Цісарю, Єго краям!
Кріпкий вірою правитель,
Мудро най проводить нам!
Прадідну Єго корону
Боронім від ворога!
Тісно із Габсбурґів троном
Сплелась Австриї судьба!
Песнь кайзера[14]
Как и многие другие деятели, Габсбурги вошли в историю под искаженным именем[15]. Вообще-то это семейство, первые упоминания о котором относятся к Х веку, носило фамилию Хабихтсбург. Так (“Ястребиный замок”) называлась крепость на юго-западе Германии, построенная одним из представителей рода, который уже тогда входил
в число пусть и не первых, но известных и зажиточных германских дворянских семейств. Любопытно, что Хабихтсбург находился относительно недалеко от другого замка – Цоллерн, или Гогенцоллерн, давшего имя будущей прусской королевской династии, успешному сопернику Габсбургов в XVIII–XIX веках.
Рождение монархии
Впервые европейскую известность род Габсбургов получил в 1273 году, когда его главу, Рудольфа I, избрали на трон Священной Римской империи. Курфюрсты (князья-выборщики), отдавшие голоса “захудалому графу” после долгого междуцарствия, рассчитывали получить послушного и не слишком влиятельного императора. Вышло иначе: Рудольф I оказался умным и ловким правителем. Он не слишком приумножил славу империи, зато существенно укрепил позиции своего семейства. В 1278 году войско Рудольфа разбило в битве на Моравском поле[16] армию чешского короля Пржемысла Отокара II, претендовавшего на гегемонию в Центральной Европе. Сам “король золотой и железный”, как называли Пржемысла на родине, пал в бою. Покойному принадлежали земли Верхней и Нижней Австрии, которые Пржемысл приобрел благодаря браку с последней наследницей рода Бабенбергов[17], пресекшегося после гибели герцога Фридриха Воинственного в битве с венграми у реки Лейты. Рудольф I отдал оставшуюся бесхозной Австрию в удел сыновьям. Так Габсбурги пришли на берега Дуная – на шесть с лишним веков.
После Рудольфа императорскую корону какое-то время носил его сын Альбрехт I, но, когда этот жесткий и агрессивный монарх был убит, курфюрсты предпочли кандидата из другого знатного рода. Это дало Габсбургам возможность заняться укреплением и расширением альпийских владений. Вскоре под контроль Австрийского дома перешли многие горные перевалы в Альпах, важные для торговли между Германией и Италией, Тироль и Каринтия, Крайна и Горица (области в современной Словении), а также некоторые территории на нынешнем северо-востоке Италии. К XV веку возникла база для нового выдвижения Габсбургов на передний план европейской политики.
В это время большую часть родовых австрийских земель объединил под своей властью герцог Альбрехт V (позднее, как римско-германский император, – Альбрехт II). Этого воинственного и набожного правителя избрал союзником тогдашний император Сигизмунд из Люксембургской династии, прозванный Рыжим Лисом. У Сигизмунда не было сыновей, и, выдав за австрийца единственную дочь, старый император стал готовить зятя к роли преемника. В 1437 году, после смерти Сигизмунда, Альбрехт II действительно стал императором, а вдобавок еще и венгерским и чешским королем (эти государства были тогда выборными монархиями, короля избирали представители сословий). Так впервые возник призрак центральноевропейской империи Габсбургов – но ненадолго: два года спустя Альбрехт скончался от дизентерии во время похода против турок, и после ранней смерти его сына Ладислава чешская и венгерская короны на время уплыли из рук австрийской династии.
Корона Священной Римской империи у Габсбургов, однако, осталась. Ею более полувека владел представитель другой ветви габсбургского рода – Фридрих III, грубоватый нелюдимый человек, увлеченный алхимией и коллекционированием драгоценных камней. Фридрих оказался неважным полководцем (в конце его правления агрессивный венгерский король Матиаш Корвин даже выгнал императора из Вены), зато стал одним из организаторов династического брака, последствия которого принесли Габсбургам невиданное могущество. Сын Фридриха, Максимилиан, женился на первой невесте Европы, наследнице Бургундского герцогства Марии. Герцогам Бургундским принадлежали территории нынешних Бельгии, Голландии, Люксембурга, а также земли на западе Германии и северо-востоке Франции. Этот брак столкнул интересы Максимилиана I, который после смерти отца тоже стал императором[18], с Францией, претендовавшей на бургундские земли. В результате Габсбурги сблизились с другим противником французов, Испанией, только что завершившей Реконкисту[19]. Вражда же Австрийского дома с французскими династиями – Валуа, Бурбонами и Бонапартами – продлилась несколько веков.
Бургундское наследство даровало Габсбургам еще и символ, ставший важной деталью монархической репрезентации, – орден Золотого руна. Учрежденный в 1430 году Филиппом III Бургундским и перешедший к Габсбургам рыцарский знак (изображение похищенного аргонавтами в Колхиде руна на цепи из 28 звеньев) до сих пор считается почетной европейской наградой, а сам орден – собранием представителей знатнейших аристократических семей. Кавалер ордена Золотого руна, в начале XVIII века разделившегося на две ветви, испанскую и австрийскую, обязан иметь шестнадцать благородных предков (всех прапрадедов и всех прабабок). Великими магистрами ордена долго оставались императоры Священной Римской империи. Золотое руно пережило свою эпоху: в 1953 году орден признан правительством Австрии как институт Габсбургского дома.
Новый династический брак связал Филиппа Красивого, сына Максимилиана I и Марии Бургундской, с испанской принцессой Хуаной. Союз вышел нерадостным для обоих супругов: легкомысленного Филиппа тяготила вспыльчивая Хуана, у которой вскоре проявились признаки душевной болезни (в истории она известна как Хуана Безумная). Но с политической точки зрения важнее было другое: все шестеро детей Филиппа и Хуаны стали обладателями различных европейских корон! Недаром неофициальным лозунгом Австрийского дома была фраза Bella gerant alii, tu felix Austria nube – “Пусть воюют другие, ты, счастливая Австрия, заключай браки”. Большую часть своих владений Габсбурги завоевали не мечом, а ловкой брачной политикой.
Старший сын Филиппа и Хуаны, Карл, унаследовал трон Испании, а затем стал римско-германским императором Карлом V. Второго сына, Фердинанда, ждала иная судьба. В 1515 году его дед Максимилиан I договорился с Владиславом II из династии Ягеллонов, носившим венгерскую и чешскую короны, о двойном династическом браке. Дети Владислава, Людовик и Анна, по достижении совершеннолетия должны были связать себя брачными узами с внуками Максимилиана Габсбурга, Марией и Фердинандом. Но юный Людовик, унаследовавший от отца оба королевства, в 1526 году, в возрасте двадцати лет, утонул, спасаясь от турок после проигранной битвы при Мохаче[20]. По соглашению Габсбургов и Ягеллонов в случае пресечения одной династии ей наследовала другая. Фердинанд как муж сестры бездетного Людовика Анны стал претендентом на венгерский и чешский престолы – и добился от сословий обеих стран признания своих прав на трон. К тому времени под властью Фердинанда I уже находились наследственные австрийские земли, полученные им в управление от старшего брата. Именно с 1526 года следует вести отсчет истории центральноевропейской монархии Габсбургов.
Династическая политика Австрийского дома принесла действительно выдающиеся результаты. К середине XVI века этой фамилии принадлежали: старшей испанской ветви[21] во главе с Карлом V – Испания (с колониями в Америке), Нидерланды, значительная часть Италии, а также корона Священной Римской империи; младшей австрийской ветви во главе с Фердинандом I – Австрия, Богемия и Венгрия (правда, “ополовиненная” турками). Не стоит, впрочем, думать, что все это стало следствием спланированных действий. Часто Габсбургам просто везло. К примеру, выживи испанский наследник, старший брат Хуаны Безумной, скончавшийся (как утверждают, от чрезмерных любовных утех) совсем юным, или молодой король Людовик Ягеллонский – империя Габсбургов, может, и не возникла бы. Но и в этом случае Австрийский дом, несомненно, стал бы одной из самых влиятельных фамилий Европы. Усилия Фридриха III и Максимилиана I, которые тщательно и терпеливо плели династическую паутину, не пропали даром.
Юность монархии
При Фердинанде I, первом правителе новой империи, этой империи, собственно, еще не существовало. Было несколько королевств и княжеств, объединенных особой монарха, но имевших разные законы, обычаи, политическое и экономическое устройство. Целых три столетия, до начала XIX века, Габсбурги страдали политическим косоглазием. Они следили за соблюдением своих интересов в Германии, которая формально подчинялась им как римско-германским императорам, но фактически превратилась в конфедерацию самостоятельных государств, и в то же время укрепляли “наследственные земли”, как стали называть австро-венгерско-чешский конгломерат, возникший при Фердинанде I. “Закономерно, что выбор истории пал на Габсбургов, – отмечает российский историк Тофик Исламов, – ибо только им было под силу осуществить дело объединения и, что немаловажно, устойчиво обеспечить поддержку оказавшейся в беде Центральной и Юго-Восточной Европы со стороны Германии”.
