— Отдайте! — отчаянно закричал Лешка и проснулся.
Все было по-прежнему, все было на своих местах, ничего не изменилось. Ласково светило солнце, неторопливо бежала река, плескались мальчишки, а рядом лежал, уткнувшись в книжку, верный дружище Мишка.
— Ух! — облегченно вздохнул Лешка.
— Ты чего? — спросил Мишка.
— Да так... Жарко... Пойдем окунемся...
— Сейчас... Ну, ты понял, что я тебе говорил?..
— Понял, понял! Археология — это упорный, кропотливый труд, который не терпит поспешности.
— Усвоил, значит. А то я тебе говорю, а ты ни бэ, ни мэ. А потом что-то начал говорить про бритвенный прибор фараона Рамзеса Первого.
— Это я так, — поспешно сказал Лешка, которому вовсе не хотелось, чтобы Мишка стал дразнить его «соней». — Поспорить захотелось...
— А ты знай, когда надо спорить. А то начал мне снова рассказывать «Хуперт в пустыне»... Нашел время!
По реке мчалась новенькая моторная лодка. Она разрезала воду как ножом, и за ней во все стороны расходились широкие волны, в которые с криком ныряли мальчишки. А на лодке сидели «мелкие хулиганы» и гордо поглядывали на Лешку и Мишку.
— Эй вы, бездельники! — завопил Ленька.
— А где же ваши лопаты? — добавил Петька.
Лешка хотел им ответить как положено, но
Мишка прошипел:
— Не связывайся! Видишь, с кем они.
На корме за рулем важно сидел владелец лодки, известный всему берегу браконьер Сенька Усатый< И хотя Сенька давно уже вышел из детского возраста и ему было никак не меньше тридцати пяти лет, уважение к себе он не вызывал, и все, даже мальчишки, называли его не Семен Иванович, не Сеня, а просто Усатый. Да он и не откликался ни на какое имя, кроме этой клички. У Сеньки не было ни усов, ни бороды — у него были бакенбарды. А прозвище «Усатый» он получил из-за одного сома.
Подвалило однажды Сеньке рыбацкое счастье — поймал он сома килограммов на пять. На базаре сразу толпа собралась. Ахи, охи! Все стоят и смотрят на усатое чудовище. А Сенька хвастается:
— Купил я утром индюка, днем зажарил, вечером пошел на берег. Зацепил индюка на тройник—и в омут. А другой конец к руке привязал и завалился спать в стог. А он от берега метров на тридцать. Утром меня как рвануло за руку. Весь стог разворочал и на землю спикировал. Бегу к омуту, остановиться не могу. Помогите, кричу, а дачники смеются. Думают, выпил. Прямо с обрыва — шарах в воду! И, конечно, тону. Сом меня на самое дно тянет. Врешь, думаю, не потону — Колька Староватых мне еще пять рублей должен!
В толпе смех, а Сенька знай себе распинается:
— Хорошо, что я находчивый, схватил его, проклятого, за усы, намотал на руку и на берег выволок. Я за такого сома меньше десяти рублей не возьму!
— Дорого! — кричат из толпы.
— Меньше никак нельзя, — разъяснял Сенька. — У него внутри индюк жареный. И потом усы... Каждый на полкило тянет.
Вдруг подходит к нему гражданин в шляпе и шутит:
— А если б у него усов не было?
— Без усов вдвое дешевле! —тоже шутит Сенька.
А гражданин не будь дурак, раз-два — и оборвал сому усы, сунул Сеньке пятерку и спокойненько удалился. И Сенька ничего не мог поделать. Сам сказал, что без усов дешевле!
С тех пор его прозвали Усатым.
Мальчишки Усатого не любили. Уж очень он вредный был. Стоит хорошее место для рыбалки найти, как откуда ни возьмись появляется Усатый на своей моторке и кричит:
— Ты что, закона не знаешь? Мое место! Я вчера сюда два ведра вареной картошки на прикорм высыпал!
Не станешь с ним связываться, ниже уйдешь или выше. Но если снова начнется отличный клев, Усатый опять тут как тут:
— Ты что, закона не знаешь?!
Как будто вся речка его.
Вот поэтому-то и удивились Лешка и Мишка, когда увидели «мелких хулиганов» в моторке Усатого.
— Тут какая-то тайна, — сказал Мишка.
Глава пятая
РАСКОПКИ НАЧИНАЮТСЯ
На другой день Мишка снова нарушил «табу». Мало того, он без спросу взял ключ от сарая и все зубные щетки, которые имелись в доме. А Лешка утащил у своей сестренки Таньки кисточки для рисования, новую мамину расческу, словом, все, что могло пригодиться для археологических изысканий. Кроме этого, каждый не забыл захватить флягу с водой. Под флягой подразумевалась обыкновенная бутылка.
Прежде чем войти в сарай, Мишка тревожно повертел головой.
— Сначала надо проверить, не следит ли кто, — сказал он.
И они осторожно, на цыпочках обошли вокруг сарая. Мишка — с левой стороны, а Лешка — с правой. На полпути они встретились, но не остановились, а лишь выразительно поглядели друг на друга. Когда они вновь столкнулись у дверей сарая, Мишка спросил:
— Никого?
— Никого!
— Порядок!
Мишка называл это «вилкой», или двойной проверкой.
Они вошли в сарай, и Лешка сразу приуныл. Сарай был захламлен различными ненужными предметами. Да так плотно, что и земли даже не было видно.
— Здесь неделю возиться, — заныл Лешка.
Мишка не понял его и стал успокаивать:
— Ну что ты! Здесь нам на целый год работы хватит, и на другой останется!
— На год?! — воскликнул Лешка. Уж очень ошарашил его Мишка таким сроком научных изысканий.
— А ты как думал? Пока все уберем да щетками пятиметровую яму выроем...
— Пяти... метровую? — запинаясь, переспросил Лешка.
Мишка наконец догадался, что Лешка испугался трудностей, и усмехнулся:
— Не бойся, может, и за полгода управимся.
Лешка немного успокоился.
— А может, завтра начнем? — неуверенно пробормотал он.
— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, — строго промолвил Мишка.
— Легко сказать... — Лешка высыпал свой археологический инструмент на скособоченный стол.
И изыскания начались. Сначала надо было расчистить место. Поломанный шкаф, обшарпанные стулья, ржавая кровать и сломанные ящики из-под фруктов были сложены друг на друга в одной половине сарая. Получилась самая настоящая баррикада времен Гавроша. Затем принялись за доски, устилающие землю. Когда Мишка выдрал первую доску, он радостно закричал, словно великий мореплаватель Христофор Колумб, открывший Америку:
— Земля!!!
Друзья расчистили под основные работы площадку размером два метра на три. Мишка самолично замерил ее своей короткой ученической линейкой.
— Так-то оно верней, — сказал он.
Наконец все было готово, и Лешка взялся за лопату, но Мишка сердито зашептал:
— Хочешь все дело испортить?! Читал «Занимательную археологию»?
Лешка смутился:
— Читал...
— Ты для чего щеточки брал?
— Как для чего... Ты сказал, — и Лешка снова было взялся за лопату.
Но Мишка выхватил ее:
— А вдруг в самом верхнем слое есть что-нибудь ценное! Амфоры, посуда глиняная, всякие стрелецкие принадлежности! А ты своей лопатой враз все в осколки превратишь.
— Я хотел как лучше, — испугался Лешка и даже на всякий случай сошел с земли и встал на доски.
— Держи, — и Мишка протянул ему зубную щетку. Он сел на корточки, достал другую и начал осторожно шуршать ею по земле. Даже зубы и то он чистил более смело и решительно!
— А я думал, ты шутишь, — удивился Лешка. — А оказывается...
— Я шучу в свободное время, а на работе я занимаюсь делом, — Мишка, чуть дыша, счищал пылинки с осколка бутылочного стекла.
Кому приходилось проводить археологические изыскания зубными щетками, знает, насколько это тяжелый и неблагодарный труд. Через час друзья выбились из сил.
Зато находок оказалось немало: две крышки от консервных банок, кусок кирпича, несколько разноцветных стекляшек. Мишка занес находки в записную книжечку и неуверенно сказал:
— Может, палкой попробуем? Ведь ничего же не случится?..
— Конечно, ничего, — охотно согласился Лешка. — Мы будем осторожно. А если встретим эту, как ты сказал... амфору, тогда и щетки пригодятся.
— Это, конечно, так, — Мишка все еще колебался. — Но нигде не сказано, что можно вести раскопки палками...
— А что если лопа...
Но Мишка сразу его оборвал:
— Лопатами ведут раскопки только тогда, когда хотят добраться до первобытных стоянок мезозойской эры! А мы изучаем более поздние напластования. Не так-то уж и давно, по сравнению с историей земли, стрельцы здесь жили, ясно?
На это веское доказательство Лешка не смог ничего возразить.
— Будем копать палками, — вдруг решительно заявил Мишка.
Палками копать — тоже не мед. «Археологи» убедились в этом очень быстро и приуныли.
— А знаешь, — вдруг сказал Лешка. — Если по-честному, то нас с тобой всякие там черепки, посуда стрелецкая не интересуют. Что мы, девчонки? Надо старинное оружие искать! От лопаты оружию ничего не сделается.
— Верно, — засиял Мишка. — Вот видишь, и лопаты пригодились. Я же тебе говорил.
