Артур Трейн - Создатель лун

POLARIS

ПУТЕШЕСТВИЯ ПРИКЛЮЧЕНИЕ • ФАНТАСТИКА XLII

Роман Артура Чейни Трейна и Роберта Вуда «The Moon-maker» («Создатель лун»), считающийся одним из классических произведений ранней американской космической фантастики, был впервые опубликован с продолжениями в журнале Cosmopolitan в октябре 1916 — феврале 1917 г. Русский перевод с искаженным именем одного из авторов («Трэн») был напечатан в журнале «В мастерской природы» (№ 1–2,1922 и № 3–4,1923), а затем вышел в 1925 г. в Ленинграде отдельным изданием в серии «Библиотека журнала “В мастерской природы”». Изменено было и заглавие романа, названного в переводе «Вторая Луна: Астрономический роман, составленный при участии проф. Р. Вуда». В нашем издании восстановлено оригинальное заглавие и приведена более правильная транскрипция имени А. Трейна. В остальном книга публикуется по изданию 1925 г. с исправлением некоторых опечаток, устаревших особенностей орфографии и написания географических и прочих названий. Сохранены иллюстрации Джорджа Гиббса, сопровождавшие первую журнальную публикацию, и предисловие к русскому изданию 1925 г.

Задача автора научно-фантастического романа в наши дни несравненно труднее, чем во времена Жюля Верна и даже в более близкую к нам эпоху появления научных фантазий Уэллса. Нужно обладать серьезными и разносторонними научными познаниями, чтобы, не повторяя своих предшественников, избрать новый сюжет для подобного произведения и интересно разработать его, оставаясь на уровне строгих научных требований. Соединение в одном лице крупного литературного дарования с научно-дисциплинированным умом и глубокой эрудицией — явление до чрезвычайности редкое. Этим и объясняется крайняя бедность современной мировой литературы удачными произведениями научно-фантастического характера.

Предлагаемый новый астрономический роман Артура Трэна принадлежит к числу таких немногочисленных удачных произведений образовательной беллетристики. Это — плод совместной работы художника и ученого: он написан американским беллетристом при участии крупного ученого Роберта Вуда, профессора физики Балтиморского университета, научной силы первого ранга. Сотрудничество физика, прославившегося своими остроумными экспериментальными исследованиями, сказывается в своеобразной фабуле романа, в ее осторожной и правдоподобной разработке; а участие опытного литературного работника сделало то, что научные детали не отягчают повествования, а сливаются с ним в органическое целое.

В результате — оригинальное и занимательное произведение, в котором и художественная и научная сторона стоят на должной высоте.

Роман печатался в 1917 г. в лучшем американском ежемесячнике «Cosmopolitan», откуда мы воспроизводим также иллюстрирующие текст рисунки.

Редакция.

Мировая война была в полном разгаре, когда Вашингтонская морская обсерватория приняла ряд радиотелеграмм за подписью «Паке» (по-латыни — мир), в которых автор объявлял, что он овладел искусством управлять стихиями. Таинственные сообщения сопровождались необычайными явлениями в природе: сильными подземными ударами и небывалыми полярными сияниями. Одновременно с тем, в различных местах земного шара была замечена чудовищная воздушная машина, прозванная Летучим Кольцом. Этот доселе невиданный летательный аппарат посредством мощного потока особых лучей разрушил горы в Северной Африке и затопил Сахару. Паке предупреждал воюющие государства, что изменит наклон земной оси и заставит прекратить войну, превратив Центральную Европу в знойную пустыню, если державы не заключат вечного мира. Народы, опасаясь, что их упорство приведет к гибели земного человечества, вступили в мирные переговоры.

Около того же времени профессор физики Гарвардского университета, Веньямин Хукер, определил в результате ряда изысканий, что таинственная сила Пак-са исходит из пустынных равнин Лабрадора. Он решил направиться туда, чтобы раскрыть тайну Пакса и его планы. После многих лишений, ему удалось открыть местонахождение Летучего Кольца; он прибыл туда как раз в тот момент, когда Паке готовился осуществить свою угрозу — отклонить земную ось. Но, вследствие случайной неисправности механизма, порождающего разрушительный поток лучей, Паке и его товарищи погибли от взрыва. Летучее Кольцо, однако, уцелело, и Хукер вместе со своим другом, искусным авиатором Борком, сумел разобраться в его механизме.

— Ну, — с вызывающим видом сказал Бейтам Тассифер, — посмотрим!

Это был красивый маленький человек с брюшком, напоминавшим дыню. Красный, вспотевший от игры в гольф, он казался олицетворением воинственной самоуверенности в том, что сумеет отбросить мяч не менее, чем на 900 футов. На самом же деле он вовсе не был так уверен в себе. Он знал, что дальше футов 180 ему едва ли удастся закинуть мяч. Но как чиновник департамента юстиции, он считал неприличным обнаружить нервность и неуверенность, а потому, сурово взглянув на своего худощавого противника Джедсона, повторил: — «Ну, посмотрим!»

Никто, кроме жены Тассифера, не знал, какой у него уступчивый характер. Все считали, что мистер Тассифер ни при каких обстоятельствах не позволит наступить себе на ногу: он всегда отстаивал свои права с энергией природного британца. И теперь, размахивая палкой, он не подавал и виду, что можно сомневаться в его ударе. Вдруг ему показалось, что перед глазами летают черные мушки.

— Цыц! — закричал он, махнув левою рукой. — Ах, эти мухи!

— Мухи? В октябре? — возразил его партнер, чиновник департамента земледелия.

— Ну да, мухи. — сказал Бентам. — Вот они. Видите?

Он указал палкой на точку в синеве неба.

— Аэроплан, — возразил Джедсон. — Проследим за ним.

Черное пятно быстро приближалось и росло с каждым мгновением.

— Круглый, с отверстием в середине! — закричал Бентам.

Теперь оба могли ясно видеть аппарат во всех мелочах.

По-видимому, он был сооружен из полированной стали, потому что ослепительно сверкал в солнечных лучах, когда летел над площадкой. Он походил на полое цилиндрическое кольцо в форме спасательного круга, футов 75 в диаметре. Над кольцом имелось сооружение в виде огромного наперстка на трех стойках, обращенного отверстием вниз, к средине аппарата. Слабое желтое сияние, нечто вроде светящегося пара, висело над гигантской машиной, с глухим шумом двигавшейся в воздухе.

— Спускается! — крикнул Бентам.

Сверху доносилось тихое и мерное потрескивание, как будто выпускали пар. Машина перестала двигаться вперед и начала медленно спускаться. Донеслись сильные скрипы и хрусты; поток чего-то подобного горячему пару, сопровождаемый бледно-желтым фосфоресцирующим светом, пронесся чрез средину кольца и сорвал зеленый покров лужайки, подняв на воздух тучи земляной пыли и травы. Тассифер и Джедсон, почти ослепленные дождем грязи и песка, побежали под прикрытие ближайшего навеса.

— Это непростительно! — кричал Тассифер, прикорнув под навесом. — Они просто с ума сошли! Спускаться на площадку! Частное владение…

Машина медленно спускалась.

Через несколько минут шум стих, песчаный вихрь улегся. Игроки подняли голову и вылезли из-под навеса. Кругом весь дерн лужайки на протяжении сотни футов был вырван, и внутри образовавшейся воронки, окруженной неправильным кольцом песка и гравия, покоился гигантский летательный аппарат с надстройкой, напоминавшей мачту военного корабля. Весь аппарат, зарывшийся в площадку для гольфа, представлялся чем-то неподвижным, невозмутимым, и вид его донельзя раздражал Тассифера. Пока он смотрел на нарушителя прав частного владения, сбоку открылось круглое отверстие, и на землю была спущена складная стальная лестница. Невысокий человек в странном шлеме вышел на эту лестницу и стал спускаться.

Тассифер вскочил.

— Эй, вы там! Это частная собственность! Вы не вправе здесь останавливаться.

Человек с машины спрыгнул на землю и повернул к разгневанному игроку круглое стеклянное лицо, похожее на маленький аквариум. Вид этого человека был и страшен и смешон. Наклонив голову, он несся, как бык, прямо на Тассифера, а тот позорно обратился в бегство и не оборачивался, пока не достиг галереи клубного здания. Джедсон прибежал туда еще раньше.

— Сейчас иду к телефону! Нужно задержать этого человека… Нарушение прав частного владения… Вторжение! Посмотрим! — Маленький человек трясся от бешенства и униженного чувства достоинства. — На самую середину площадки! Как можно здесь спокойно играть, хотел бы я знать?