Поддержание бдительности не должно превращаться в паранойю. Граница между этими двумя состояниями чётко определяется здравым смыслом и контролем. Ваше внимание, направленное на окружающих вас незнакомых людей, должно быть как можно более беспристрастным. Не стоит видеть в каждом готового к нападению злодея. Так, находясь за рулём, вы внимательно следите за общей динамикой потока и движением окружающих машин, а также держите определённую дистанцию на случай их неожиданных манёвров, однако не накручиваете себя, ожидая, что любая из них намеренно попытается протаранить ваш автомобиль. Иными словами, надо наблюдать и анализировать, а не ожидать и подозревать.
Р.S. Бдительность нельзя терять и тогда, когда о ней многие забывают, — в случае победы. Вы не знаете, насколько живуч ваш противник или сколько у него ещё есть приятелей. Даже если вы победили (или думаете, что победили), нельзя расслабляться.
Именно об этом, хотя и каждый по-своему, сказали два великих полководца из разных стран и эпох — Токугава но-Иэясу[17]: «После победы затяни потуже ремешки шлема» и Наполеон[18]: «Самый опасный момент наступает вместе с победой».
1. Butler J. «Wild Bill» Hickok. Early Deadwood // Black Hills Visitor Magazine.
2. Melcher D., Carol L. Trans-saccadic perception Colby Trends in Cognitive Sciences. 2008. December. Vol. 12. Issue 12.
3. Rensink R.A. Seeing, sensing, and scrutinizing //Vision Research. 2000. No. 40. P. 1469–1487.
4. Chabris Ch., Simons D. The Invisible Gorilla: How Our Intuitions Deceive Us. Crown Archetype, 2010.
5. Bruner J.S. On the Perception of Incongruity: A Paradigm, Perception and Personality: A Symposium. Greenwood Press, 1968.
6. Heuer R. J., Jr. Psychology of Intelligence Analysis / Center for the Study of Intelligence, Central Intelligence Agency, Government Printing Office, 1999.
7. Wolfe J. M., Horowitz T. S. Rare items often missed in visual searches // Kenner Nature. 2005. No. 435. P. 439, 440.
8. Simons D. J. Failure to detect changes to people during a real-world interaction // Psychonomic Bulletin & Review. 1998. No. 5 (4). P. 644–649.
9. Watson J. M., Strayer D. L. Supertaskers: Profiles in extraordinary multitasking ability // Psychonomic Bulletin & Review. 2010. No. 17 (4). P. 479–485.
10. Dux P. E., Tombu M. N. Training Improves Multitasking Performance by Increasing the Speed of Information Processing in Human Prefrontal Cortex // Elsevier Inc. Neuron. 2009. No. 63. P. 127–138.
11. Pirenne M. H. Dark Adaptation and Night Vision. Ch. 5. In: Davson H. (ed). The Eye. Vol. 2. Academic Press, 1962.
12. Miller II R.E., Tredici T. J. Night Vision Manual for the Flight Surgeon. USAF Special Report. AL-SR-1992—0002.
13. Groot C., Ortega F., Beltran F. S. Thumb rule of visual angle: A new confirmation. Perceptual and Motor Skills. 1994. No. 78. P. 232–234.
14. Kluka D. A. Visual skills: Considerations in learning motor skills for sport // ASAHPERD Journal. 1991. No. 14 (1). P. 41–43.
15. Doege D. Man mistakes porn DVD as woman's cries for help //Journal Sentinel Inc. 2007. Feb. 21.
ЧТО МЫ ЗНАЕМ О РЕАЛЬНОСТИ
Существует громадная разница между методами стрельбы, которые хорошо работают, когда вы просто стараетесь сделать дырки в мишени, и теми, которые хорошо работают тогда, когда мишень старается сделать дырки в вас. Непонимание этой разницы — это та ошибка, из-за которой вас убьют, если вам когда-либо придётся использовать пистолет в настоящем вооружённом столкновении.
Рэкс Эпплгейт. Мишени в ответ не стреляют (Bullseyes Don't Shoot Back) [1]
Представьте, что вы ведёте машину и вас внезапно впритирку подрезал выскочивший сбоку автомобиль. Вы пытаетесь сбросить скорость и начинаете выкручивать руль, чтобы избежать столкновения. Неожиданно лобовое стекло мутнеет, ваш автомобиль начинает плохо слушаться руля, а вслед за этим его поведение становится вовсе непредсказуемым: вместо торможения он даёт по газам и начинает разворачиваться в противоположную вашему желанию сторону. Кошмарный сон? Невозможно, скажете вы? Но ведь именно так может повести себя наше тело в угрожающей жизни ситуации. Отточенные техники, на эффективность которых мы рассчитывали, превращаются в неловкие размахивания, какие-то приёмы вообще вылетают из головы, как будто вы их и не изучали, тело «само по себе» начинает совершать непроизвольные движения, возникают нарушения зрения и слуха…
В критической ситуации запускается заложенная в каждом из нас программа защитно-мобилизационных действий, вызывающая целый каскад психофизиологических изменений, которые затрагивают то, как мы видим и слышим, то, как мы движемся, и даже то, как мы думаем. Для человека, не знакомого с этими эффектами и не готового к их появлению, собственное тело становится противником. Именно в этом причина многочисленных ошибок и неэффективных действий, совершаемых в условиях стресса.
Чтобы лучше понять, какой алгоритм защитных действий унаследован нами, рассмотрим его функционирование на примере гипотетического сценария под названием «Случай на охоте».
Наш древний предок пробирается по зарослям и внезапно сталкивается с опасностью. Возможно, вначале она неявная — хруст веток, рычание или какое-то резкое движение, подмеченное краем глаза. Это может быть крупный хищник. Наш пращур переходит в режим, который физиологи называют «беги или сражайся». Чтобы оценить угрозу, человек разворачивается к ней, одновременно немного приседая, готовясь либо к спринтерскому забегу по пересечённой местности, либо, при невозможности бегства, — к бою за свою жизнь. При этом он может испустить громкий крик, надеясь либо отпугнуть противника, либо предупредить своих сородичей.
Как показывают многочисленные исследования, у подавляющего большинства живых существ (и человека в том числе) в качестве основной альтернативы (т. е. рассматриваемой в первую очередь) выступает бегство, а бой — это «план Б» на случай, если бегство невозможно [2–4]. Более того, такой бой на инстинктивном уровне — это прежде всего средство создать себе пути к отступлению, чтобы вернуться к «плану А» — бегству [5].
Ещё в XIX веке на этом акцентировали внимание военные психологи. Так, например, Гершельман писал [б]: «… первой мыслью внезапно атакованного неприятеля есть не сопротивление, а спасение себя бегством».
В случае если человек оказался недостаточно быстрым бегуном или умелым бойцом и зверь настиг его, включается следующий режим — «прикинуться мёртвым» (американские военные психологи такое состояние называют drone state). Человек впадает в оцепенение, тело ему практически не подчиняется, и всё происходящее с ним воспринимается как бы со стороны [7]. Именно имитация смерти лежит в основе психологического феномена «диссоциации в невыносимой ситуации» [8]. Подобное состояние может, например, наблюдаться у людей, испытывающих серьёзные физические нагрузки на грани физического истощения или подвергаемых пыткам и истязаниям.
Организм прикидывается мёртвым в предположении, что хищник не голоден, а его атака не связана с охотой и является защитной реакцией животного на вторжение человека на его территорию. «Мёртвый» человек перестаёт быть для такого зверя угрозой, в результате чего тот, возможно, прекратит атаку. Кроме того, есть надежда на то, что даже если этот хищник охотится, то он не питается падалью и перестанет рассматривать «мёртвого» как потенциальную добычу.
Классическим примером непроизвольного вхождения в состояние имитации смерти в ситуации, когда ни бегство, ни бой невозможны, является случай, произошедший с известным исследователем Африки Дэвидом Ливингстоном. Во время облавы на львов на путешественника напал раненый хищник. Лев схватил Ливингстона зубами и начал трепать, как это делают собаки со своей добычей. Дэвид не мог пошевелиться, однако при этом, по его словам, он не чувствовал боли и страха, вместе с тем полностью осознавал, что происходит [9]. Мебалве, спутник Ливингстона, выстрелил в хищника, чем привлёк его внимание. Зверь выпустил Дэвида и бросился на второго человека и сбил его с ног. Только благодаря вмешательству третьего охотника Ливингстон и его приятель остались живы.
Согласно ряду исследований, инстинктивная актёрская импровизация на тему «скоропостижная кончина» гораздо менее вероятна, если ей предшествовал бой. Некоторые учёные и вовсе настаивают, что переход к оцепенению возможен только как развитие сценария бегства, сражаться же загнанное в угол существо будет до последнего.
Если, невзирая ни на что, хищник подмял человека и начинает его пережёвывать, организм переходит к завершающему режиму — обмороку, благодаря которому кончина произойдёт менее мучительно. Существует также гипотеза о том, что потеря сознания призвана сделать не таким болезненным ожидание момента, когда на помощь растерзываемому бедолаге придут его соплеменники.
Таким образом, заложенный природой алгоритм защитных действий состоит из следующих этапов:
1) восприятие и оценка угрозы;
2) выбор и реализация одного из двух вариантов действий: «бежать» или «сражаться»;
3) оцепенение, в случае если угроза не устранима бегством и боем;
4) потеря сознания в безысходной или воспринимаемой как таковой ситуации. Безусловно, встреча с крупным хищником уже очень давно перестала быть повседневной
опасностью для большей части человечества. Новые же угрозы в большинстве своём уже не устранялись за счёт имитации смерти. А в организме, как известно, если что-то длительное время не используется, то оно атрофируется. В результате переход к третьему и четвёртому этапам у современного человека хотя и возможен, но срабатывает далеко не всегда.
