Александр Широкорад - Судьба династии

«В начале января 1598 года со смертью царя Фёдора Иоанновича прекратилась династия Рюриковичей, потомков Ивана Калиты. Ближайшими родственниками московских государей были бояре Романовы: первая жена Ивана Грозного происходила из этого рода. Глава семьи боярин Фёдор Никитич Романов приходился царю двоюродным братом».

Как вы думаете, откуда взята эта цитата? Из какой-нибудь брошюрки, изданной на казённый счёт к 300-летнему юбилею династии Романовых? Увы, нет. Сие написано в середине 90-х годов XX века в 623-страничном издании «Монархи Европы»[1], над которым славно потрудились три доктора и десять кандидатов исторических наук.

На самом же деле Романовы не имели никакого отношения к династии Рюриковичей, в том числе и к её ветви — потомкам Ивана Калиты — правящей в Москве до января 1598 года.

Норманнский конунг Рюрик стал первым русским князем в 862 году, а в дальнейшем страной правили его прямые потомки по мужской линии.

Князья периодически воевали между собой, потом мирились и пировали, иногда ослепляли, а бывало, и живота лишали своего же брата Рюриковича. Тем не менее в управлении страной был какой-то (пусть плохой), но порядок. Во всех княжествах с IX века и до начала XVI века правили только князья — прямые потомки Рюрика. Не было ни одного исключения, если, конечно, не рассматривать два особых случая — Новгородскую и Псковскую республики.

В этот период (в отличие от XVIII–XIX веков) в князья не удалось затесаться ни одному лакею, истопнику или торговцу пирогами с зайчатиной. Князья обычно вступали в брак с княжнами из соседних княжеств, с боярскими дочерьми, даже были браки с половецкими, а потом и татарскими княжнами. Боярская дочь, став женой Рюриковича, получала титул княгини, но никогда и ни при каких обстоятельствах её родичи не становились князьями и уж подавно не могли претендовать на княжеский престол. То же можно сказать и о половецких и татарских князьях (ханах).

Московские правители Иван III, Василий III и Иван IV старательно вырезали своих родственников, и к 1598 году на Руси не осталось ни одного потомка Ивана Калиты. Зато были десятки князей Рюриковичей и Гедиминовичей, имевших законное право на престол в соответствии с обычаями Руси и Западной Европы. Речь идёт о князьях Шуйских, Воротынских, Лобановых-Ростовских и других потомках великий князей[2] суздальских, тверских, рязанских, смоленских и т.д. Кстати, и у князя Дмитрия Михайловича Пожарского прапрадед был независимым князем Стародубским.

Любопытно, что во второй половине XIX века диссиденты князья Рюриковичи Пётр Владимирович Долгоруков и Пётр Алексеевич Кропоткин шутили, что у них больше прав на престол, чем у Романовых. И, замечу, формально они были правы — оба являлись прямыми наследниками великих князей смоленских.

Тогда как же оказался на московском престоле Михаил Романов? Родство по женской линии, повторяю, не давало никаких прав на престолонаследие. Десятки боярских родов[3] и до, и после Смуты сумели породниться с московскими владыками. Так, тот же род Годуновых-Сабуровых дал в XVI веке три невесты в Дом Калиты.

Бояре же Романовы были на редкость беспородны. Родоначальником их считается дружинник московского князя Симеона Гордого Андрей Кобыла. Сей персонаж в первый и последний раз появляется в летописи в 1346 году — он вместе с другими дружинниками ездил за невестой князя в Тверь, а далее навсегда исчезает из поля зрения историков. Позже Кобылу объявили своим родоначальником не менее двадцати дворянских родов.

Род Кошкиных-Захарьиных-Романовых в XV–XVI веках не проявил себя ни славными делами, ни страшными заговорами. Они всегда были на вторых ролях, тем не менее сумели накопить огромные богатства, в первую очередь во времена разгрома Новгорода Иваном III и при казнях и конфискациях Ивана Грозного.

В Смутное время Филарет (в миру Фёдор Никитич Романов) стал патриархом при Тушинском воре, а его родня Романовы, Сицкие и Черкасские[4] контролировали Боярскую думу (имеется в виду Тушинская дума, в Москве у царя Василия Шуйского была своя Дума).

После изгнания поляков из Москвы в конце 1612 года тушинские бояре устроили мятеж тушинских казаков в Москве и захватили власть. Фактически в Москве и не было правомочного Земского собора. По официальной версии, 14 апреля 1613 года собор постановил составить утверждённую грамоту об избрании царём Михаила Романова. Об этой грамоте хорошо сказал профессор Р.Г. Скрынников: «За образец дьяки взяли годуновскую грамоту. Нимало не заботясь об истине, они списывали её целыми страницами, вкладывали в уста Михаила слова Бориса к собору, заставляли иноку Марфу Романову повторять речи иноки Александры Годуновой. Сцену народного избрания Бориса на Новодевичьем поле они воспроизвели целиком, перенеся её под стены Ипатьевского монастыря. Обосновывая права Романовых на трон, дьяки утверждали, будто царь Фёдор перед кончиной завещал корону братаничу Фёдору Романову. Старая ложь возведена была теперь в ранг официальной доктрины»[5].

Чтобы убедиться, что избирательная грамота является фальшивкой, достаточно взглянуть на подписи под ней. Грамота помечена маем 1613 года, но в грамоте боярами названы Дмитрий Пожарский, И.Б. Черкасский, И.Н. Одоевский и Б.М. Салтыков, а между тем первые два получили боярство 11 июля 1613 года, а два последних — в декабре 1613 года. Формально грамоту подписали представители от 50 городов и уездов, многие города подписаны одним человеком, хорошо ещё, если дворянином, а то и посадским человеком. Кузьма Минин — исключение в XVII веке, в то время ни один город не послал бы от себя выбирать царя одного посадского человека.

Так в Москве воцарилась династия Романовых. Одним из первых деяний нового царя была публичная казнь пятилетнего ребёнка. Сына Марины Мнишек, в короновании которого участвовали все Романовы, силой оторвали от матери и в одной рубашке по морозу потащили к месту казни.

Вот хороший пример «объективности» наших историков. Сколько слюней выпущено по «невинно убиенным отрокам» Димитрию в Угличе и Алексею в Екатеринбурге. А кто помнит повешенного царевича Ивана или его тёзку императора Ивана Антоновича, которого с младенчества держали в крепости в одиночном заключении по приказу императрицы Елизаветы, а затем зверски убили в 1764 году по приказу Екатерины II.

Пётр I, внук Михаила Фёдоровича, был первым браком женат на Евдокии Лопухиной и имел от неё сына Алексея. Но вскоре царь упёк жену в монастырь, причём без всяких на то оснований. Сам же царь уже в начале 90-х годов XVII века, как говорится, пустился во все тяжкие. Ложе с царём делили сотни женщин, а по мнению многих историков, и мужчин, включая Алексашку Меншикова.

Впоследствии Пётр стал отдавать предпочтение некой Марте. Первоначально её именовали то Трубачовой, то Василевской, а позже — Скавронской. На самом же деле её родители были простые чухонские крестьяне и не имели фамилии вообще. Родители отдали девочку в услужение лютеранскому пастору Глюку. По другой версии, родители её умерли от чумы, и пастор взял сироту на воспитание. Пастор выдал Марту за немецкого солдата Иоганна Крузе, служившего трубачом в гарнизоне Мариенбурга. Оттуда и одна из её фамилий-прозвищ — Трубачова. Солдат ушёл в поход. А вскоре, 25 августа 1702 года, в Мариенбург вошли русские войска фельдмаршала Б.П. Шереметева. Марта стала добычей русских драгун, а затем шестнадцатилетняя солдатка оказалась в постели пятидесятилетнего фельдмаршала. Через некоторое время Шереметев подарил Марту Александру Меншикову. В следующем 1703 году Марту у Меншикова отобрал сам Пётр Алексеевич. Вскоре Марта родила Петру двух близнецов Петра и Павла. Однако они вскоре скончались.

В 1705 году Марта принимает православие и становится Екатериной Алексеевной. 27 января 1708 года у Екатерины рождается дочь Анна, а 18 ноября 1709 года — Елизавета. Лишь в феврале 1711 года, и то в строжайшей тайне, Пётр I обвенчался с Екатериной. Интересно, что Марта до конца жизни так и не развелась официально со своим первым мужем Иоганном Крузе. Наконец, в мае 1724 года Пётр устроил коронование Екатерины, и ей был присвоен титул императрицы.

В июне 1718 года по приказу Петра был убит его сын Алексей. 28 января 1725 года скончался Пётр Великий.

Пётр своим указом от 5 февраля 1722 года отменил тысячелетнее феодальное право, по которому наследником престола автоматически становился старший сын монарха. По новому закону царь мог назначить своим наследником кого угодно.

28 января 1725 года умер Пётр Великий, так и не назначив своего преемника. По преданию, Пётр не сумел дописать завещание. Как сказал поэт Максимилиан Волошин: