— ???
— Что ж, попробовать можно.
Спустя несколько лет в одном из журналов появилась статья о специальной космической пище для животных, из которой следовало, что колбаса завоевала все права космической пищи.
Подготовка продолжалась.
Согласно плану 31 октября с 10 часов утра Лайку стали готовить к посадке в кабину. Она спокойно лежала на белом сверкающем столике, лаборанты протирали ее кожу слабым раствором спирта, тщательно расчесывали шерсть, а места выхода электродов, вживленных под кожу для регистрации кардиограммы, смазывали йодом и припудривали стрептоцидом. На эти процедуры ушло два часа.
Наконец «туалет» закончен. В лабораторию в белых халатах входят Сергей Павлович, Константин Дмитриевич, Михаил Степанович и еще несколько человек. Королев тщательно осматривает животное и наблюдает за последними приготовлениями. В 14 часов Лайку помещают в кабину.
Еще раз, но уже вместе с Лайкой, проверяется герметичность, работа регенерационного устройства, вентилятора и автомата кормления, регистрируется множество данных о состоянии Лайкиного организма. Это длится еще несколько часов. В зале монтажного корпуса заканчиваются последние проверки ракеты, радиопередатчиков, программного устройства, радиотелеметрической системы, научных приборов.
Около часа ночи 1 ноября кабину с Лайкой подают для установки на ракету. На большом крюке подъемного крана маленький «собачий домик» медленно поднимается вверх. Бережные руки монтажников подхватывают его, закрепляют на месте. Потом надевается носовой защитный обтекатель, и ракета готова к отправке на старт.
Переезд на старт Лайка переносит прекрасно (равно как и предыдущие два дня подготовки), но медиков мучил, как оказалось, один вопрос: при работе регенерационного вещества давление в кабине должно было несколько возрасти, а им очень хотелось, чтобы к старту оно было совсем нормальным, как на земле, в лаборатории. Избыток давления можно снять только одним способом: хотя бы ненадолго разгерметизировать кабину. Это, вообще говоря, не следовало делать, но медики знали, что в кабине есть так называемое «дыхательное» отверстие, закрытое винтовой пробкой. Владимир Иванович, вероятно, добился у Сергея Павловича разрешения открыть пробку, и мы получаем соответствующие указания.
Пробку открыли, и только тут стало понятно «коварство» медиков. Они буквально атаковали меня, особенно старался Александр Дмитриевич.
— Ну я очень прошу, — наседает он, — давай дадим Лайке попить!
— Александр Дмитрич! Ты же знаешь, сколько вам пришлось хлопотать, чтобы получить разрешение открыть пробку, а теперь еще — попить.
Откровенно же говоря, нам и самим хотелось хоть немного скрасить космический быт нашей Лайки, ведь третьи сутки она была без настоящей воды! Александр Дмитриевич быстро разыскал большой шприц, надел на него тоненькую резиновую трубочку, и мы поднялись к Лайкиной кабине.
Увидав сквозь иллюминатор знакомое лицо, Лайка проявила все признаки собачьей радости. В пустую чашечку автомата кормления Александр Дмитриевич через трубочку налил немного воды. Лайка попила и благодарно кивнула мокрым носом. Затем пробка окончательно закрывает отверстие. Здесь, наверху, теперь все. Надо спускаться вниз.
Стрелка часов подходит к назначенному часу старта. Объявляется тридцатиминутная готовность. Машины увозят нас на наблюдательный пункт, где уже собралась немалая группа медиков, техников, инженеров. Все вооружены биноклями и сосредоточенно смотрят на ярко-белую свечу-ракету, выделяющуюся на фоне безоблачного голубого ноябрьского неба.
Из репродукторов громкой связи слышится: «Готовность 10 минут». Наконец остается минута. И вот подъем!
Я первый раз видел дневной старт. Прямо скажу, он мне показался менее эффектным, чем ночной, но зато днем гораздо лучше видно всю ракету, видно, как она вначале плавно поднимается, как бы раздумывая, лететь ей или не лететь, затем набирает скорость, ложится на траекторию и уходит, уходит, уходит…
При разделении ступеней в небе появлялись красивые расходящиеся концентрические кольца. Говорили, что их видели где-то в районе Алма-Аты и еще восточнее. Вероятно, это так, поскольку в Академию наук было прислано потом много писем с просьбою объяснить это необычное небесное явление.
Лайка улетела. Опомнившись от только что пережитого, мы бросаемся к машинам и устремляемся к телеметрическим станциям, где сейчас по незримой нитке радиосвязи принимаются сигналы Лайкиного пульса. Жива ли она? Как перенесла взлет, перегрузку, вибрации?
Еще по дороге нам навстречу попадается «газик», из которого, высунувшись через дверку и чуть не вываливаясь, Александр Дмитриевич протягивает в нашу сторону поднятый большой палец: все в порядке!
Телеметристы сообщают, что Лайка хорошо перенесла взлет и выход ракеты на орбиту.
Это была победа. Лайка жила! Она проносилась над Землей, не понимая, что с ней происходит и где она находится. Но люди убедились, что там, в космосе, в мире таинственного и неизученного, можно жить!
Вскоре медики расшифровывают первые строчки телеметрической информации. Радостный Владимир Иванович докладывает Государственной комиссии и Сергею Павловичу первые результаты.
На взлете, во время действия перегрузок, сердце Лайки билось учащенно и сокращалось более чем 260 раз в минуту, то есть примерно в три раза чаще нормального. В дальнейшем же частота сердцебиения уменьшалась. Частота дыхания при перегрузках также возросла — в 4–5 раз. Предварительный анализ полученной электрокардиограммы не показал существенных нарушений. Эти данные по заключению медиков говорили о том, что выход на орбиту Лайка перенесла совсем неплохо.
Немного позже стало известно, что физиологические процессы в организме собаки, значительно измененные при действии перегрузок, в условиях невесомости пришли к норме. Лайка стала реже и глубже дышать, движения ее сделались плавными, нормально работали сердце и мозг. Лайка жила!
В летописи освоения космического пространства утро 3 ноября 1957 года, конечно, навсегда останется историческим и памятным. День этот приблизил космические полеты человека, хоть путь к ним был еще долог и нелегок.
* * *
Каковы же были итоги запусков первых двух искусственных спутников Земли, чем обогатили они человечество? За время своего существования — с 4 октября 1957 года по 4 января 1958 года — первый спутник совершил примерно 1400 оборотов вокруг Земли. Второй спутник с 3 ноября 1957 года по 14 апреля 1958 года сделал около 2370 оборотов.
Рукой Сергея Павловича написаны следующие строки:
«В итоге наблюдений, проводившихся за движением обоих спутников и регистрации многочисленных данных измерений, получены совершенно уникальные материалы, представляющие исключительную ценность. Это десятки тысяч радионаблюдений, тысячи оптических наблюдений и многие сотни записей всевозможных научных данных с бортов спутников, произведенных на наземных телеметрических и наблюдательных станциях.
…Блестяще подтвердились все основные исходные положения, которые были использованы при создании советских спутников. Оба спутника достигли заданного значения конечной скорости и с величайшей точностью вышли на свою орбиту.
…Полученные в итоге тщательной обработки результаты траекторных измерений позволяют установить полностью весь процесс эволюции параметров орбит спутников и получить новые данные о фактическом изменении плотности в верхних областях атмосферы. Интересные данные получены по тепловым режимам на спутниках в процессе их обращения вокруг земного шара в течение первых месяцев полета. Сравнение расчетных и экспериментальных данных подтвердило правильность выбранных значений коэффициентов излучения и поглощения солнечной радиации, что обеспечивалось специальной обработкой поверхностей контейнеров с аппаратурой и герметической кабины.
…Можно вспомнить о тех опасениях, которые высказывались по поводу вероятности встречи спутников с метеоритами или с космическими частицами, способными с большой силой пробить или даже разрушить спутник. За время работы радиостанций советских спутников они неоднократно проходили через метеорные потоки, но никаких повреждений зарегистрировано не было.
Ценные материалы получены в результате… систематических радионаблюдений за спутниками. Полученные данные позволяют практически оценить распространение радиоволн в ионосфере, включая и области, находящиеся выше максимума ионизации основного ионосферного слоя… Оказалось, что сигналы на волне 15 метров принимались на очень больших расстояниях, намного превышающих расстояния прямой видимости, достигая 12–15 тысяч километров.
…Большую ценность имеет полученный при полетах второго спутника материал по изучению космических лучей… Огромный интерес представляет впервые осуществленное на втором спутнике изучение биологических явлений при полете живого организма в космическом пространстве».
