Деревья окутало облако серого дыма. Смерч из пепла и обгоревших клочков золота и серебра взвился вверх, вознося наши подношения небесам. Крошечные хлопья пепла прилипли к моему лицу и волосам.
Ма, склонив голову в молитве, стояла в сторонке, на границе земли и бетона, и я расслышала несколько слов. Милостивая Гуанинь, возлюбленные родственники, пожалуйста, сделайте так, чтобы добрые люди пришли к нам, а злые — покинули нас. Подойдя, я обняла ее. И думала при этом: Па, как мне хочется, чтобы ты был рядом. Пожалуйста, помоги мне выучить английский в совершенстве, чтобы я смогла позаботиться о нас. Ма нежно сжала мою руку, и мы вместе молились о будущем.
В воскресенье, когда мы с Ма вернулись из Чайнатауна, совершив еженедельные покупки, я заметила свет в магазине мистера Эла. А в окне надпись: «Полная распродажа. Продается все». Заглянув в дверь, я увидела, как мистер Эл переставляет товар.
Ма взяла сумки в одну руку, доставая ключи.
— Не следует беспокоить его. Он, похоже, занят.
В этот момент мистер Эл заметил нас. Он отпер дверь, предлагая войти.
— Нет, спасибо, — вежливо ответила я. — Нам нужно положить еду в холодильник. Но почему вы здесь в воскресенье?
— У меня много дел. Нужно рассортировать вещи — от чего-то избавиться, а что-то забрать с собой.
— Вы куда-то уезжаете? — ошеломленно спросила я. Мистер Эл всегда приветливо махал нам рукой. Он был нашим другом, заботился о нас. Когда мы познакомились поближе, я рассказала ему, как мы покупали мороженое и бакалейщик обсчитал нас.
— Этот парень не имеет никакого права обирать порядочных людей, — возмутился мистер Эл. И должно быть, сказал что-то бакалейщику, потому что в следующий раз, когда мы зашли в лавку, тот дал мне бесплатно ожерелье из конфет.
— Что происходит? — взволнованно спросила Ма. Она же ничего не понимала.
— А вы что, не знаете? — удивился мистер Эл. — Дорогая, отсюда все мало-помалу бегут, потому что весь этот район сносят.
— Как это? — с недоумением спросила я. — Куда уносят?
— Конец. Надежды не осталось. Правительство собирается строить здесь громадный комп-люкс. Все здания в этом квартале и на той стороне улицы сломают.
— Когда?
— Да что случилось? — не на шутку встревожилась Ма.
— Я тебе потом расскажу, — сказала я по-китайски, с нетерпением ожидая от мистера Эла дальнейших объяснений.
— Предполагали снести еще в том году, — сообщил он. — Но все откладывают. Многие жалуются, пытаются протестовать. Может, лет десять пройдет, а может, все случится через год. Но я не намерен дожидаться, пока меня вышвырнут на улицу. Это все равно тонущий корабль. Вы, девчонки, славные люди, — похлопал он меня по плечу, — вам тоже надо выбираться отсюда. Владельцы ничего не станут делать для нас, никто не захочет вкладывать деньги. Вон у меня окно уже несколько месяцев разбито. Бизнес идет плохо, все уезжают.
— И когда вы уезжаете?
— Аренда у меня заканчивается первого марта. А потом отправлюсь к своему брату в Вирджинию.
Дома я пересказала Ма то, о чем узнала от мистера Эла.
— Значит, Тетя Пола поможет нам переехать в хорошую квартиру, — улыбнулась Ма. — Не можем же мы оставаться здесь вечно.
— Но это потребует времени. А она знала, что этот квартал сносят. Почему же ничего нам не сказала?
— Может, не хотела нас волновать.
Я задумалась.
— Это наверняка означает только одно: Мистер Н. никогда не починит ни отопление, ни все остальное. Ма, нам нужно найти другое жилье.
— Это нам не по карману, — коротко вздохнула она.
— Но люди с нашей фабрики тоже снимают квартиры.
— Не забывай, арендная плата — лишь часть того, что мы ежемесячно отдаем Тете Поле. У нас огромный долг. А эта квартира дешевая.
— Неужели даже в Чайнатауне ничего не найдем? Там ведь не может быть слишком дорого.
— Дешевые квартиры переходят по наследству. Так просто их не получить. Я спрашивала на фабрике.
— Думаю, мы вообще незаконно тут живем, дом в таком плохом состоянии. Наверное, именно поэтому Тетя Пола заставила меня назвать в школе неправильный адрес. Ма, давай сбежим. Мы сможем найти другую работу, на другой фабрике. Тетя Пола ни о чем не узнает, — безрассудно продолжала я. Дома, в Гонконге, я никогда бы не посмела разговаривать с Ма в таком тоне, открыто спорить на такие взрослые темы, но там на мне и не лежало той ответственности, которая досталась здесь. Дома я не стремилась так отчаянно к изменению нашей жизни.
— А как же наш долг? — прищурилась Ма. — Она привезла нас сюда, А-Ким. Потратила деньги на мое лечение, на наши билеты, вид на жительство. Дело не в том, что мы не можем сбежать. Это вопрос чести и уважения.
— К ней?! — Я с досадой вцепилась в собственные волосы, разозлившись на Ма с ее честностью.
— Она предоставила нам дом и работу. Она моя сестра и твоя тетя. У каждого есть недостатки, но это не дает нам права поступать недостойно. Мы порядочные люди, и мы возвращаем свои долги.
Гнев схлынул. Как ни отвратительна была мысль о зависимости от Тети Полы, но я понимала, что Ма — другой человек, она не может изменить своему слову или отказаться от взятых на себя обязательств.
— Тетя Пола всегда такая была, даже когда вы были маленькими?
Ма помедлила. Она не любила говорить плохо о людях, тем более о родственниках.
— Когда мы подростками жили в Гонконге, Тетя Пола заботилась обо всем. Она была смышленой и находчивой. Работала у ювелира, делала листовое золото, чтобы я могла закончить школу. Это ведь я должна была выйти замуж за американского китайца. Раз уж ни на что больше не годилась, кроме музыки, и вообще меня считали симпатичной. Но потом я начала давать уроки, и твой папа предложил мне работу в школе. А вскоре мы поженились.
— Тетя Пола разозлилась?
— Да, очень. Но она всегда была практичной и рассудительной, и, когда приехал Дядя Боб, она взяла и сама вышла за него замуж.
— Так это ты должна была выйти за Дядю Боба? — Пожалуй, слишком много сюрпризов на сегодня.
— В Гонконге он встречался со многими людьми, — пояснила Ма. (Она имела в виду, что он выбирал из множества девушек.) — И наши знакомые показали ему мою фотографию. Во всяком случае, у Тети Полы тоже когда-то был нелегкий период в жизни.
Поутру на фабрике мы с Ма вновь разговаривали с Тетей Полой в ее кабинете.
— Почему ты не сказала, что весь наш квартал собираются сносить? — мягко спросила Ма.
Тетя Пола приподняла бровь, удивляясь, что нам все известно.
— Потому что это было неважно. Я ведь сказала — вы поживете там только временно. Теперь понятно, что не о чем было волноваться? Вы все равно не задержитесь там надолго, даже если хотели бы.
— Сколько времени это займет? — настаивала Ма.
— Немного, — ответила Тетя Пола, рассеянно почесав шею. — Я сообщу вам, если будут какие-то новости. А сейчас нам всем лучше вернуться к работе, — поджала она губы. — В прошлый раз вы едва не опоздали к отправке партии.
— Знаю, — согласилась Ма. — Я буду стараться, старшая сестра.
— Мы, конечно, одна семья, но я не хочу, чтобы люди считали меня предвзятой.
В словах ее звучала явная угроза, и мы поспешно ретировались.
Проходя мимо стола, где обрезали нитки, я с удивлением заметила Мэтта, работавшего в одиночку, без Парка и без матери.
— А где твоя мама? — поинтересовалась я.
— Ей иногда нездоровится, — отозвался Мэтт, не прерывая работы. Ему ведь нужно было выполнить и мамину норму тоже. — И Парк сегодня остался с ней дома, чтобы я успел справиться с работой. Наш Парк, знаешь, не лучший помощник.
— Могу я чем-нибудь помочь твоей маме? — предложила Ма. — Если проблема с легкими, очень хорошо помогает толченый шмель в соли.
— У нее с сердцем плохо, — сказал Мэтт, и глаза его потеплели. — У нее есть лекарство, но большое спасибо вам за заботу, миссис Чанг.
— А он лучше, чем я думала, — улыбнулась Ма, когда мы отошли подальше.
Я должна довести свой английский до совершенства. Я не только выписывала незнакомые слова из учебников и смотрела их значение в словаре, я решила выучить вообще все слова, начав с буквы «А». Я переписала первую страницу словаря и прикрепила ее к двери ванной. Транскрипцию я выучила еще в Гонконге, так что сравнительно легко догадывалась о произношении, но все равно делала много ошибок. Раз в неделю наш класс водили в библиотеку, и я всегда брала стопку книг, начав с неприлично тоненьких, для малышей. И медленно продвигалась к своему возрасту. Я прихватывала книжку с собой на работу и читала в метро. Вообще почти все мои домашние задания были выполнены либо в метро, либо на фабрике. Для более серьезных заданий отводились воскресные дни.
