В начале Вито Вольтерра определяет понятие явления 'борьба за существование', под которым он понимает конкуренцию биологических сообществ, живущих в единой общей среде, где в условиях ограниченности пространства и материальных ресурсов один биологический вид необходимо должен уничтожить другой. Далее следуют подробные расчеты противостояния, рассматриваемая именно как борьба во времени. 'Когда два биологических вида, условно называемых 'жертва' и 'хищник', сосуществуют в ограниченной среде, первый будет развиваться тем медленнее, чем больше существует индивидуумов второго вида, а второй — тем быстрее, чем многочисленнее будет первый вид. Если два вида истребляются равномерно и пропорционально числу их индивидуумов, то среднее число жертв возрастает, а хищников — убывает'.
Далее основоположник математической экологии именно с позиций математики дает важнейшее пояснение к общей теории эволюции: 'Невозможно, чтобы виды сосуществовали с ограниченными изменениями'.
Это означает прежде всего то, что если 'жертва' желает изменить свой экологический статус, она должна сама подвергнуть мутации выживания все свои инстинкты и сознание. Биологическая победа с математической точки зрения представляется кардинальной сменой иерархических принципов организации, а также критерия сборки всей системы. Именно этот генетический обряд трансмутации в мистике и называется инициацией, под которым с медицинской точки зрения следует прежде всего понимать изменение биохимических параметров крови, а те, в свою очередь, влекут за собой глобальную перестройку сознания. Поэтому обленившийся 'хищник', 'утерявший нюх', сам того не ведая, может в одночасье превратиться в 'жертву'.
В. Вольтерра ведет стройную цепь рассуждений к обоснованию двух основных правил математической экологии. Из первого явствует, что чем сложнее общество, тем оно устойчивее. Второе свидетельствует, что в биологическом сообществе конкурентная борьба видов наиболее сильно проявляется вблизи положения равновесия структуры этого общества, и это положение равновесия определяется не характеристиками, присущими виду, а характеристиками межвидовых отношений. Это означает, что в условиях единой экологической ниши наибольшие шансы на победу имеет не более сильный в биологическом отношении вид, а вид, способный успешнее реализовывать свои преимущества по отношению к конкурентам. Следовательно, расово-биологическое просвещение своего вида способствует умелому использованию наиболее сильных его сторон и наиболее слабых сторон противника, как биологического вида, что и является залогом выживания.
От себя добавим, что только с точки зрения математической экологии становится наконец понятен один из древнейших сюжетов мировой мифологии, когда 'хищник' наслаждается видением предсмертных мук 'жертвы', продлевая ее мучения. Все очень просто. Отодвигая неминуемую смерть противника, победитель насыщается энергией агонии организационной структуры противника. Именно эти секунды уже не силового, но исключительно психического противостояния 'жертвы' и 'хищника' проливают свет на всю глубину расовых отношений. Из истории и мифов мы четко помним, что представители белой расы уничтожают в поединке представителей темных рас легко и непринужденно, не испытывая никакого наслаждения от их предсмертных страданий. Очевидно, потому, что белые люди в процессе борьбы осознают энергоинформационное превосходство своей структуры организации над представителями низших темных рас, страдания которых не представляют для них никакой эволюционно-биологической ценности.
С другой стороны, когда в роли победителя оказывается представитель темной расы, то, как показывает гигантский исторический материал, он никогда не может отказать себе в удовольствии насладиться муками белого человека, который уже обречен. Он буквально выпивает его страдания по капле лишь затем, чтобы хоть как-то усвоить принципы биологического превосходства, которые для него недостижимы.
'Хищник — агония — жертва' — этот универсальный логический ряд расшифровывает суть всемирного противостояния рас. Борьба и ее трагический финал — вот универсальный биологический маркер, по которому определяется иерархическая ценность любой живой структуры. Наслаждение чужой агонией — удел низших.
Наконец, именно время, как мы убедились, является той стихией, на которую проецируется финал любой борьбы. Победить означает иметь будущее в трансперсональном смысле, то есть как представителю своего вида, своей расы.
Приблизительно в это же время, в 20-е годы ХХ века, замечательный русский ученый В. И. Вернадский создает концепцию о жизненном (биологическом) времени, подчеркивая тем самым неравнозначность его течения в различных биологических системах. Источником, причиной и носителем всякого 'дления' он назвал именно живое существо. Именно из-за этого специфику происхождения времени следует искать в наследственных свойствах организма. Время — это не самостоятельная субстанция, а признак, атрибут и сопутствующий показатель состояния любого живого существа, имеющего конкретную видовую принадлежность. Жизнедеятельность немыслима без пространственно-временных отношений. При этом наследственность, по мнению В. И. Вернадского, означает в первую очередь организацию биологических кодов во времени.
Осмыслив грандиозные идеи Платона, Канта и Бергсона, русский научный гений придал им уже качественно иное обоснование. В его работах метафизика постепенно стала превращаться собственно в физику, окрашенную тонами непреходящих ценностей.
Параллельно с бурным развитием на рубеже XIX и ХХ веков антропологии, психологии и биологии, это время ознаменовалось прогрессом в области теории информации и развития средств связи. Открытие азбуки Морзе революционизировало научное представление о природе и сущности информации как таковой. По сути впервые в мировой истории информация была осознана как мощное орудие, самодостаточная ценность и фактор прогресса. И вновь гениальные озарения философов предшествовали открытиям практической науки.
Немецкий биолог Якоб фон Юкскюль в 1909 году ввел в обиход понятие 'umwelt', дословно означающее 'окружающий мир' или 'окружающая среда' и определяющее энергоинформационную нишу в пространстве, которую занимает конкретный биологический вид. Таким образом, в борьбу за существование могут вступать только виды, входящие в один умвельт. Птицы и земноводные, к примеру, или насекомые и млекопитающие хищники имеют различные умвельты, и поэтому сферы их жизненных интересов не пересекаются. Самое же главное в концепции умвельта состоит в том, что то, что является важной энергетической информацией для одного вида, для другого не представляет никакой ценности. Крот легко обходится без зоркого зрения, в то время как орел без него существовать не может. Этот же принцип распространяется и на человеческие популяции, где целые народы могут существовать без развития высшей математики и трансцендентальной философии, обходясь попрошайничеством, разбоем, мелкой торговлей и прочими видами социально-биологического паразитизма. Мелкий шулер легко может обмануть крупного ученого-физика при игре в карты вовсе не потому, что он превосходит того по интеллекту, но лишь потому, что картежник находится в своем умвельте, а физик нет. Изменив энергоинформационную ситуацию вместе с ее социальной проекцией, мы легко добьемся триумфа системного ума ученого над мелкими хитростями картежного проныры.
Уже в середине ХХ века выдающийся советский биолог И. И. Шмальгаузен вывел данную проблему на качественно новый уровень, объяснив передачу наследственной информации в структуре ДНК с помощью азбуки Морзе. Таким образом генетика получила точную методологическую базу теории информации. Работа И. И. Шмальгаузена 'Кибернетические основы биологии' (М., 1968) является фундаментальным сочинением, ибо представители различных научных направлений с ее помощью получили единый понятийный аппарат, а естественные науки обогатились математической точностью вычислений. Шмальгаузен писал: 'Наследственная информация передается в закодированном виде и притом вся единовременно в пространственной связи, а не во временной последовательности. При расшифровке этого кода в процессах индивидуального развития информация развертывается также в пространстве, хотя ее преобразование совершается, несомненно, во временной последовательности'.
Итак, биология, вооружившись математикой и теорией информации, однозначно засвидетельствовала тот факт, что генетически наследуемые, в том числе и расовые, признаки каждый живой организм реализует во времени и пространстве. В любой биологической системе, включая и систему человеческих рас, время является производной от функции реализации наследственных параметров.
