Есть такая армянская загадка. К Карапету пришло шестеро гостей. Когда он заглянул под стол, то насчитал одиннадцать ног. Вопрос: как такое могло получиться? Скорее всего, вы подумали, что за столом сидит один инвалид или кто-то из гостей подогнул ногу. Мало кому приходит в голову более логичное объяснение: Карапет попросту ошибся. Мораль истории в том, что показаниям людей не всегда можно доверять.
Специалист по изучению памяти Элизабет Лофтус в лекции на площадке TED Talks рассказала случай из своей практики[115]. Мужчину по имени Стив Тайтус задержали полицейские, когда он возвращался домой после свидания с возлюбленной. Его подозревали в том, что ранее тем вечером он изнасиловал девушку, путешествующую автостопом. Жертве показали фотографии разных мужчин, среди которых была и фотография Тайтуса, и девушка, указав на него, заявила, что он “больше всех похож” на преступника. Когда дело дошло до суда, показания жертвы стали категоричней: “Я абсолютно уверена, что это он”. Тайтуса признали виновным и посадили в тюрьму.
Позже выяснилось, что преступление совершил другой человек. Он признался в этом и еще нескольких десятках изнасилований и был осужден. Тайтус вышел на свободу. Но на этом история не закончилась. Тюрьма ожесточила мужчину. Он потерял работу и все сбережения. От него ушла невеста. Тайтус хотел судиться с полицией, но за несколько дней до суда умер от сердечного приступа, предположительно вызванного стрессом. Ему было всего тридцать пять.
Ни для кого не секрет, что в тюрьме нередко оказываются невиновные. В США существует организация “Проект невиновности” (Innocence Project), которая занимается установлением невиновности осужденных, главным образом с помощью анализа ДНК[116]. По оценкам этой организации, 2–5 % американских заключенных не совершали преступлений, за которые их посадили в тюрьму, а это больше сорока тысяч человек! На сегодняшний день команда проекта добилась законного освобождения более трехсот человек, двадцать из которых приговорили к смертной казни, причем в ста сорока девяти случаях удалось найти настоящих преступников. Примерно три четверти освобожденных попали за решетку из-за ошибочных показаний свидетелей.
В предыдущей главе я упоминал научно-популярный фильм “Я и другие”. Вот еще один сюжет оттуда: профессора, выступающего перед аудиторией, внезапно похищают люди с автоматами. Но это лишь заранее спланированный спектакль. Вскоре лектор возвращается и просит присутствующих назвать число злоумышленников и описать обстоятельства происшествия. Удивительно, но свидетели не сходятся в своих показаниях, несмотря на то, что все произошло минуту назад при хорошем освещении прямо у них на глазах. Одни говорят о семи нападавших, другие – о четырех или пяти. Часть очевидцев считает, что профессор ушел сам, а кто-то видел, как ему на голову надели мешок и увели силой.
Я неоднократно показывал на своих лекциях фрагмент фильма с похищением профессора. Из раза в раз большинство присутствующих указывали неправильное число нападавших, причем многие припоминали детали, которых не было. Однажды на просветительском мероприятии инициативной группы “Думай!” в Казани нам удалось воспроизвести этот спектакль и инсценировать мое похищение перед аудиторией в шестьсот человек. Большинство свидетелей назвали неверное число похитителей.
В 1999 году психологи Дэниел Саймонс и Кристофер Шабри опубликовали знаменитую статью под названием “Гориллы среди нас: устойчивая слепота невнимания при динамических событиях”[117]. В эксперименте испытуемые смотрели короткую видеозапись, на которой люди из двух команд – в черных и белых футболках – перебрасывали друг другу мяч. Нужно было сосчитать количество пасов, сделанных одной из команд. В какой-то момент в кадре появляется человек в костюме гориллы. Он идет не спеша, останавливается среди игроков в мяч, бьет себя в грудь и так же неторопливо уходит из кадра. Около половины испытуемых гориллу вообще не заметили!
Самое тревожное, что на нашу память можно повлиять, причем даже внедрить ложные воспоминания. В одном эксперименте Элизабет Лофтус добровольцам показывали короткие фильмы про автокатастрофы и просили указать примерную скорость, с которой двигались машины, когда… – и дальше при опросе звучали разные слова, описывающие аварию, например “столкнулись” или “разбились вдребезги”[118]. Логично было ожидать, что оценки будут зависеть только от скорости, с которой на самом деле ехали машины. Но оказалось, что они больше зависели от постановки вопроса. При формулировке “разбились вдребезги” добровольцы говорили, что машины ехали быстрее. Более того, еще и “вспоминали” осколки стекла на месте аварии, хотя их в действительности не было.
Участникам другого эксперимента показывали последовательность слайдов с машиной, стоящей под одним из двух дорожных знаков – “Уступи дорогу” или “Стоп”[119]. Затем они отвечали на вопросы, среди которых был такой: “Пока машина стояла под знаком «Уступи дорогу» / «Стоп», проезжал ли мимо другой автомобиль?” Описание содержало либо правильную информацию (знак в вопросе совпадал с виденным на слайдах), либо ложную. Наконец, через некоторое время проводился тест на узнавание: участникам эксперимента показывали два слайда, на одном из которых машина стояла под тем же знаком, что и раньше, во время первого просмотра слайдов, а на втором – под другим знаком. Нужно было понять, какой из слайдов показывали первоначально. Люди, которых вопросом сбивали с толку, реже правильно помнили увиденный исходно знак.
Родственники четырнадцатилетнего Криса вступили в сговор с авторами еще одного эксперимента[120]. Мать Криса и его старший брат рассказали исследователям о четырех событиях. Три из них на самом деле произошли в жизни подростка, а одно оказалось вымышленным. Мать и брат придумали, что в пять лет Крис якобы потерялся в торговом центре, безутешно плакал, а спас его и вернул семье пожилой мужчина. На протяжении пяти дней подросток должен был записывать все, что вспомнит про эти четыре события. Его попросили указать как можно больше деталей, но ничего не выдумывать.
С каждым днем Крис все подробнее рассказывал о том, как потерялся: он описал, как боялся больше не увидеть семью, как мать отчитала его и что спасший его мужчина был “клевым”. Через пару недель подростка попросили оценить по одиннадцатибалльной шкале, насколько отчетливо он помнит каждое из четырех событий. Настоящие события Крис оценил на один, пять и десять баллов, а ложное – на восемь. Когда его попросили рассказать, как он потерялся, он с яркими подробностями описал, что произошло это в магазине игрушек и что его спаситель был пожилого возраста, лысоват, одет в синюю фланелевую рубашку и носил очки. Когда подростку сказали, что одно из воспоминаний фальшивое, и попросили угадать, какое именно, он назвал одно из реальных событий. Когда же он узнал, что не терялся в торговом центре, то не мог в это поверить.
Затем подобный эксперимент повторили на группе из двадцати четырех взрослых, чьи родственники делились с учеными тремя настоящими воспоминаниями и одним ложным. Испытуемым удалось вспомнить в среднем 68 % истинных событий. Шесть участников эксперимента (25 %) уверенно “припомнили” вымышленные происшествия. Хотя настоящие воспоминания в среднем казались добровольцам более правдоподобными, чем выдуманные, пять человек ошиблись, когда их попросили выбрать не происходившее с ними событие.
В более поздних исследованиях примерно у четверти испытуемых удалось сформировать ложную память о подробностях того, как их в детстве сильно покусало животное[121]. Кроме того, оказалось, что можно внушить даже воспоминания о достаточно маловероятных событиях, например будто человек разлил содержимое чаши для пунша на свадьбе или эвакуировался из продуктового магазина, когда по ошибке сработала система пожаротушения[122]. В этих случаях, правда, никто не принял вымышленное событие за настоящее с первого раза, но во время второй беседы с экспериментаторами кое-что припомнили уже девять испытуемых из пятидесяти одного, а к третьему интервью – тринадцать (все те же примерные 25 %).
Мне нравится, как в серии “Рыбные палочки” мультсериала “Южный Парк” проиллюстрирован эффект усиления искажений памяти со временем. Персонаж Джимми сочинил шутку при своем приятеле Эрике. Пока Джимми ее записывал, его мама убила подкрадывающегося ядовитого паука. Шутка стала очень известной. Эрик сначала убедил себя в том, что они с Джимми придумали ее вместе, а позднее – что он единственный автор. Эпизод с пауком тоже постепенно обретает новую окраску: сначала Эрик воображает, будто спас Джимми от укуса, затем паук превращается в дракона, а потом и вовсе в армию еврейских роботов-захватчиков. Эрик убежден, что он герой, а вокруг него просто завистники, обманом пытающиеся лишить его славы.
