После долгих вечеров, когда мы беседовали на террасе отеля, мечтая о будущих проектах, слушая шорохи леса и отдыхая от непрестанного колыхания палубы под ногами, от неумолчного плеска волн и рокота всевозможных корабельных механизмов, нас опять неудержимо манили новые дали и новые дела. И хотя мы с тоской смотрели, как земля уходит за горизонт далеко за кормой, в душе уже рождалась тихая радость, которая всегда сопутствует новому начинанию.
Всю эту неделю после выхода из Диего-Суареса мы конструировали всевозможные новые ловушки и разрабатывали планы новых экспериментов, надеясь с их помощью лучше узнать акул. Но эта удивительная встреча застигла нас врасплох.
Китовая акула, несомненно, самая крупная рыба в мире. Она достигает в длину двадцати с лишним метров, а десятиметровые экземпляры вполне обычны. Люди редко наблюдали этого исполина, и нам не известно, мигрирует ли китовая акула, подчиняясь каким-то своим закономерностям, или ведет оседлый образ жизни. Питается она, как киты, планктоном и мелкой рыбешкой: вполне возможно, что это заставляет акулу держаться глубоководных океанских течений, в которых сосредоточен ее корм. За все годы, проведенные в море моим отцом, он только дважды видел это могучее животное.
Китовая акула относится к селахиям, у нее пять жаберных щелей, латинское наименование — Rhincodon typus. Спина и бока бурые; тело и хвост покрывают круглые белые или желтоватые пятна, на голове они поменьше и расположены гуще. Через спину идут поперек тонкие, извилистые полосы желтого или белого цвета. Брюхо белое или желтоватое. Рот почти всегда открыт, ширина пасти около двух метров, высота от 30 до 50 сантиметров: челюсти окаймлены твердыми пластинами, вероятно предназначенными для того, чтобы крошить излишне крупную добычу.
Несмотря на чудовищные размеры, китовая акула считается безопасной для человека. Плывет она неторопливо, скорость не больше трех узлов. Часто она обвешана множеством прилипал и окружена полчищами лоцманов: одни толщиной с большой палец человека, другие — с рукоятку теннисной ракетки. Мы очень много слышали про этого исполина морей, но до сих пор никто на борту не встречался с ним близко.
Как это у нас заведено, когда «Калипсо» идет по курсу, два человека непрерывно ведут наблюдение и докладывают обо всем, заслуживающем внимания. Будь то фонтанирующий кит или просто кусок плавающего дерева — мы ничем не пренебрегали. Неутолимое любопытство моего отца ко всему, что происходит в море, передалось команде. Достаточно малейшего загадочного пятнышка на поверхности моря, чтобы мы отклонились с курса.
Воскресенье. 7 мая. 11.30. «Калипсо» идет со скоростью десяти узлов между Момбасой и Джибути. В это время года Индийский океан в части, прилегающей к африканскому побережью, еще спокоен. Знаменитый юго-западный муссон пока только собирается с силами. Поверхность воды отражает зловещие тропические тучи, но никаких признаков жизни, которые заслуживали бы нашего внимания, со вчерашнего дня не видно. Ни бонит, ни летучих рыб, ни фонтанирующего кита. Море словно пустыня, однако вода не совсем прозрачная. Поверхностный слой насыщен планктоном, настолько крупным, что его видно с палубы. Утром мы долго рассматривали через иллюминаторы подводной обсерватории на носу поток этих беспорядочно движущихся крохотных созданий. С виду — белые комочки, тонкие нити и хрустальные кубки, а на самом деле — целый мир веслоногих, медуз и сальп. Естественно, вся эта мелюзга борется за существование, подчиняясь тем же простым и жестоким законам, что рыбы на рифах или звери в джунглях. Правда, планктон лишь в очень малой степени властен над своей судьбой, он подчинен воле течений, которые носят его по свету. Он в изобилии размножается и в изобилии погибает, в зависимости от колебаний температуры или солености. В это утро тропическое море настолько загустело от взвешенной живой массы, что напоминало гигантскую миску с горячим супом, приготовленным для неведомого Гаргантюа. Это сравнение родилось как шутка в нашем разговоре, но совершенно неожиданно оно оправдалось.
В 11.35 Пьер Ли, наблюдавший с левого борта, заметил что-то на воде и доложил на мостик. Через несколько секунд капитан Роже Маритано скомандовал «лево руля», и «Калипсо» направилась к загадочному предмету. Издали можно было различить только два больших плавника на изрядном расстоянии друг от друга, но мы понимали, что речь идет об очень крупном животном. Вскоре стало ясно, что это не млекопитающее, а огромная акула, дремлющая у поверхности воды. Но какая — гигантская или китовая? Мы одинаково мало знали о той и о другой. Гигантская акула — внушительная тварь, достигающая в длину десяти и больше метров. Она появляется в Средиземном море весной, чаще всего в апреле. Маленькие группы гигантских акул лениво плавают у поверхности. Потом гости исчезают, и никто не знает точно, где и как они проводят остальную часть года. Но конечно, китовая акула и длиной и весом превосходит всех живущих ныне рыб. (Напомним, что кит не рыба, а млекопитающее, тогда как китовая акула — самая настоящая рыба, а китовой ее назвали только за величину.) Этот великан любит теплые моря и предпочитает держаться глубоко, лишь очень редко всплывая к поверхности, так что встреча с ним — из ряда вон выходящее событие.
На борту «Калипсо» царил ажиотаж. В два счета был спущен на воду «Зодиак», в него прыгнули два кинооператора — Барски и Делуар, и два аквалангиста — Фалько и Коль. Лодка бесшумно подошла к сонной рыбине, и аквалангисты скользнули за борт. Длинный-предлинный хвост с высоченным плавником, мощный, округлый спинной плавник — точно, китовая акула! «Зодиак», видимо, заинтересовал ее, и она принялась медленно описывать круги под ним. В ней было около одиннадцати метров. Делуар подплыл к акуле поближе, задумав снять ее широкоугольным объективом. Чудовище сперва позировало в профиль, затем пошло на камеру. Его разинутая пасть напоминала сопло реактивного двигателя на самолете. Метрах в полутора от Делуара акула вдруг нырнула и прошла как раз под оператором. Коль захватил свое знаменитое копье, которым уже пометил столько других акул. Он нырнул и поплыл вдогонку за исполином. Но как он ни напрягался, акула легко его опережала, и ему приходилось снова и снова взбираться на «Зодиак», чтобы догнать ее. Поднявшись из воды в последний раз, Коль с присущим ему лаконизмом так описал увиденное:
— Полный размах хвостового плавника два метра. Спинной плавник — около полутора метров в основании и почти столько же в высоту. Глаза круглые, чуть скошенные, очень живые. Зрение отличное. Дважды акула возвращалась, чтобы взглянуть на «Зодиак», и каждый раз, как мы подходили к ней в лоб, она слегка наклоняла голову и проходила под нами. Несколько раз мы видели, как она ныряет: плавно наклонится вниз и идет вглубь наподобие подводной лодки, но уже через несколько минут опять всплывает чуть поодаль. Когда ей надоело играть с нами, она повернулась вертикально и ушла отвесно вниз, как кит ныряет. Я несколько раз брал ее за хвост, а она никак не реагировала, не пыталась ни атаковать, ни защищаться. Кожа у нее жесткая, вся в круглых пятнах, их плохо видно. Со всех сторон акулу облепили прилипалы, особенно густо позади жаберных щелей. Там есть ямка, они то зайдут в нее, то опять выйдут. А лоцман был только один, полосатый такой. Метку воткнуть около спинного плавника было очень трудно, кожа страшно жесткая, я даже погнул острие копья.
Через несколько минут появился второй экземпляр, еще более крупный, метров двенадцать — пятнадцать. «Номер два», как мы его окрестили, пробыл с нами не так долго, но Колю удалось его пометить. Потом китовая акула ушла в пучину, и Коль, держась за спинной плавник, сопровождал ее до глубины около пятидесяти метров.
— Она ничего не делала, чтобы уйти или избавиться от меня, — рассказывал он мне после. — Вообще она реагировала только тогда, когда мы оказывались в ее поле зрения. Тут она проявляла любопытство…
Увидеть и снять двух китовых акул — это было, несомненно, большой удачей. Почему их так редко встречают? Очевидно, потому, что они поднимаются к поверхности лишь в особых случаях — например, когда при благоприятной погоде течение выносит в поверхностные слои планктон определенного, особенно ценимого ими состава. Недаром, когда нам посчастливилось наблюдать под водой двух представителей этого племени великанов, в их разверстых пастях исчезали огромные порции планктона. Усатые киты тоже кормятся только планктоном и мелкими морскими животными, причем они способны погружаться за кормом ночью на глубину до двадцати пяти, а днем и до ста метров. Ведь глубина, на которой держится планктон, зависит от освещенности. Киты поднимаются к поверхности лишь за воздухом. Китовые акулы, не нуждающиеся в воздухе, всплывают куда реже, можно сказать, ненароком.
