Если говорить откровенно, плотный график мог быть вызван просто стремлением запустить программу для того, чтобы она дошла до политической «точки необратимости». Как написал обозреватель Джордж Уилл, «правительственные программы, которые уже запущены, имеют тенденцию таковыми и оставаться». Запустив капсулу «Ориона» к 2008 году, Буш сделает задачу отменить программу без значительных финансовых (а следовательно, и политических) потерь для своего преемника гораздо труднее.
Мы, конечно же, подозреваем, что было и кое- что еще. Возвратимся к речи президента в январе 2004–го в штаб–квартире НАСА. Там мы найдем намеки, которые позволят мыслить шире — намного шире — и рассмотреть соображения, которые имеют мало отношения к политическому наследию, а ведут к «Проекту Созвездие».
Торжественная церемония объявления президента в штаб- квартире НАСА в Вашингтоне в 2004 году на самом деле была достаточно тихим и невеселым мероприятием. Высказывания были короткими, практически сжатыми. Он начал с упадка программ пилотируемых полетов за последние три десятка лет:
«За последние тридцать лет нога человека не ступала в чужие миры, он не поднимался выше, чем на 386 миль — а это примерно расстояние от Вашингтона, округ Колумбия, до Бостона, штат Массачусетс. Америка почти за четверть века не создала нового транспортного средства для изучения космоса. Пришло время Америке сделать следующие шаги… вместе с этим полетом мы совершим много технологических прорывов. Мы еще не знаем, каковы будут эти прорывы, но они обязательно будут, и наши усилия окупятся сторицей. На Луне или на Марсе мы сможем найти ресурсы, от которых захватывает дух, которые испытают, насколько велики пределы нашего воображения. А тот интерес, который вызовут дальнейшие исследования, вдохновит нашу молодежь на изучение математики, науки, техники и создаст новое поколение новаторов и пионеров.
Человечество стремится в небо по тем же причинам, которые однажды привели его на новые земли за морями. Мы решаем исследовать космос, потому что это улучшает нашу жизнь и поднимает наш национальный дух…».
Примерно в середине своего выступления Буш выразил признательность тем, кто последним из людей ступал в иной мир, — Джину Сернану, командиру «Аполлона-17»:
«Юджин Сернан, который сегодня присутствует здесь, — последний человек, чья нога ступала на поверхность Луны, улетая, сказал: «Мы пришли и мы уходим, и, даст Бог. когда мы вернемся, мы принесем мир и надежду всему человечеству». Америка воплотит эти слова в жизнь».
И как отреагировал Сернан, когда в зале зазвучали аплодисменты? Он даже жестом не поблагодарил президента, а нахмурился, когда эти слова произносились. Космонавт рядом с ним, чье имя осталось неизвестным, бросил на Сернана строгий взгляд.
Честно говоря, эта реакция (или ее отсутствие) поразила нас. Это было не только невежливо со стороны Сернана, это было абсолютно против этикета, учитывая, что его (вероятно) пригласили в НАСА по указанию из Белого дома. Часто ли кто- нибудь отказывается ответить на приветствие президента Соединенных Штатов Америки — особенно когда включены камеры, а вокруг тебя люди, пригласившие тебя на мероприятие?
Мы объяснили поведение Сернана тем, что он был ярым демократом, но даже этим вряд ли можно оправдать произошедшее, потому что астронавт находился в штаб–квартире НАСА по случаю, не имеющему политической окраски.
Мы заподозрили, что причиной молчаливого протеста было что- то большее, чем просто политическое несогласие с президентом Бушем. Возможно, было что- то еще, что- то, касающееся миссии Аполлон-17»… и роли Сернана во время его работы в НАСА.
Если взглянуть на сообщение Буша, самым странным представляется то, что именно на Сернана пал выбор представлять прошлые миссии «Аполлона». Выбор Базза Олдрина и Нила Армстронга с «Аполлона-11» представлялся бы более логичным, поскольку они уже неоднократно принимали участие в мероприятиях НАСА, подобных этому, были больше известны публике, чем Сернан, а их высказывания всегда были интересными и благосклонными.
Однако на церемонии в Белом доме 20 июля 1994 года по случаю 25–й годовщины полета «Аполлона-11» Нил Армстронг казался расстроенным. Свое крайне эмоциональное обращение он начал с того, что сравнил себя с попугаем, который твердит то, что ему сказали — а в конце позволил себе провокационное замечание о «защитных слоях правды». Что именно он имел в виду? Было ли это «закодированным» признанием того, что космонавты находятся под контролем Брукингса? Было ли ледяное молчание Сернана (спустя десять лет после этого, в 2004 году) во время объявления фактического возрождения всей программы «Аполлон» на самом деле знаком солидарности среди астронавтов и подтверждения того, что «что- то» оставалось скрытым все эти годы?
После выступления президента в 2004 году Сернан сказал только одно: «Я ждал этого дня тридцать один год».
Это совсем не безоговорочная поддержка и одобрение президентского плана.
Все астронавты, присутствовавшие на этом мероприятии НАСА, казалось, чувствовали себя крайне неловко, как будто их пригласили на шоу, однако не позволили обсудить то, что они на самом деле хотели обсудить. Помимо молчаливого подтверждения наших тезисов лунного купола в работах Алана Бина, казалось, они (астронавты) иногда пытаются высказаться единственно возможным для них образом: через хитрые «послания» и действия, наподобие «кода» Армстронга с двойным значением или явно неуместной реакции Сернана.
Один из коллег–астронавтов Сернана и Армстронга схожим образом выразил протест при еще более странных обстоятельствах. В марте 2001 года бывший астронавт и сенатор Джон Гленн появился в мартовском выпуске комедии «Frasier» на Эн–Би–Си, где сделал несколько не таких уж двусмысленных замечаний: «В те далекие славные дни я чувствовал себя очень неловко, когда меня спрашивали о вещах, о которых мы говорить не хотели, и ничего больше слушать не хотели. Некоторые спрашивали, знали ли мы, что мы там были одни? Настоящего ответа мы никогда не давали, и хотя мы видели там много разного, странного, но мы знали, что мы видим. И мы в самом деле не могли ничего сказать. Начальство на самом деле боялось нас, они боялись казусов, чего- нибудь вроде «Войны миров-2» и паники на улицах. Поэтому мы держали язык за зубами. А теперь мы видим это только в ночных кошмарах или в кино, и кое- что из этого вполне похоже на правду».
Разумеется, после выхода этого эпизода в эфир появились кое–какие слухи. Приспешники НАСА наподобие Джеймса Оберга сразу же назвали эти высказывания простой шуткой, учитывая контекст, в котором они прозвучали, — в одной из самых популярных ситуационных комедий на телевидении. Но если на самом деле изучить программу, вслушаться в слова и посмотреть на манеру поведения Гленна, становится не так- то легко отнести его высказывания к юмору.
На самом деле это поразительное выступление имеет все признаки откровенного разоблачения «Брукингса». Оно настолько прямое, что, если бы появилось в любой другой программе, произвело бы шоковое воздействие на прессу и повлекло бы за собой соответствующие выводы. Но поскольку это прозвучало в контексте телевизионной комедии, большинство телезрителей, в том числе, и некоторые члены уфологического сообщества, которые должны были бы знать о происходящем больше, просто пропустили высказывание как первоапрельскую шутку Гленна. Возможно, поэтому в первую очередь выбирали именно такое шоу. Вне зависимости от того, где были произнесены слова Гленна, они стали суровым обвинением НАСА и его приспешников. Давайте на минуту представим: все, что говорят скептики, верно, и Гленна «просто пригласили» на шоу, и он по какой- то причине согласился. Как настоящий герой Америки, сенатор от Огайо и бывший кандидат в президенты, Гленн, разумеется, имел определенный уровень доступа. Так вот представьте его реакцию, когда ему дают его экземпляр текста, который он должен говорить. Самая важная сцена, когда его просят:
Признать, что он лжец;
Признать, что агентство, которое посылало его в космос дважды — и сделало тем, кем он является сегодня — астронавтом, героем Америки и сенатором, не говоря уж о его определенном личном материальном благополучии — также лжет;
Признать, что рекомендации Брукингса скрывать любые находки внеземных руин (жизни) существуют на самом деле;
Признать, что он и его коллеги–астронавты были так поражены увиденным там, что у них до сих пор бывают «ночные кошмары»;
Признать, что некоторые фильмы по вопросу НЛО недалеки от истины.
И Джон Гленн — герой войны, сенатор, политик, астронавт и американский идол, скажет: «Конечно. Нет проблем. Что угодно, лишь бы было смешно». Представляете, как в штаб–квартире НАСА надрывают животы от смеха и хлопают себя по коленкам, когда этот эпизод выходит в эфир?
