Может ли в действительности существовать мир волшебников? Мы же маглы и можем просто не знать о нем
ИРИНА ДУДЕНКОВА
Кандидат философских наук, заведующая кафедрой онтологии и теории познания РУДН
На такой вопрос нелегко, даже невозможно ответить просто и однозначно: да или нет. Так же трудно и невозможно, как прыгнуть, например, очень далеко с места без разбега. Поэтому давайте разбегаться.
Для начала подумаем, а что значит «существовать»? Что существует, что необходимо для того, чтобы мы признали что-то существующим? Например, как существуют числа и геометрические фигуры? Похоже, что они существуют как-то по-другому по сравнению с коровами и деревьями. Так же, как кентавры, или всё-таки по-другому?
Во-вторых, надо решить, что такое действительность? Когда мы о чем-то думаем, наше воображение постоянно работает. Мы мечтаем, вспоминаем, изобретаем и сочиняем даже тогда, когда делаем что-то самое обычное и рутинное, например, готовим на завтрак бутерброды. Значит ли это, что действительное перемешано с воображаемым? Может быть, иногда воображаемое действительнее самой действительности?
Наконец, подумаем: а что значит «знать»? Когда мы можем быть абсолютно уверены в том, что что-то знаем? Для этого достаточно нашего повседневного опыта или надо проводить сложные математические расчеты и подтверждать свои знания экспериментами?
Ну вот, наконец, разбег мы набрали достаточный. Теперь можно подумать о том, что такое волшебство. Наверное, это самое удивительное, самое неожиданное, то, что нарушает привычный ход вещей. Значит, волшебники – это повелители чудес. Но чудо – оно свободно. Если птицу посадить в клетку, она перестает быть птицей, если к чуду приставить хозяина, оно перестает быть чудом.
Поэтому я скажу так: спрашивать о существовании волшебников – так же странно, как ловить вольнолюбивых птиц. То есть это, конечно, можно делать, но надо иметь в виду, что настоящие чудеса не приручаются. Например, чудо того, что сегодня нам удалось подумать над некоторыми проблемами философских наук о бытии и познании – онтологии и эпистемологии.
Как предохранялись от нежелательной беременности в Средние века и предохранялись ли вообще?
ВЯЧЕСЛАВ БАБАЙЦЕВ
Учитель истории
Секс, как и вся жизнь средневекового человека, находился под большим влиянием церкви. Половой акт с целью получения удовольствия воспринимался ею негативно, так как соитие, по мнению священников, должно было происходить исключительно для деторождения. Парижский теолог XII века Гуго Сен – Викторский и вовсе утверждал, что «зачатие детей происходит не без греха».
Любое использование контрацептивов строго осуждалось. Епископ Бурхард Вормсский (965–1025) предлагал исповедникам задавать женщинам на исповеди в числе прочих следующий вопрос: «Сделала ли ты так, как обычно делают некоторые женщины, которые, предавшись блуду и желая умертвить плод, изгоняют его из своего чрева с помощью колдовства или трав либо поступают так же, дабы не понести? Если ты это совершала или учила этому других – три года покаяния. Но в случае повторения такая женщина должна быть отлучена от Церкви до конца жизни, потому что любое препятствие зачатию считается убийством». Однако об отдельных случаях использования контрацепции епископ отзывался более терпимо: «Вместе с тем существует огромная разница между бедной женщиной, которая не в силах прокормить ребенка, и той, которая хочет скрыть последствия своего греха».
Но церковные запреты вовсе не означали, что люди не предохранялись от нежелательной беременности. Одним из наиболее распространённых способов избежать зачатия был прерванный половой акт. Также уделяли внимание позиции при сексе, считая, что в положении «женщина сверху» оплодотворения не произойдёт. К слову, данная поза осуждалась церковью, так как в её представлении женщина не должна была доминировать над мужчиной.
Применялись такие способы, как введение во влагалище смоченных в уксусе тампонов, спринцевание мочой, употребление отвара спаржи и измельчённой пастушьей сумки. Кроме того, практиковались магические методы контрацепции – амулеты из ушной серы осла, яичек горностая, костей чёрной кошки, которые прикладывали к внутренней стороне бедра женщины сразу после полового акта.
Использовались и презервативы, известные ещё с древнеегипетских времён. Они получили широкое распространение в связи с эпидемией сифилиса, охватившей Европу в конце XV века. Итальянский врач и анатом Габриэль Фаллопий (1523–1562) в своём трактате «О французской болезни» рекомендовал использовать презерватив в качестве защиты от венерических заболеваний. Описанный учёным кондом представлял собой чехол из льняной ткани, пропитанный химическим раствором и высушенный. Его следовало надеть на головку полового члена и закрепить на месте подвязками. Фаллопий писал, что протестировал своё изобретение на 1100 человек и ни один из них не заразился.
Различные методы контрацепции использовались и на средневековом Востоке. Арабские женщины предупреждали зачатие введением во влагалище тампонов с калом копытных животных. Персидский врач Ибн Сина (980–1037) в качестве контрацепции рекомендовал сразу после полового акта встать и сделать 7–9 прыжков назад, вследствие чего сперма должна была выйти из тела. Также он предлагал использовать в качестве пессария листья капусты, вымоченные с семенами, мятой и кедровым маслом.
Как можно видеть, несмотря на все запреты, люди Средневековья не отказывали себе в удовольствиях и использовали различные средства для отсутствия последствий. А вот эффективность и безопасность некоторых из них – это уже другой вопрос.
Как научиться смешно шутить?
ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ
Писатель
Нет ничего мучительнее, чем человек, твердо решивший пошутить. Как правило, он намертво лишен чувства юмора, – и это проклятье любого застолья! Один такой энтузиаст может погрузить в трясину неловкости до полусотни нормальных людей…
И только если его вовремя прибить мухобойкой или превентивно замотать рот скотчем, как персонажу Тарантино, у вечеринки появится шанс! И будьте уверены: скоро за этим столом прозвучит отличная шутка.
Родится она так, как только и может родиться шутка: сама собой… От внезапной шипучей реакции интеллекта на реальность – как щелочи на воду. Или как пинг-понг мысли – теза, антитеза, крученый мячик парадокса…
Два-три легких умных человека, общая тема, общий знаменатель прочитанных книг, пара милых слушательниц, имеющих не только глаза, но и уши, – и вот уже, завершая комбинацию, кто-то вколачивает неотразимую репризу под хохот стола. И почти неважно, кто это сделал: сосед сделал бы это через секунду. Ибо к шутке привела – мысль!
Это, пожалуй, и есть рецепт: мысль, предваряющая шутку. И непременно облеченная в парадокс – неожиданная, успевающая сделать пируэт в воздухе!
Люди, способные исполнять такое сальто-мортале регулярно, сольно и артистично – счастье и радость своей среды обитания, ее шанс на настоящую рефлексию, а значит, улучшение породы. Ибо смех подтверждает точность диагноза – и не подлежит апелляции. «Это не народ. это хуже народа. Это лучшие люди города». Это – Григорий Горин.
Можно ли научиться так шутить? Нет, конечно. Потому что для начала надо научиться так жить, так видеть, так думать. Рапирный выпад горинского диалога, музыка «жванецкой» мысли, булгаковский яд, двойное дно зощенковской простоты, тяжелое клеймо щедринских формулировок, желчь Герцена…
Научиться этому – нельзя. Но можно, насладившись безукоризненным порядком чужих слов и отточенностью чужой мысли, проявить недюжинный вкус – и вовремя промолчать. Избежать шелухи бессмысленной «юморной» болтовни и хохмаческого энтузиазма, уберечься от стыда мочеполового эстрадного успеха… Обойтись без шутки, носящейся кругами во весь опор, как курица без головы.
Нет такой задачи – пошутить! У нормального человека – нет и быть не может такой задачи. Этот скользкий путь приводит в КВН, и это еще не предел морального падения. (Это я пошутил, да).
Помните ли вы, какой фамилией снабдили Ильф и Петров профессионального остряка из «Двенадцати стульев»? Человека, выпускавшего до шестидесяти первоклассных острот в месяц? Если помните, то вам, пожалуй, и не требуется больше ничего знать об этой изнурительной специальности…
Черт с ней совсем. Не надо учиться шутить, братья и сестры. Я снимаю с вас эту епитимью. Просто живите в свое удовольствие, не забывая посматривать по сторонам. И если голова у вас ясная, а глаз незамыленный, однажды в голову вам прилетит невесть откуда отличная шутка…
