Олег Фейгин - Вольф Мессинг – повелитель сознания

Олег Орестович Фейгин – заведующий сектором теоретической физики Института инновационных технологий Украинской академии наук, действительный член УАН.

Научный редактор ежегодника УАН «Физика импульсных процессов», член редколлегии журнала «Космонавтика» и альманаха «Избранные труды УАН».

Основные публикации касаются специальных вопросов теоретической физики, включая квантовую радиофизику, информатику и космологию, физику космоса и биофизику космических стрессоров.

Опубликовал свыше 120 печатных работ, в том числе научно-популярные книги: «Тайны Вселенной» (Х.: Фактор, 2008), «Никола Тесла – повелитель молний» (СПб.: Питер, 2009), «Большой Взрыв» (М.: Эксмо, 2009), «Великая квантовая революция» (М.: Эксмо, 2009), «Тесла и сверхсекретные проекты Пентагона» (М.: Эксмо, 2009), «Никола Тесла. Гений или шарлатан» (М.: Эксмо, 2009), «Физика нереального» (М.: Эксмо, 2010).

Все замечания и предложения вы можете выслать автору по адресу электронной почты [email protected]

Все ученые должны соблюдать высокие этические стандарты. Для научных профессий должен быть установлен моральный кодекс, основанный на актуальных международных нормах по правам человека. Социальная ответственность ученых требует, чтобы они поддерживали высокие стандарты научной честности и качества, делились своими знаниями, доносили их до общественности и обучали молодое поколение. Политические власти должны уважать такие действия ученых. Учебные программы должны включать научную этику, а также изучение истории, философии и воздействия науки на культуру.

На вопрос, что такое чудо и чем оно отличается от самого необычного научного факта, можно дать четкий ответ: чудо есть результат, возникающий вне необходимых причинно-следственных связей… Когда говорят, что чудес не бывает, то под этим подразумевают возможность установить истинные причинно-следственные связи, ибо современная техника и технология позволяют сегодня получать в самых разных областях настолько фантастические результаты, что их вполне уместно называть чудесами.

Рис. 1. Один из космических кораблей многоразового использования проекта «Спейс Шаттл» на старте

…Пентагон также рассчитывает использовать челночные корабли для регулярного вывода в космос спутников-шпионов и другого тяжелого военного оборудования. Именно по настоянию министерства обороны, сообщила телекомпания Эй-би-си, грузоподъемность корабля увеличена до 30 тонн. Согласно данным «Нью-Йорк Таймс», в случае успеха намечено еще три испытательных полета «Колумбии». В настоящее время в стадии строительства находятся еще по меньшей мере три корабля по программе «Шаттл». До 1992 года запланированы 113 полетов по программам Пентагона.

Темный усеченный конус трехметровой длины медленно плыл в сотнях километров над земными морями и материками. Если бы он был одушевленным существом, то давно бы потерял счет бесконечным оборотам вокруг голубой планеты, с тех пор как перестало биться его электронное сердце и застыли потоки электронов в закоулках многочисленных таинственных приборов. Почти четыре десятка лет назад тогда еще новенький аппарат непонятного назначения с каким-то тысячным номером серии «Космос» был выведен на орбиту со стандартной формулировкой «для метрологических и геофизических исследований». Прошло много лет, прежде чем на стол руководителя спецподразделения «космической разведки» Пентагона легла страничка зашифрованного текста шпионского сообщения с перечнем космических объектов, участвовавших в грандиозном сверхсекретном проекте советского военно-промышленного комплекса «дальней лазерной локации» под странным названием «Гранит». Тогда самая мощная в мире военная лазерная установка импульсной накачки, воплотившая безумные мечты инженера Гарина, начала «визирование орбитальных объектов», фактически обстреливая их монохроматическими пучками высокоэнергетических квантов.

Изменение оперативной обстановки над Западной Сибирью первыми почувствовали многочисленные американские спутники-шпионы, которые стаями вились на низких орбитах, спиралями охватывающих земной шар. Сначала стали необратимо выходить из строя большие пленочные интегральные схемы, и космические шпионы ослепли, оглохли и онемели, затем настала очередь высокочувствительных детекторов радиационной обстановки, и, наконец, выгорели фотомножительные сенсоры «звездной привязки», управляющие сервоприводами внешней ориентации солнечных батарей. Сами же солнечные ячейки кремневых и арсенид-галлиевых полупроводниковых преобразователей света в электричество еще долго бессмысленно пытались питать энергией мертвые электронные приборы.

Как и предполагалось советской аэрокосмической разведкой, вскоре для ревизии довольно странных внештатных сбоев явился американский пилотируемый челнок, буквально нашпигованный разнообразнейшими детекторами и измерительными системами. В его грузовом отсеке расположился громадный «многодиапазонный электронный магнитооптический локатор земного рельефа», или, попросту говоря, сверхчувствительный гибрид подзорной трубы и фотоаппарата для подглядывания за тем, что же творится на территории вероятного противника.

Начальник комплекса «Гранит», узнав о том, что операторы Центра управления полетами (ЦУП) на мысе Канаверал начали перевод «Шаттла» на другую орбиту, с удовлетворением откинулся в кресле и с усмешкой, слегка пожав плечами, распорядился:

Загрузка «Программы 3», отрабатываем схему контроля поля излучения аппаратами «Метеор» и «Космос».

Не прошло и получаса, как вблизи «космического Бермудского треугольника», который эксперты из США впоследствии более правильно назовут «вытянутым эллипсоидом аномального воздействия микроволнового излучения», возник американский космический корабль многоразового использования (ККМИ). Челнок появился на гораздо более высокой орбите, настороженно ощупывая десятками сенсорных систем лежащее внизу пространство.

Детектирую вспышку лазерного визира, – доложил бортинженер челнока, с трудом преодолевая внезапно навалившуюся сонливость.

Сибирские астрономы, наверное, подумали, что мы новый Тунгусский метеорит, – отчаянно борясь с нахлынувшей зевотой, хихикнул командир экипажа.

У-у-у, мои пломбы, – неожиданно взвыл второй пилот. Его всхлипывания и взвизги уже никто не слышал, весь оставшийся небольшой экипаж погрузился в глубокий, на грани обморока, сон. К счастью, не автопилот уверенно выводил челнок за границы странного «Сибирского эллипса», как его впоследствии прозвали операторы НАСА…

Далеко внизу, в сотнях километров под «Шаттлом» бесшумно смыкались ирисовые диафрагмы и броневые заслонки над странной конструкцией из переплетающихся волноводов и фазированных антенн – истинного виновника этих событий – настоящего чуда инженерной мысли, второго компонента проекта «Гранит», сверхмощного мазера[1] «Гранит-М»…

На следующий день где-то в недрах аналитического центра Главного разведывательного управления (ГРУ) два человека в неприметных штатских костюмах просматривали листки скупого текста с множеством схем, графиков и диаграмм. Наконец один из них, выглядевший постарше, с довольным видом откинулся в своем кресле.

Ну что же, – его уверенный властный голос тут же выдал в нем старшего по званию, – картина ясна, и в целом успех налицо.

Немного посидев с отсутствующим видом, как бы вслушиваясь в свои мысли, начальник резко перестал улыбаться и отрывисто скомандовал:

Записывайте: объект «Гранит-Один» вывести из эксплуатации и законсервировать, развернуть в утвержденных ранее точках строительство второго и третьего объектов. Все, – он решительно захлопнул красную папку с золотым гербом, – можно «наверх», докладывать результаты.

Второй, молчаливый, собеседник пружинисто подскочил и вытянулся по стойке смирно:

– Разрешите идти, товарищ генерал?

Небрежно кивнув, начальственный хозяин кабинета не удержался от невольного вопроса:

Так что, говоришь, в «насовском» центре Годдарда лихорадочно меняют полетную сетку «Спейс Шаттлов»?

И, не слушая уставного ответа: «Так точно! Меняют, товарищ генерал!», еще раз небрежно махнул рукой и погрузился в следующую стопку бумаг из папки с угрожающим грифом «Строго секретно», на которой каллиграфическим почерком было выведено «НИР "Гранит-М"».