эмми фон Квисторп. Мария была очень привлекательной голубоглазой блондинкой и так же, как Вернер, происходила из старинного аристократического рода. Последний раз Вернер видел Марию зимой 1945 года. Тогда ей было всего 16 лет, а ее семья спешила покинуть север Германии до прихода русских и переселиться в свой особняк, расположенный на границе Германии с Голландией. Те дни были суматошными, и у Вернера не было времени, чтобы высказать свои чувства Марии и обсудить с ее родителями их будущее.
