Я не слышал, что кричал старик. У меня в комнате был включен телевизор. Передавали предупреждение бюро погоды. «Не рекомендуем выходить или выезжать из дома… Барометр стремительно падает… В Питсбурге в течение часа температура упала на 8 градусов… Снег идет уже в пригородах столицы… Закрыты для движения дороги № 70, № 123, № 7…»
Потом показали город Буффало. Метель… Сплошная снежная пелена… Силуэты людей, борющихся с ветром… Голос диктора: «Семнадцатый день без перерыва… Свыше четырех метров снега…»
Репортаж из Кливленда. Вертолет с красным крестом садится около больницы. Привезли обмороженных фермеров. Старик на носилках. У него гангрена, будут отнимать ноги. Двое санитаров с трудом отрывают его от плачущей женщины.
Голос диктора: «В одиннадцати штатах кончается топливо. Одно за другим закрываются промышленные предприятия. С января уволено уже около трех миллионов человек…»
Кабинет помощника президента по вопросам энергетики Дж. Шлесинджера. «Если не потеплеет, придется отключить газ от жилищ во многих районах страны, — говорит он репортерам, посасывая потухшую трубочку. — Кто-то правильно заметил, — продолжает Шлесинджер, — что энергетическая политика предыдущего правительства состояла в основном из молитв о теплой погоде. Увы, этой зимой молитвы не были услышаны».
На экране автострада в штате Индиана. Она мертва. До самого горизонта — занесенные снегом, брошенные автомашины, их не меньше четырехсот…
Нефтяные баржи, вмерзшие в лед Чезапикского залива. Голос диктора: «Никто не помнит, чтобы залив замерзал когда-либо в прошлом».
Квартира в Нью-Йорке. Лед на кухонном полу. Сосульки под раковиной… Полицейские выносят трупы старика и старухи. «Они укутались, чем могли, и заснули, — рассказывает репортер, — но это был не сон, это была смерть».
Репортаж из штата Западная Вирджиния. Военные склады оборудуют под «убежища от холода» для тех, у кого уже нечем топить. Раскладушки, серые армейские одеяла. Растерянное лицо губернатора. «У нас есть план на случай ядерной войны, — говорит губернатор, — но никто не знает, что делать, когда кончается топливо…»
Я отрываюсь от телевизора и бросаю взгляд в окно. Темнеет. Снежная крупа стучит по стеклу. Сумасшедший старик привязывает башмаки к столбу и неистово грозит им пальцем…
Ну, а теперь отойдем от окна, приглушим вместе с телевизором эмоции и займем позицию исследователя, для которого факты важнее страстей.
Начнем с того, что в тот тревожный вечер в Вашингтоне ничего страшного не случилось: снежный ураган до столицы не дошел, выдохся в Аппалачских горах. Но Питсбургу досталось здорово. На раскопки города от снега пришлось бросить войска. На следующее утро на вертолете туда слетал президент Дж. Картер. «Никогда в жизни не видел столько снега», — признался президент, выросший на юге-
В тот же день президентским указом 11 штатов, в которых проживает примерно четыре пятых всего населения США, были объявлены «районами бедствия». Губернатор штата Огайо, где из-за нехватки топлива остановились чуть ли не все промышленные предприятия и работу потеряли свыше миллиона человек, воскликнул: «Мы стоим на грани катастрофы. Похоже, Америка буксует на краю пропасти!»
Почему же забуксовало такое мощное и развитое государство? Оттого ли, что где-то в пути застряли цистерны с нефтью и задержались платформы с каменным углем? Но ведь такое бывает и в других странах. Зима везде нелегкое время года. Уж мы-то с вами знаем это. Но вот послушайте, что писал из Москвы корреспондент буржуазного журнала «Тайм»: «На улице мороз. Идет снег. Однако на лицах москвичей нет этого панического, жуткого выражения „боже, спаси нас!“, свойственного парализованным холодом ньюйоркцам и чикагцам».
Разумеется, следует учитывать, что географически Америка, исключая Аляску, лежит южнее параллели, на которой расположен Киев. Следовательно, страна эта сравнительно южная, и морозы в 10–20 градусов по Цельсию, отмеченные в некоторых районах США зимой 1977 года, бывают там раз в сто лет. Но это лишь часть картины. Это, так сказать, внешняя сторона явления. Суть же явления в другом. Суть нужно искать в социальной и экономической сферах.
Два сообщения в февральском выпуске журнала «Тайм». Первое — из Москвы: «Большинство домов здесь получают тепло по трубам центрального парового отопления. Основное горючее в СССР — природный газ. Говорят, что Советский Союз обладает одной четвертой частью всех мировых ресурсов природного газа. И тем не менее в СССР существует широкая и очень строгая государственная программа экономного расхода энергетических запасов».
Второе сообщение из Нью-Йорка: «Самое тяжелое — нехватка топлива, которое, попросту говоря, мы безумно растранжирили. По всей восточной части Америки запасы природного газа, предназначавшиеся на февраль и март, кончились уже в январе».
Помните электрический домик мистера Рипли, описанный И. Ильфом и Е. Петровым в «Одноэтажной Америке»? В нем были такие электрические приборы: сигнальные, отопительные, охладительные, очистительные, осветительные, моющие и приготовляющие пищу, стирающие и еще бог знает какие. В 1935 году казалось, что начавшейся электрической эре не будет конца.
С тех пор много утекло воды. А еще больше — электричества. Последние сорок лет Америка жила «не оглядываясь на счетчик», хотя и электрический, и газовый, и другие счетчики стоят в каждом жилом доме и в каждом учреждении. Частные компании, производящие энергию, в погоне за прибылями буквально навязывали ее потребителям. Колодец, из которого черпали энергию, казался бездонным. Исходили из принципа: «На наш век хватит, а там хоть трава не расти!»
Первые признаки тяжелой болезни проявились раньше, чем ожидали. Зимой 1974 года Америка испытала судороги «нефтяного голода». Едва-едва справились с бедой, и вот — «газовая гангрена» зимы 1977 года.
Подсчитано, что шесть американских домов из каждых десяти обогреваются природным газом. Половина промышленных предприятий США работают на природном газе. Газа требуется все больше и больше, а что-то не слышно, чтобы в строй входили новые скважины, строились новые газопроводы. С 1967 года запасы газа в стране сократились на 25 процентов. Американские экономисты, предчувствуя беду, бросали встревоженные взгляды в сторону офисов газовых компаний, но оттуда слышалось одно и то же: «Пусть конгресс сначала отменит контроль над ценами на газ. Не отменит — пожалеет».
Хозяева компаний утверждали, что контроль над ценами, ограничивающий их аппетиты, якобы лишает их средств, необходимых для разведки и ввода в эксплуатацию новых месторождений газа. Одновременно в офисах газовых компаний внимательно изучали долгосрочные прогнозы погоды: ждали зимы, когда Америка встанет перед ними на колени. И — дождались.
Уже в начале января, израсходовав запасы топлива, стали закрываться школы. За ними пришла очередь больниц. Перестали отапливаться магазины. Не снимали пальто в учреждениях. Но это были только цветочки. В конце января стали закрываться заводы и фабрики. Бедняки, особенно старики, стали замерзать в нетопленных домах.
И Америка приняла ультиматум «газовых баронов». Они добились своего: конгресс «на время» отменил контроль над ценами, санкционировав таким образом ограбление населения.
Я был в те дни в Атланте (штат Джорджия). Хотел повидаться с губернатором Дж. Басби, он обещал принять, но встречу все время откладывали: губернатор был занят 18 часов в сутки. Губернаторские помещения в капитолии были похожи на штаб армии, попавшей в окружение. Помощник губернатора Норман Андервуд, в кабинете которого я коротал время, то и дело принимал по телефону сообщения о прекращении поставок газа в те или иные районы штата, о закрывающихся предприятиях, о новых увольнениях рабочих. «Около тысячи ферм вокруг Атланты остались без топлива, — говорит он мне. — Нужно разместить где-то 2700 человек, иначе они замерзнут».
Мы заговорили с мистером Андервудом об отмене контроля над ценами. «Ну, теперь они попьют крови как следует, — сказал он о хозяевах газовых монополий. — Чем холоднее будет, тем больше они наживутся».
Принесли газеты и журналы. Я развернул столичную «Вашингтон пост». Заголовки на первой странице: «Газовый кризис закрыл фабрики до апреля». «5000 новых безработных в штате Вирджиния в день». «Сотни тысяч подтягивают пояса». Последний заголовок — в репортаже из Балтимора. Репортер Билл Петерсон писал: На бирже труда — 15 огромных очередей. Чарльз Ньюлин, 36 лет, сказал мне: «Не знаю, когда нас снова возьмут на работу. Они говорят, что увольняют из-за нехватки газа. Но хозяину дома, где я снимаю квартиру, все равно, есть у нас на заводе газ или нет. Ему гони деньги за квартиру. А где я их возьму?»
Листаю местную газету «Атланта конститьюшн». Заголовок: «Прежде чем взглянуть на счет за газ, присядьте». Репортаж начинается так: «Глэдис Пауэл прислали счет на 86 долларов. Ларри Вудспигу — на 127,50 доллара. Джорджу Басби, нашему губернатору, — на 256 долларов. Это за январь. А что будет в феврале? Страшно подумать. Никогда еще плата за тепло не была так высока».
