Лидеры федералистов (получивших такое название, потому что они поддерживали федеральную конституцию) представляли в конгрессе жителей крупных городов Северо-Востока США — Филадельфии, Нью-Йорка, Бостона, богатевших за счет бурно развивающейся промышленности и внешней торговли. Гамильтон стремился ускорить формирование класса промышленников и финансистов. Хозяйственной мощи нового государства должна была отвечать мощь военная — Гамильтон рассчитывал не на ополчение доблестных и добродетельных пахарей, а на сильную профессиональную армию.
Первое серьезное межпартийное столкновение произошло в 1791 году, когда Гамильтон добился основания Банка США — подобия нынешних центральных банков, в котором, впрочем, 80% акций принадлежали частным лицам, а не государству. Джефферсоновцы осуждали эту затею, поскольку 20% капитала банка составляли деньги налогоплательщиков, а выгоды от его операций получала небольшая кучка финансовых воротил с Северо-Востока. Другим поводом для разногласий стала внешняя политика: Гамильтон и Адамс ориентировались на бывшую метрополию — Великобританию, а джефферсоновцы стремились закрепить завоеванную независимость, опираясь на Францию . С позиции федералистов Великая французская революция была торжеством распоясавшейся черни, а для республиканцев — продолжением американской революции.
Таким образом, вопреки надеждам «отцов-основателей» на выборах 1796 года столкнулись не лучшие люди, выражающие «общенародные устремления», а две враждующие партии, представлявшие Северо-Восток и Юг. Кандидатов на посты президента и вице-президента было 12, но лишь четверо (по два от каждой партии) реально претендовали на победу. Федералисты делали ставку на уходящего вице-президента Адамса (он считался продолжателем курса Вашингтона) и Томаса Пинкни из Южной Каролины (его задачей было получить хотя бы часть голосов «южных» выборщиков), а демократы рассчитывали на победу Джефферсона и Аарона Бэрра из штата Нью-Йорк (подобно Пинкни, он должен был бороться за «северо-восточных» выборщиков). Вследствие неопытности и та и другая стороны стремились не просто вывести в лидеры своих кандидатов, но еще и добиться, чтобы места распределились в соответствии с первоначальным планом (из-за этого, в частности, голоса дробились между многими кандидатами). В результате победить не удалось никому: первое место по голосам занял Адамс, а второе — Джефферсон. Народ аплодировал: президент федералист и вице-президент-демократ обеспечат национальное единство. Но на деле противостояние только усилилось. Став президентом, Адамс повысил налоги, усилил армию, приступил к строительству флота, продолжил курс на сотрудничество с Англией, а также увеличил срок получения американского гражданства с пяти до четырнадцати лет (в Америку в то время ехали преимущественно французы и ирландцы, голосовавшие за демократов). Был введен штраф или тюремное заключение за «подрыв государственных устоев» (фактически эта мера означала ограничение свободы слова, так как угрожала она главным образом сторонникам Джефферсона, протестовавшим против проанглийского курса Адамса).
«Бунт виски» в Пенсильвании (1794 год). Мелкие производители спиртного, возмущенные введенными федералистами пошлинами, дававшими льготы крупным промышленникам, вываливали правительственных чиновников в дегте и перьях. Фото: СORBIS/FSA
Три двухпартийные системы
В США не две партии, а много десятков, и зарегистрировать новую куда проще, чем, скажем, в России. Однако мажоритарная система (кандидат, набравший больше голосов, чем конкуренты, получает все, а второй — ничего) оставляет шансы на победу только двум сильнейшим партиям. Время от времени в США возникали мощные третьи силы, но они быстро сходили со сцены, а их лозунги присваивала одна из двух главных партий (та, которой они были ближе). Первая двухпартийная система — 1789–1812 годы (федералисты vs демократы, они же национальные республиканцы). Но федералистов погубило их англофильство: они сошли со сцены после англо-американской войны 1812 года. До 1824 года все политики именовали себя «национальными республиканцами» — наступила недолгая «эра доброго согласия». Но когда все белые мужчины получили право голоса, выдвинулся популярный генерал плантатор Эндрю Джексон. Проиграв в первый раз, в 1828 году он все же одержал победу и стал президентом. Вторая двухпартийная система — 1836–1852 годы (демократы vs виги). Джексон и его сторонники (новые «демократы») обещали дать народу землю — и дали ее, выселив индейцев на запад и разгромив Мексику. Они усиливали президентскую власть, чтобы держать в узде коррупционеров. Их противники назвали себя «вигами» по образцу либеральной британской партии XVIII века, боровшейся против тирании. К этому времени американцы начали понемногу привыкать, что партии — не зло, а норма демократии. Третья двухпартийная система — с 1854 года (демократы vs республиканцы). Противники рабства объединились в 1854 году в новую партию, получившую название республиканской. Демократы представляли интересы рабовладельцев Юга. Впоследствии их партия постепенно перемещалась влево, пока благодаря президенту-демократу Франклину Делано Рузвельту (который, дабы вывести страну из кризиса, принял в 1933 году полусоциалистический «Новый курс») не поменялась окончательно местами с республиканцами. Упрощая картину, можно сказать, что в наши дни республиканцы выражают интересы верхней половины среднего класса, деловых кругов, работодателей, а демократам ближе нужды наемных работников и иммигрантов. За них же в основном голосует интеллигенция.
Бескровная «революция»
На следующих выборах 1800 года обе партии учли прошлые ошибки. От федералистов были выдвинуты всего три кандидата — Адамс, Чарлз Пинкни (родной брат Томаса Пинкни) и Джон Джей. Поскольку каждый выборщик голосовал за двух кандидатов, предполагалось, что все федералистские выборщики назовут пару Адамс — Пинкни и лишь один — пару Адамс — Джей. Тогда Адамс опередит Пинкни на один голос и станет президентом. Демократы выдвинули всего двух кандидатов — Джефферсона и Бэрра. Планировалось, что все демократические выборщики проголосуют за обоих кандидатов, но только один из них — за Джефферсона, чтобы тот опередил Бэрра.
Банк Соединенных Штатов, любимое детище Гамильтона, располагался на Третьей улице в Филадельфии. Его первой задачей было расплатиться по долговым обязательствам, взятым на себя Тринадцатью колониями во время Войны за независимость. К сожалению, большая часть этого долга была выкуплена спекулянтами с Северо-Востока. Поэтому демократы выступали против банка. Фото: СORBIS/FSA
Предвыборную кампанию обе стороны вели очень жестко. Демократы обвиняли федералистов в том, что те стремятся установить аристократическую систему правления, если не монархическую (иначе зачем дружить с Англией?), ограничивают свободу слова, укрепляют армию и банки — орудия угнетения народа. Федералисты, в свою очередь, пеняли оппонентам на то, что те симпатизируют Французской революции, а значит, вотвот начнут жечь церкви и истреблять всех несогласных. Зоны влияния партий в основном оставались прежними. Джефферсон и Бэрр лидировали на Юге, Адамс и Пинкни — на Северо-Востоке. Но Бэрр проявил невиданную активность в штате Нью-Йорк, он, в частности, убедил небогатых сторонников партии покупать в складчину недвижимость, что позволяло преодолеть имущественный ценз. В результате вопреки ожиданиям демократы в штате победили, и это принесло им общую победу на выборах. Джефферсон и Бэрр получили по 73 голоса в коллегии выборщиков (первоначальный план, по которому один выборщик должен был голосовать только за Джефферсона, не сработал), Адамс — 65, Пинкни, как и планировалось, на один меньше. Возник вопрос: кому быть президентом — Джефферсону или Бэрру? Согласно Конституции, ответить на него могла только палата представителей, в которой большинство было у федералистов. Им по иронии судьбы и предстояло решить, кто из демократов будет третьим президентом США. 35 голосований не дали результата — всякий раз Джефферсону не хватало голоса одного штата. Возникли даже подозрения, что федералисты ведут дело к государственному перевороту. И тут на помощь демократам пришел не кто иной, как глава партии федералистов — Александр Гамильтон. Он рассудил так: нравится это или нет, но с победой демократов приходится смириться. И тогда уж лучше, чтобы президентом стал Джефферсон, а не ловкий и беспринципный Бэрр с явно диктаторскими замашками. Гамильтон употребил все свое влияние, чтобы убедить конгрессменов-федералистов проголосовать за Джефферсона, и на 36-й раз он был избран. Так совершился первый в истории США мирный переход власти от одной партии к другой.
