У шулеров, помимо воровских приёмов, был ещё один союзник азарт. Овладевая людьми, он лишал их выдержки и разума и делал добычей хладнокровных жуликов.
«Игра под ручку», краплёные карты, двойные карты с загнутыми углами и пр. и пр. — всё это мелкие хитрости из арсенала шулеров с их «вольтами», «подкладками», «слипшимися картами», а также их соучастников: «мазчиков» и «дольщиков». Эти деятели втягивали простаков в игру и в увеличение ставок, имея с этого определённый процент. Сотенные купюры, лотерейные билеты, акции, облигации, купоны и золото только мелькали перед глазами игроков.
Игры были самые разные: «Стуколка», «Трынка», «Железная дорога» (она же «Девятка»), «Штосс», «Шестьдесят шесть», «Баккара», «Драпо», «Пти-преферанс», «Козырный рамс» и пр. С каждым годом в Москве открывалось всё больше игорных заведений, как явных, так и тайных. В тайных шла игра в азартные игры. Азартными считалось большинство игр, в которые играли на деньги и в которых результат зависел не от умения играть и способностей играющего, а только от случая. Полиция постоянно запрещала карточные игры на деньги и «накрывала» игорные притоны. В 1889 году она обращала внимание городских властей на то, что во многих клубах, и в особенности Охотничьем и Купеческом, вовсю идёт игра под названием «Железная дорога», что появилась новая игра — «Эспаньоль» и что игры эти ежедневно заканчиваются большими проигрышами, достигающими иногда 10 тысяч рублей и более. Сообщалось в полицейских донесениях о новой «бескозырной» азартной карточной игре «Коробочка» или «Двадцать одно» и об увлечении посетителей Купеческого клуба игрой в кости под названием «Колбаса».
В 1915 году карточный притон под видом «Кружка торгово-промышленных служащих» был обнаружен в Малом Кисельном переулке, в доме Рассветовых. Клуб состоял из трёх комнат. Одна называлась конторой, а две другие — карточные. Когда в клуб явилась полиция, то застала у большого стола в одной из комнат восемь игроков, которые резались в «железку». Ставки начинались с 5 рублей. Перед началом игры игроки клали в банк по 100 рублей, а доход с каждого из четырёх столов доходил за ночь до 500 рублей и выше, так что содержателю этого игорного дома Каркашову был смысл рисковать. Благодаря своему кружку Каркашов в 1914 году смог купить у Рассветовых их дом в Кисельном переулке. А ведь год тому назад, когда надо было получить от полиции разрешение на открытие этого так называемого «кружка», целью его провозглашалось способствование физическому и моральному развитию человека! В «кружке» планировалось выписывание газет, журналов и книг с целью распространения среди его членов полезных знаний и сведений, устройство балов, маскарадов и танцевальных (танцевальных, как тогда писали) вечеров. Здесь посетители должны были играть в шахматы, домино и кегли. Не противоречила уставу «кружка» и игра на бильярде. «Ну а уж если в нашем „кружке“ кто-нибудь и захочет поиграть в карты, — говорили его учредители, — то сможет поиграть только в такие интеллектуальные игры, как винт, преферанс, вист, безик, рамс и бридж, но только не в запрещённые и азартные». Вход в помещения, где шла игра в карты, гостям и кандидатам в члены, согласно уставу, был запрещён. На деле же «кружок» этот оказался обыкновенным карточным притоном. Каркашов за его организацию получил полгода тюрьмы без конфискации имущества. Всё наворованное осталось-то при нём!
В некоторых питейных заведениях сочетались бильярд и карты. При этом народ в бильярдных стал делать ставки на игроков, как на лошадей на ипподроме. Двое играли, а один вовлекал в спор и подогревал азарт. Заключали и пари на игроков, хорошо умеющих класть «жёлтого» без промаха в «среднюю», а тем, кто от пари отказывался, предлагали сыграть в «пеструшки», то есть в карты. Были шулера, которые выдавали себя за сибирских купцов, обладателей золотых приисков или нефтепромышленников Кавказа. Они имели своих агентов, получавших проценты с выигрыша, которые подбирали им клиентов. Среди шулеров были торговцы из Китай-города, служащие. Они приглашали доверчивых людей к себе домой или приводили их в игорные дома и там с помощью двух картёжных пауков обирали. Не один богатый человек был ими разорён и обобран до нитки. Некоторых бывших московских капиталистов можно было встретить с протянутой рукой на улице около какого-нибудь ресторана или трактира.
Процветала картёжная игра также и в Московском общественном собрании на Тверской, в Артистическом клубе на углу Тверской и Гнездниковского переулка, в Клубе циклистов, то есть велосипедистов, на Тверском бульваре, в Спортивном клубе на Большой Дмитровке. В них сутками пропадали сотни человек, обыгрывая друг друга и обогащая хозяев этих заведений. В них постоянно толкались кокотки, проститутки и просто флиртующие дамочки. Публика в некоторых из них, особенно в Московском общественном собрании, собиралась самая низкосортная. Способствовало этому то, что в собрание это пускали любого, кто заплатит 50 копеек. Вот и заполняли 15–20 комнат заведения приказчики, конторщики, артельщики, позволявшие себе напиваться, материться, затевать ссоры, скандалы, одним словом, всё то, к чему так склонен наш героический, но невоспитанный народ.
В Артистическом клубе, содержателем которого был артист Молдавцев, одновременно на двадцати столах играло в карты более четырёхсот человек Если место у стола освобождалось, служители громко выкрикивали, вызывая следующих игроков. Согласно уставу, клуб должен был закрываться в шесть часов утра, однако находились играющие, которые просиживали здесь безвылазно весь следующий день. Остаётся только удивляться, как эта ерунда им не надоедала! Видно, очень страстные и живые были люди. Обидно за них и за страну. Страна, люди которой имеют много нерастраченных сил и энергии и которая не умеет и не желает занять их выгодным и полезным трудом, волей-неволей доводит свой народ до одичания, а себя до банкротства. Российская бюрократия в то время действительно была поглощена решением более конкретных, но мелких задач, и ей было не до решения общих проблем.
Одной из таких задач была борьба с карточными шулерами. Противопоставить им решили строгий учёт игральных карт, с тем чтобы шулера не имели возможности подменять в ходе игры новые карты краплёными. 13 декабря 1896 года в России были введены «Правила употребления игральных карт в клубах и собраниях». На подлинном экземпляре этого документа собственноручно его императорским величеством было написано: «Быть по сему». Согласно этим правилам клубы и собрания должны были приобретать карты исключительно в Управлении по продаже игральных карт (было и такое учреждение!), состоящем при Собственной его величества канцелярии, в учреждениях императрицы Марии Фёдоровны (ВУИМ)[75] или в учреждениях специально на то уполномоченных. Чиновники этих ведомств на местах вели особые книги по учёту прихода и расхода карт. Не позднее 15 января каждого года эти книги представлялись в Управление по продаже игральных карт для сличения с имеющимися там данными по продаже карт клубами и собраниями. На червонном тузе каждой колоды администрация клуба или собрания, до подачи карт для игры, была обязана накладывать штемпель с наименованием клуба. Без штемпеля использовать карты было нельзя. Одной колодой играли не более одной игры. Поигранные карты следовало возвращать в Управление по продаже карт.
При таком положении неудивительно, что хозяева клуба от продажи одних только карт могли ежедневно иметь доход в 2–3 тысячи рублей, ведь колоду карт, которая стоила 50 копеек, клуб продавал за 3 рубля. А ведь помимо продажи карт были ещё и другие доходы, которые давали эстрада, буфет, членские взносы и пр.
На эстраде Спортивного клуба с часа и до двух ночи давались «нумера» кафешантана и до трёх ночи играл струнный оркестр. В «американ-баре» с трёх до четырёх часов публика пила прохладительные напитки, а на небольшой эстраде пели актёры и любители. По средам и субботам в этом клубе устраивались карнавалы, в которых участвовало по 500–700 человек. В остальные дни шла карточная игра с участием 150–200 человек. В основном это были молодые люди, прожигавшие жизнь, азартные игроки, кокотки «среднего и высшего разбора», как тогда говорили, и люди с тёмным прошлым по части карточной игры.
Вся эта карточно-денежная вакханалия не могла оставить равнодушной общественность. Люди писали письма руководству столицы с требованием положить конец творящимся в клубах безобразиям. Встречались письма довольно колоритные. Вот что писала некая госпожа Смирнова в 1907 году: «Чтобы открыть клуб в доме Филиппова на Тверской дали взятку 6 тысяч рублей и платят ежемесячно по 4 тысячи. Старшины клуба, генерал Лавров и генерал Шрамченко, имеют в день по 3 тысячи рублей. Ещё на Дмитровке открылся шахматный клуб. Этот игорный дом содержит известный шулер из Одессы Николай Иванов Макаревский, судимый за обыгрывание в карты. Клуб Артистический содержит жид-рассказчик Молдавуев, известный шулер. Он платит полиции 5 тысяч в месяц и собирает 1 миллион в год. Жиды, которым нельзя жить в Москве, укрываются в клубах. Нет клуба, где бы не участвовали жиды. На эти деньги, которые собирают жиды в клубах, они купят леворьверы и будут нас убивать. Вот что делается в Москве».
