Кто мог быть заинтересован в устранении этого ребенка? Бабушка? Абсурдная мысль. Мать? Может быть, ребенок был препятствием в ее любовной связи? Тоже абсурдная мысль. Если бы виновной была Анни Хаман, то она не стала бы пробовать конфету.
Чьей же хотели смерти? Анни Хаман? Кто же? Брат? Брат и сестра были друзьями. Может быть, мать? Вдова Ру, тихая мещаночка, страдала из-за поведения своей дочери. Но это не значит, что она должна была за это убить свою собственную дочь. Не было ли кого-нибудь, кто питал бы неприязнь к Анни Хаман или к семье Ру? Но после того воскресенья никто не приходил в их дом. Никто не имел возможности отравить шоколадный гриб после того, как он попал в кухонный шкаф. Лишь Криста Леман ненадолго заходила в понедельник и потом вышла вместе с Анни. Но при этом посещении присутствовала вдова Ру.
Дамен допросил также Кристу Леман, поскольку она была свидетельницей предыстории происшествия. Сотрудники уголовного розыска навестили Кристу Леман в ее доме, где увидели женщину среднего возраста, белокурую, с серыми глазами, слишком острым носом на мягком лице и маленькими зубками. В общем-то, не красавица и, уж во всяком случае, не обольстительна. Она производила впечатление огорченной смертью подруги.
Криста подтвердила, что принесла конфеты в дом, где произошло несчастье. Она купила сладости вместе с Анни Хаман накануне, вечером 13 февраля. Где? В магазине Вортмана. Потом они с подругой расстались, ей нужно было покормить детей. А в воскресенье она отправилась со сладостями домой к Анни. Все остальное было известно. Она утверждала, что не перестает думать о том, почему четыре шоколадных гриба не причинили никому вреда, а пятый убил ее подругу. Не может ли быть, чтобы часть конфет, которые продавались в магазине Вортмана, были ядовитыми и одна из них благодаря ей попала в дом подруги?
Криста Леман говорила так убежденно, что криминалисты вначале исключили ее из числа подозреваемых. Если же она виновна, то объектом отравления должна быть вдова Ру. Ей она дала отравленную конфету. Но что могло побудить Кристу Леман к убийству старухи? Скорее можно было предположить, что при массовом производстве шоколадных конфет в часть продукции проник яд. Это мог быть просто несчастный случай или же поступок какого-нибудь психопата, причастного к изготовлению, упаковке или транспортировке конфет. В истории известны случаи, когда коварно замаскировавшийся убийца-садист получает удовольствие от того, что где-то умирают люди, а полиция идет по ложному следу и невинные попадают под подозрение.
Дамен решил провести проверку сладостей в магазине Вортмана. Фирма предложила для продажи всего 140 шоколадных грибков, все они были заказаны у одного изготовителя. 133 из них ухе проданы. Оставшиеся семь Дамен конфисковал и отправил в институт в Майнц для исследования на яд. Вечером по радио населению предложили воздержаться от потребления шоколадных грибков, приобретенных в магазине Вортмана.
В тот вечер казалось, что расследование зашло в тупик. Если в одной из конфет будет обнаружен яд, то ничего не останется, как заняться проверкой сначала продавцов, затем транспортировщиков и изготовителей, то есть такой проверкой, которая выйдет далеко за границы Вормса. Если же яд не обнаружат, то можно с уверенностью предположить, что попал он в конфету по пути из магазина в кухонный шкаф вдовы Ру.
Ареной главных событий стала университетская клиника в Майнце, где Курт Вагнер и его ассистенты в поисках яда, вызывающего судороги, производили сначала анализы на стрихнин, затем на другие алкалоиды. Но все анализы дали абсолютно отрицательные результаты.
В это время лишь немногие токсикологи занимались препаратом под названием Е-605. Относился он к химическим средствам защиты растений от насекомых.
Между 1934 и 1945 годами немецкий химик Герхард Шрадер выделил на предприятиях Байера в Леверкузене органические соединения фосфора, которые в экспериментах биолога Кюкенталя обнаружили чрезвычайно сильные ядовитые свойства в отношении вредителей растений. Исследования закончились к началу 1945 года. Препарат получил название Е-605. Апробирование препарата в полевых условиях началось как раз к моменту вступления американских войск в Германию. Препарат конфисковали, и он был сначала применен в США. Там он получил название паратион (тиофос). Через несколько лет производство паратиона достигло невероятного размаха. Только в 1950 году во Флориде для очистки апельсиновых плантаций от вредителей было израсходовано несколько тысяч тонн препарата. Под различными названиями — от фолидола до тиофоса-3423 — средство это распространилось по всему миру и в 1948 году возвратилось в Германию. Здесь его производили в больших количествах и свободно продавали во всех аптеках и москательных магазинах. Он снова назывался Е-605, и на нем была этикетка, предупреждавшая об опасности отравления «при неумелом пользовании».
До 1953 года в США было известно всего 168 случаев отравлений, 159 из них протекало легко. Причиной отравления каждый раз являлось небрежное обращение с ядом. Американцы установили смертельные дозы препарата Е-605 и симптомы отравления им. Они совпадали с симптомами отравления синильной кислотой: наблюдались судороги и паралич органов дыхания. Никогда яд не применялся в качестве средства убийства или самоубийства. Поэтому не было судебно-медицинского метода определения отравления препаратом Е-605. Американцы Аверелл и Норрис в 1948 году выработали тест для определения Е-605, но он годился только для растительного материала. Путем различных химических процессов преобразования и соединения со смоляной краской получали сине-фиолетовую реакцию, если в исследуемом материале содержался Е-605. В 1951 году появился тест, при помощи которого удавалось обнаружить препарат в моче отравленных. Им пользовались для проверки состояния здоровья рабочих, которые соприкасались по роду работы с Е-605.
Курт Вагнер, вспомнив некоторые публикации о Е-605, особенно описания предсмертных судорог, вызываемых отравлением Е-605, по наитию напал на след этого яда. Так как Е-605 еще никогда не использовали в качестве яда при умышленном убийстве, то даже сам Вагнер не питал больших надежд на успех. Часть содержимого желудка Анни Хаман подверглась дистилляции, и вскоре Вагнер и его ассистенты получили неожиданный сюрприз. Описанные в специальной литературе методы тестов и реагенты привели к цветовым оттенкам, которые, согласно существовавшему до сих пор опыту, свидетельствовали о наличии Е-605.
В первый момент Вагнер засомневался в правильности результата и продолжил анализы на яд, чтобы проверить, не имеет ли он дело еще с каким-нибудь ядом. Но все анализы указывали на наличие яда Е-605. Вагнер подверг проверке конфеты, конфискованные в магазине, но в них яда не оказалось.
Вагнер все же сомневался. Если речь шла об убийстве с помощью Е-605, то это было первое убийство такого рода. Можно ли в самом начале изучения судебной медициной Е-605 обнародовать результат исследования, который должен послужить научной уликой обвинения в умышленном отравлении? Решив, в конце концов, сообщить прокуратуре и уголовной полиции о результатах своих исследований, он подчеркивал лишь «вероятность» наличия Е-605 и говорил о необходимости подкрепить это предположение результатами дальнейшего расследования.
Когда с таким нетерпением ожидаемое известие о результатах токсикологического исследования прибыло в полицию Вормса, Дамен, Штайнбах и Эрхард не сидели сложа руки. Они решили проверить версию о причастности Кристы Леман к смерти подруги.
Криста Леман выросла в тяжелой обстановке и, по существу, без родителей. Мать, душевнобольная, уже много лет находилась в психиатрической больнице, отец — Карл Амбруаз, столяр, был несчастлив и со второй женой. Окончив школу, Криста Леман работала сначала на кожевенной, потом на красильной фабрике Хёхста. За совершенное там воровство она была осуждена условно. В Хёхсте она встретилась с Карлом Францем Леманом, хромым, страдавшим заболеванием желудка и поэтому во время второй мировой воины освобожденным от военной службы. В 1944 году она вышла за него замуж и переехала к его родителям в Вормс. Леман открыл частную мастерскую по облицовочным работам, процветавшую с 1945 по 1948 год, в годы нужды и голода. Денежная реформа в Западной Германии положила конец временам легкой наживы. Но Кристе Леман не хотелось расставаться с веселой жизнью времен «черного рынка». Начались дикие скандалы и драки с мужем, конфликты с родителями мужа, многочисленные непродолжительные связи с американскими солдатами и другими мужчинами. Леман спился. Драки с мужем становились все ожесточеннее, но вдруг 27 сентября 1952 года он скоропостижно скончался.
Эта неожиданная смерть Карла Лемана после получасовой болезни и озадачила Дамена и его коллег. 27 сентября утром Леман был у парикмахера, а вернувшись домой, скончался в жестоких судорогах. Вызванный доктор Ваттрин считал причиной смерти прободения желудка в результате язвы, что было вполне логичным, если учесть заболевание желудка пострадавшего и его пристрастие к спиртному. Но так ли это? Не напоминают ли судороги обстоятельства, при которых скончалась Анни Хаман?
