Марафонский заплыв не похож на марафонский бег, где сорок два километра бегут все. Это скорее плавание с передачей эстафеты. В море постоянно находится лишь один пловец.
— Молодец Миша (или Люда, Наташа, Юра, Ваня), — не смолкают у борта катера командирские раскаты седовласого президента «белых медведей» Владимира Степановича Гребенкина. В прошлом кадровый военный, подполковник артиллерии, он и здесь командир, не признающий от участников марафона вольного поведения.
Среди четырех десятков пловцов есть десяток хорошо тренированных спортсменов. Остальные плавают, как могут и как умеют — не в пятьдесят же лет переучиваться. Но зато каждый хорошо «держит воду», как и положено «белому медведю». Гребенкин заранее составляет списки так, чтобы основным пловцам, которые ведут заплыв, остальные давали время для отдыха,
— Молодец, Сережа, — приговаривает Гребенкин, — возьми вправо, не трись о борт! Правильно, так держать. Быстрее можешь? Хорошо! Умница! — и как только Сергей Медведев, опытный пловец из Барнаула, выходит вперед, опережая судно, следует команда на мостик: «Прибавь!» Двигатель прибавляет обороты, и почувствовавший было свое превосходство пловец, как по эскалатору, съезжает к корме, где у железного трапа для выхода всегда дежурит спасатель в гидрокостюме.
Если отведенное для плавания время заканчивается, то спасатель, погрузившись по шею, помогает пловцу подняться, в то время как Гребенкин отправляет в воду следующего. А поднявшегося сразу накрывают теплой простыней и, придерживая, ведут либо в каюту к медикам, если они избрали этого пловца для проведения специальной программы обследований, либо сразу же в «душегрейку» — помещение, где горячий воздух нагнетается мощным калорифером. Затем горячий душ, отдых, а через определенное время опять заход в ледяную воду. И так без перерыва на протяжении суток, ночью и днем.
Заплыв начался 5 мая из бухты Врангеля. Но вначале собравшиеся едва ли не со всей России «медведи» устроили для местной публики состязания вблизи берега — на скорость и длительность плавания. Дольше всех из женщин продержалась в ледяной воде Людмила Петровна Смолякова, директор первого филиала ассоциации в поселке Врангель. При температуре плюс 3,5 ° она проплавала 28 минут, сама вышла на берег. Но на берегу свалилась. Ее положили на носилки, и молодые ребята бегом понесли ее к медикам, а затем в сауну.
Гребенкин продержался в воде на четыре минуты дольше. 32 минуты! Он посерел лицом, но до медпункта дошел в обнимку с Юрием Данько.
— Никакой сауны, — успел промычать президент, — только грелки.
На него быстро накинули простенький матерчатый жилет с несколькими карманами, в которых были вложены горячие плоские термохимические и термофизические грелки. Эти грелки одноразового и многоразового использования — предмет особой гордости «медведей»: они разработаны ассоциацией. «У нас не умеют спасать переохлажденного, — объяснял до этого президент на импровизированной пресс-конференции. — Что в этом случае делают?.. Либо спирт в глотку заливают, а делать этого категорически нельзя. Либо начинают растирать онемевшие руки и ноги. Чушь. Пусть отвалится рука или нога, — решительно заявлял главный «медвежатник», — главное сохранить жизнь, заставить работать основные жизненные органы». Грелки располагаются в жилете таким образом, чтобы сразу же начать согревать сердце, легкие, печень...
Медики усадили Гребенкина за стол, стали измерять температуру кожи на различных участках тела, надели маску, исследуя ритм дыхания, а тело Гребенкина между тем начинало все сильнее и сильнее непроизвольно дрожать, пока он буквально не забился в конвульсиях. Организм, спасая себя, привел в действие так называемый «механизм холодовой дрожи». То же происходит в конце концов и с человеком, оказавшимся в воде. А после этого, как пишет В.Г.Волович, теплопотери начинают нарастать, и когда температура кожи понизится до 30 градусов, дрожь прекращается. С этого момента гипотермия развивается с нарастающей скоростью...
У Гребенкина медики констатировали гипотермию второй степени. Его уложили на лавочку, укрыли легоньким одеялом. Сотрясаясь, он глухо оттуда докладывал, что с трудом уже выходил из воды, ощущал боль в ступнях ног. Что надо бы сейчас согреваться горячим воздухом. Это хорошо помогает.
Еще через несколько минут он встал, опять сел за стол и дергающейся из стороны в сторону рукой стал пытаться записывать ответы в специальной анкете. Гипотермию он победил.
— Сами видели, — говорил он, сидя затем на горячем полке сауны, — можно с помощью грелок с нею бороться. Но мне никак не удается добиться содействия в этом руководителей ведомств, ответственных за спасение людей. Недавно я был приглашен в Новороссийск на учения по спасению пострадавших на море. Все там было. С самолета ровной дорожкой были сброшены самораскрывающиеся спасательные плоты. Вертолет специальным захватом поднял человека с волны, перенес к себе в кабину и полетел. Руководители довольно переглядывались, все, мол, о"кей. А когда я спросил их, оказывается ли помощь пострадавшему, есть ли для этого средства, они развели руками. А ведь известно, что, уже поднятые из воды, спасенные нередко гибнут по пути к берегу. Помощь от переохлаждения следует оказывать сразу, и наши грелки могут быть при этом незаменимыми. Поэтому-то я и привлекаю для устройства заплывов военных, пусть обратят внимание на наши достижения, кому, как не им, в первую очередь это может пригодиться.
Заплыв в Японском море посвящался 50-летию Победы. У острова Аскольд участников марафона поприветствовали моряки с подошедшего морского охотника. С обоих судов на воду были спущены венки в память о героях, погибших в борьбе с врагами во время Великой Отечественной войны. Почтили их память молчанием, а затем «белые медведи» попрыгали за борт и устроили для моряков массовый заплыв в условиях открытого моря. Не страшна, мол, ледяная вода, если к встрече с ней себя готовить, ежедневно закаляться. За что были награждены бурными аплодисментами.
Непрерывно действующий «медвежий» конвейер просуществовал в Японском море еще сутки. За Аскольдом незаметно показался маяк на косе у входа в бухту Золотой рог, потом появились стоящие на рейде ледоколы, танкеры, лихтеровозы, рядом с которыми наш УК-081, ставший за трое суток для «медведей» родным домом, выглядел пигалицей.
Плавание на трассе морских судов пришлось прервать: огромные пятна мазута чернили синь моря. На ночевку катер встал у пирса «Кирпичный завод» острова Русский. И всю ночь, чтобы наверстать упущенные километры, «медведи», исподволь чертыхаясь на прихоть Гребенкина, тем не менее, плавали у пирса этого острова.
В полдень, как и было запланировано, под гром оркестра и приветственные речи «белые медведи» десантировались во Владивостоке в спортивной гавани, завершив 140-километровое плавание за 70 часов. До сих пор это рекорд. Кто знает, может, в будущем найдутся пловцы, которые осуществят заплыв быстрее. А «белые медведи» мечтают переплыть пролив Лаперуза, пройти весь пролив Беринга, организовать заплыв-экспедицию «По арктическому кольцу жизни». И все это со специалистами экстренной медицинской помощи. Чтобы плавание их шло на пользу людям. И как в этом не пожелать им успеха!
Находка — Владивосток, Японское море
В.Орлов наш спец. корр. Фото автора
Полуостров Безымянный... Мыс и архипелаг Робинзонов... Нет, эти названия вы не отыщете ни на одной карте мира, сколько ни ищите. Потому как их там попросту нет. Однако на самом деле они существуют: и полуостров, и мыс, и острова с романтическими названиями — и не где-то там, за тридевять земель, а совсем рядом — в Карелии, точнее, в Кондопожской губе Онежского озера. Именно здесь в июле нынешнего года разворачивалось увлекательнейшее действо — «Робинзонада-95», или приключение в условиях, максимально приближенных к экстремальным. Словом — борьба за выживание, в которой приняли участие более пятидесяти юношей и девушек из разных областей и городов России. Итак...
Хозяйка острова улыбки
Базовый лагерь готовится ко сну. В кострищах догорают последние головешки — в вечерний воздух тянутся сизые струйки дыма. В лагере почти ни души — большинство его обитателей уже в палатках, облепивших поросший лесом и кустарником скалистый склон мыса, что с юга стрелой врезается в акваторию Кондопожской губы. Это и есть полуостров Безымянный, а крайняя его точка, где приютился лагерь, — мыс Робинзонов. Он расположен точно напротив деревеньки Тулугуба, откуда самый ближний путь с Большой земли до базового лагеря — минут пятнадцать на катере.
