Но в наш век здравого смысла неудивительно встретить людей, которые издеваются над самой идеей осуществления коммуникации с планетой.
Прежде всего они выдвигают аргумент о том, что существует лишь малая вероятность того, что другие планеты вообще обитаемы. Этот аргумент меня никогда не убеждал. В Солнечной системе, похоже, есть только две планеты - Венера и Марс, на которых возможно существование жизни, подобной нашей; но это не означает, что на всех планетах не может быть других форм жизни. Химические реакции могут осуществляться без помощи кислорода, и вопрос об абсолютной необходимости химических реакций для обеспечения существования организованных существ все еще открыт. Моя идея состоит в том, что развитие жизни может привести к формам существования, которые будут возможны без питания и которые не будут скованы соответствующими ограничениями. Почему живое существо не может получать всю необходимую энергию для жизнедеятельности из окружающей среды, вместо потребления еды и преобразования с помощью сложного процесса энергии химических соединений в энергию жизнеобеспечения?
Если бы на одной из планет были такие существа, мы бы не знали о них практически ничего. Да и не стоит заходить настолько далеко в своих допущениях, поскольку мы с готовностью полагаем, что в той же степени, в которой уменьшается плотность атмосферы, исчезает и влага, и планета замерзает; органическая жизнь может также подвергаться соответствующим изменениям, ведущим в конечном итоге к появлению таких ее форм, которые, в соответствии с нашими сегодняшними представлениями о жизни, невозможны. Я с готовностью соглашусь, конечно, что если случится неожиданная катастрофа любого вида, все жизненные процессы могут остановиться; но если изменение, неважно, насколько оно велико, постепенно и занимает годы, так что конечные результаты могут быть интеллектуально спрогнозированы, я не могу не думать, что разумные существа все же найдут способ существования. Они адаптируются к своей постоянно изменяющейся окружающей среде. Таким образом, я нахожу вполне возможным, что на замерзшей планете, такой, какой, предположительно, является наша Луна, все же могут существовать разумные существа - в ее недрах, если не на поверхности.
Передача сигналов на 100 000 000 миль!
Таким образом, представляется спорным, что возможность передавать сигналы на практически невообразимые расстояния в пятьдесят или сто миллионов миль находится за пределами человеческих возможностей и умений. Раньше это могло быть убедительным аргументом. Сейчас это не так.
Большинство тех, кто с энтузиазмом относится к теме межпланетного общения, возлагают надежды на световой луч как наилучшее возможное средство такого сообщения. Действительно, световая волна благодаря своей невероятной быстроте распространения может преодолевать космос легче, чем волны менее быстрые, но простое рассуждение покажет, что обмен сигналами между нашей Землей и ее соседями по Солнечной системе с их помощью невозможен, по крайней мере в настоящее время. Для иллюстрации давайте представим, что квадратная миля земной поверхности - это наименьшая площадь, которая может быть видна с помощью лучшего телескопа из других миров - покрыта лампами накаливания, установленными так, что, будучи зажжены, они образуют постоянную светящуюся поверхность.
Для поддержания этих ламп в рабочем состоянии нам потребуется не меньше ста миллионов лошадиных сил, что во много раз превышает количество энергии, находящейся в настоящий момент в распоряжении всего человечества.
Но с помощью новаторских средств, предлагаемых мной, я могу легко продемонстрировать, что, расходуя не более двух тысяч лошадиных сил, можно передать сигнал на такую планету, как Марс, с той же точностью и уверенностью, как мы сейчас отправляем по проводам сообщения из Нью-Йорка в Филадельфию. Эти устройства - результат длительных экспериментов и непрерывного усовершенствования.
Примерно десять лет назад я обнаружил тот факт, что передача электрического тока на расстояние совершенно необязательно подразумевает наличие провода заземления, но что любое количество энергии может быть передано с использованием одиночного провода. Я проиллюстрировал эту закономерность многочисленными экспериментами, которые в то время привлекли определенное внимание научных кругов.
После этой практической демонстрации моим следующим шагом было использование самой Земли как среды для проведения тока, чтобы обойтись без проводов и всех других искусственных проводников. Так я пришел к разработке системы передачи энергии и телеграфии без использования проводов, которая была мной описана в 1893 г. Трудности, с которыми я первоначально столкнулся при передаче тока с помощью Земли, были огромными. В то время у меня было только обычное оборудование, которое, как я обнаружил, оказалось неэффективным, и я немедленно сконцентрировал внимание на совершенствовании приборов для этой специальной цели.
Эта работа потребовала несколько лет, но наконец я преодолел все трудности и преуспел в создании прибора, который, если объяснять его действие простым языком, напоминает по принципу работы насос, который выкачивает электричество из Земли и закачивает его обратно в нее на гигантской скорости, таким образом создавая токи пульсации, или возмущения, которые, проходя через Землю как через провод, можно было регистрировать на огромных расстояниях с помощью тщательно настроенных приемных схем. Таким способом мне удавалось передавать на расстояние не только воздействия малой эффективности с целью подачи сигнала, но и значительные количества энергии, и дальнейшие открытия, которые я сделал, убедили меня, что я в перспективе преуспею в беспроводной передаче энергии для промышленных целей с высокой степенью экономии и на любое расстояние, как бы велико оно ни было.
Эксперименты в Колорадо.
Для дальнейшей разработки изобретения я отправился в Колорадо, где продолжил свои исследования в этом и других направлениях, одним из которых было, в частности, то, которое я сейчас считаю даже более важным, чем беспроводная передача энергии. Я организовал лабораторию поблизости от Пайкс-Пик. Условия чистого воздуха гор Колорадо оказались исключительно благоприятны для моих экспериментов, и результаты были для меня самыми отрадными. Я обнаружил, что могу не только совершать больше физической и умственной работы, чем в Нью-Йорке, но и что электрические воздействия и изменения наблюдаются более легко и отчетливо. Несколько лет назад было практически невозможно произвести искровой разряд длиной 20 или 30 футов; но я без труда производил разряды длиной более сотни футов. Энергия электричества, вовлеченного в аппаратуру сильной индукции, прежде измерялась всего несколькими сотнями лошадиных сил, а я производил перемещения электричества с энергией сто десять тысяч лошадиных сил. Ранее получалось достигать только незначительных напряжений электричества, теперь я получал пятьдесят миллионов вольт.
Сопутствующие иллюстрации, равно как и их описания, взятые из статьи, которую я написал для Century Magazine («Проблема увеличения энергии человека»), могут служить для передачи идеи о результатах, которые я получил в указанных направлениях.
Многие люди в моей области удивлялись этим результатам и спрашивали, что я пытаюсь сделать.
Но уже недалеко то время, когда практические результаты моих трудов будут представлены миру, и их влияние будет ощущаться повсюду. Одним из непосредственных результатов станет беспроводная передача сообщений, по морю или по суше, на огромные расстояния. Я уже продемонстрировал с помощью решающих испытаний практическую осуществимость передачи сигнала с помощью моей системы от одной до другой точки земного шара, неважно, насколько удаленных друг от друга, и вскорости я обращу неверующих в свою веру.
У меня есть все причины поздравить себя с тем, что в ходе этих экспериментов, многие из которых были исключительно тонкими и рискованными, ни я сам, ни мои ассистенты не получили никаких повреждений. Во время работы с этими мощными электрическими колебаниями иногда происходили самые необычные явления. Из-за некоторой интерференции колебаний на огромные расстояния могли выскакивать настоящие огненные шары, и если бы кто-то находился на их пути или вблизи, он был бы моментально уничтожен. Аппаратура, подобная той, которую использую я, может легко убить сразу триста тысяч человек. Я заметил, что нагрузка на моих ассистентов была сильной, и некоторые из них не смогли выдержать критического нервного напряжения. Но эти опасности не доминировали всецело, и управление аппаратурой, пусть и мощной, не содержало в себе никакого риска.
Когда я улучшал свои приборы для получения мощных электрических действий, я также совершенствовал устройства для обнаружения слабых последствий. Одной из наиболее интересных, а также имеющих огромную практическую важность стала разработка определенных приспособлений для обнаружения на расстоянии в много сотен миль приближающегося шторма, его направления, скорости и пройденного расстояния. Это оборудование наверняка окажется ценным в будущих метеорологических наблюдениях и исследованиях и будет особенно полезно для многих целей мореплавания.
