Соединительная функция заглавия может образовывать тексты, проходящие через всю русскую литературу. Таким, например, является «Петербургский текст». Из «жанроопределяющих» подзаголовков «Медного всадника» («Петербургская повесть») Пушкина (1833) и «Двойника» («Петербургская поэма») (1846) Достоевского эпитет всплывает в названия сборников «Петербургские повести» (1835–1841) Гоголя, «Физиология Петербурга» и «Петербургский сборник» (1845–1846) под редакцией Некрасова и распространяется на входящие в него произведения; эти произведения перекликаются с «Петербургскими вершинами» (1845) Я. Буткова и «Петербургскими трущобами» (1867) В. Крестовского и т. д. В XX веке продолжается та же традиция — «Петербургская поэма» (1907) — цикл Блока, многочисленные «Петербурга» начала века, в том числе и роман А Белого (1914). «Эта спецификация „Петербургский“ как бы задает кросс — жанровое единство многочисленных текстов русской литературы» [Топоров 1984: 17].
Соединительная функция наглядно обнаруживает себя при переводе заглавий. Различия в национальном сознании часто ведут к перевыражению названия, созданию нового, другого. Без знания национальной литературы порой остается непонятным смысл аллюзивного заглавия или названия, имплицитно связанного с текстом. Переводчик в этих случаях берет на себя функции посредника между текстом оригинала и своим переводом, восстанавливая оборванные связи и отношения. Так, название известного романа Вен. Ерофеева «Москва — Петушки» переведено итальянскими переводчиками как «Mosca sulla vodka» (дословно ‘Москва сквозь призму водки’).
Дальнейшая логика описания приводит нас к рассмотрению функции организации восприятия и текстообразующей функции заглавия. По мнению Ю. М. Лотмана, основной функцией художественного текста является порождение новых смыслов. Порождение новых смыслов во многом происходит и за счет взаимодействия заглавия с основным корпусом текста. Между заглавием и текстом возникает смысловая и фа, которая одновременно развертывает текст в пространстве и собирает его содержание в форму заглавия. Поэтому заглавие можно рассматривать как компонент художественного произведения, порождающий текст и порожденный текстом.
Парадокс заключается в том, что описать текстообразующую функцию заглавия на уровне законченного текста оказывается возможным только через функцию организации читательского восприятия.
Прекрасный разбор такого рода находим у Л. С. Выготского в книге «Психология искусства» [Выготский 1965: 191–213]. Выготский взял за образец рассказ И. А Бунина «Легкое дыхание» (1916). Поэтика этого произведения основана на взаимодействии заглавия с композиционным строением текста. В «Легком дыхании» особенно рельефна роль начала и конца текста. Начало и конец реальной диспозиции переставлены в композиции рассказа. Для чего?
Содержание рассказа — «житейская муть», тяжелая проза жизни. Однако впечатление от него не таково. Бунин дает ему название «легкое дыхание». «Название дается рассказу, конечно… не зря, оно несет в себе раскрытие самой важной темы, оно намечает ту доминанту, которая определяет собой все построение рассказа… Всякий рассказ… есть, конечно, сложное целое, составленное из различных совершенно элементов, организованных в различной степени, в различной иерархии подчинений и связи; и в этом сложном целом всегда оказывается доминирующий и господствующий элемент, который определяет собой построение всего остального рассказа, смысл и название каждой его части. И вот такой доминантой нашего рассказа является, конечно, „легкое дыхание“» [там же: 204]. Это словосочетание появляется лишь к самому концу рассказа в воспоминаниях классной дамы о подслушанном ею разговоре о смысле женской красоты. «Смысл красоты — в „легком дыхании“» — так считала героиня, о трагической смерти которой мы узнаем в самом начале текста. Вся катастрофа ее жизни в «этом легком дыхании». Теперь «это легкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре», — заключает Бунин. «Эти три слова, — пишет Выготский, — совершенно конкретизируют и объединяют всю мысль рассказа, который начинается с описания облачного неба и холодного весеннего ветра» [там же: 204]. Такое окончание называется в поэтике pointe — окончание на доминанте. Композиция рассказа «совершает прыжок от могилы к легкому дыханию». Автор для того чертил в своем рассказе сложную кривую композицию, «чтобы уничтожить ее житейскую муть, чтобы превратить ее в прозрачность» [там же: 200–201].
С точки зрения организации восприятия необычны заглавия, которые в образной форме одновременно передают и смысловую доминанту произведения, и способ его композиционного строения. Подобные заглавия почти всегда циклоообразующие. Так, поэма в прозе «Лесная капель» М. Пришвина распадается на отдельные капельки-миниатюры с самостоятельными заглавиями, которые стекаются вместе, благодаря собирательному заглавию. Из «капелек»-заглавий «Свет капелек», «Светлая капель», «Слезы радости» и т. п. и мини-текстов и рождается «Лесная капель». А роман Пришвина «Кащеева цепь» (1928–1954) распадается на отдельные «звенья», каждое из которых герою надо преодолеть, чтобы снять всю «Кащееву цепь» зла, недоброжелательности, сомнений в мире и внутри себя.
Разные функции неодинаково представлены в каждом конкретном заглавии: каждое имеет свое распределение функций. Происходит взаимодействие и соперничество не только между внешними и внутренними функциями, но и между функциями каждого вида в отдельности. Окончательный вариант заглавия зависит от того, какие функциональные тенденции автор избрал как превалирующие (внутренние или внешние, текстовые или метатекстовые).
Ранее мы определили, что кроме общих функций, свойственных всем заглавиям в большей или меньшей степени, каждое заглавие, организуя текст и его восприятие читателем, выполняет частную эстетическую функцию по отношению к своему конкретному тексту. Эту эстетическую функцию нельзя успешно определить в отрыве от общих функций заглавия, а все общие функции заглавия и их распределение подчинены в произведении его конкретной эстетической функции.
Эстетическая функция заглавия является определяющей в произведениях художественной литературы, тогда как во всех остальных видах литературы — газетно-публицистической, научной, научно-популярной и т. п. — она выступает как вторичный дополнительный компонент. Доминирование эстетической функции объясняется тем, что в художественном тексте важно не только само содержание сообщения, но и форма его художественного воплощения. Эстетическая функция заглавия вырастает из поэтической функции языка.
Эстетическая функция заглавия[14] будет принимать разнообразные значения в зависимости от темы, стиля и жанра произведения, его художественного задания. Заглавия с преобладанием внешних функций будут иметь один диапазон значений эстетической функции, заглавия с преобладанием внутренних — другой. Некоторая область значений эстетической функции будет свойственна заглавиям, внешние и внутренние функции которых находятся в относительном равновесии. Заглавия с преобладанием внутренних функций могут принимать следующие функциональные эстетические значения:
1) символическое («Мертвые души» Н. В. Гоголя, «Алые паруса» (1923) А. Грина, «Жень-шень. Корень жизни» (1933) М. М. Пришвина);
2) иносказательное («Карась-идеалист», «Премудрый пескарь», «Медведь на воеводстве» (1884–1886) М. Е. Салтыкова-Щедрина);
3) художественного обобщения и типизации («Герой нашего времени» (1840) М. Ю. Лермонтова; «Человек в футляре» (1898) А. П. Чехова);
4) ироническое (в заглавиях сатирических рассказов А. Чехова «Загадочная натура» (1883), «Беззащитное существо» (1887) и пр.);
5) обманутого ожидания (в заглавиях юмористических рассказов М. Зощенко «Бедная Лиза», «Страдания молодого Вертера» (1934–1935));
6) разгадки (подобное значение в чистом виде мы обнаружили лишь у заглавий стихотворений[15]);
7) нулевое («Без заглавия» А. Чехова, А. Куприна)[16].
Заглавия с преобладанием внешних функций имеют следующий диапазон функциональных значений:
8) эмоционального воздействия («Эмилия, или Печальные последствия безрассудной любви» (1806) М. Е. Извековой);
9) рекламно-интригующее («Привидение в Инженерном замке» (1882) Н. С. Лескова, «…и 24 жемчужины» (1975) Л. Васильевой);
10) эпатирующее (в названиях сборников футуристов — «Засахаре кры», «Каблук футуристов. Stihi» (1913–1914)).
Область значений эстетической функции для заглавий с примерно равным распределением внешних и внутренних функций очень широка. Эти значения могут принимать и заглавия, у которых доминирует то или другое направление функций. Это следующие значения:
