— Как до дна выпьем, — сказал Мишка, — так обязательно что-нибудь найдем.
Лешка усомнился, но промолчал. Было слишком жарко и не хотелось спорить. Стена была какая-то бесконечная как в длину, так и в глубину. Она словно смеялась над ними и не хотела выдавать своих секретов.
Когда они вконец упарились, Мишка сказал:
— Все равно мы всю эту воду не выпьем, — и залез в бочку.
Он сидел в холодной воде по самое горло и с наслаждением шлепал себя ладонями по груди:
— Хорошо!..
Потом в бочку залез Лешка.
Так они менялись. Один копал, а другой в это время сидел в бочке, которая возвышалась над ямой, как штурманская рубка, и давал указания:
— Вправо возьми!.. Левей, левей!.. Так держать!
Но от этого находок не прибавлялось. Все оставалось по-прежнему.
В двенадцать дня Лешка, сидевший в бочке, подал тревожный сигнал:
— На горизонте вражеские корабли!
Через забор, гремя лопатами, перелезали «мелкие хулиганы» Ленька и Петька.
Мишка вылез из ямы и с ужасом смотрел на них.
— Мы передумали! — коротко бросил Ленька. И «мелкие хулиганы» принялись копать.
— Что-то пронюхали, — зашептал Мишка на ухо Лешке. — Иначе они б ни за что не вернулись.
— Понимаете, —смущенно сказал Ленька. — Нам просто неудобно... Вы тут за нас надрываетесь, а мы на речке сидим как именинники.
— Мы, как увидели, что вы в бочке купаетесь, так сразу за лопатами, —пробормотал Петька. — Мы уж сами...
Лешка и Мишка растерялись. Одно дело хитрить с врагами. А тут!.. И Мишка решил ответить правдой на правду. И все им выложил. И про кирпич, и про арсенал, и про Айсинга.
Ленька и Петька не поверили. Они решили,, что Мишка и Лешка наговаривают на себя.
Петька так и сказал:
— Стесняется Мишка, что ли... Правильно мы сделали, что пришли.
Напрасно Мишка и Лешка доказывали им, что здесь, возможно, находится склад старинного оружия. Попробуй убеди после «скифского кургана»! Но так как Лешка и Мишка упорно стояли на своем, Ленька и Петька сделали вид, что поверили. И не стали настаивать, чтобы Мишка и Лешка уходили.
— Вчетвером мы быстро разделаемся, —сказал Ленька, — перевыполним план и — прощай, Усатый!
— И слово сдержим, хотя и кончим раньше времени, — вторил ему Петька.
— При чем тут слово? — горячился Мишка. — Надо раскопки вести!
— Ладно-ладно, — засмеялся Ленька.
Чтобы дело шло скорей, ребята разделились на две бригады и вызвали друг друга на соревнование. Ленька и Петька работали по одну сторону стены, а «археологи» — по другую. Из ямы так и взлетали фонтаны земли.
И тут это случилось! Мишка копнул, лопата заскрежетала по металлу — и из земли показался наконечник копья.
Мишка издал такой громкий вопль, что собрались все. Тут уж Мишка не стал разводить церемоний и кричать: «щетку!», а ухватился покрепче за наконечник и дернул. Ни с места!
Наконечник был какой-то странный. Черный, широкий и массивный. Скорее всего это было никакое не копье, а пика.
Но всезнающий Мишка радостно заявил:
— Бердыш!
— А что это такое? — оторопел Петька.
Мишка помялся:
— Точно не знаю. Но тоже оружие!
— Ага, — сказал Петька и почтительно умолк.
— Крепко сидит, — сказал Мишка и стал подкапываться.
Остальных он не подпускал:
— Еще поцарапаете... — и скрежетал сам лопатой по железу.
Но чем дальше он копал, тем яснее становилось, что это не копье, не пика и даже не бердыш, которого никто из ребят никогда в глаза не видел. И тем непонятней было, что же это такое.
Все ухватились за этот загадочный наконечник и с силой потащили на себя. Земля дрогнула, посыпались комья, камушки.
— Идет, идет, — пыхтел Мишка.
— На-жи-май! — командовал Лешка.
«Мелкие хулиганы» тащили молча и сосредоточенно.
Из земли медленно выполз... якорь. Да-да, самый обыкновенный, средней величины якорь, с красноватыми подпалинами ржавчины.
Мишка устало сел на землю. Он чуть не плакал от досады и разочарования.
— Хлам, — буркнул Ленька. — Таких якорей на пристани сколько хочешь...
— Утиль, — поддакнул Петька.
И они продолжали молча копать.
— Первая попытка, — робко утешал Лешка друга.
— А-а, — махнул тот рукой. — У нас таких попы ток... не сосчитаешь... Стоило ли стараться?!
Они сидели и уныло смотрели на якорь. А за стеной сопели «мелкие хулиганы» да взлетали лопаты.
— А как ты думаешь, — спросил Петька Леньку, — может, они правда для раскопок остались, а не из-за нас?
— Чепуха! —уверенно ответил Ленька. — Ты их слушай побольше! Просто натолкнулись на железку... и загорелись... про скифов вспомнили...
— А все-таки обидно, что им не повезло.
— Ясно, обидно. Но они ведь все равно сейчас ни на что не рассчитывали. И расстраиваться нечего.
Под вечер заявился Сенька.
Хмурый, облепленный тиной с ног до головы, он угрюмо прошествовал мимо ребят, неся на плече лодочный мотор, с которого свисала мохнатая водоросль.
— Кораблекрушение, — уныло сказал он, обмываясь из бочки. — Но ничего, у меня в сарае другая лодка стоит... Вот времена пошли! И подремать в моторке нельзя. Как врубился в баржу с лесом, лодка вдребезги! И как я только сам уцелел? Целый день за мотором нырял. В нашем деле главное — что?
— Мотор! — вразнобой ответили «батраки».
— Правильно!
Он увидел якорь и спросил у Мишки:
— Кольк, это ты с пристани уволок? Себе или как? Меняться будешь?
— Он мне и даром не нужен, — буркнул Мишка.
— Хвалю! — сказал Усатый и поспешно поволок якорь в сарай. — Мне он в самый раз.
— На пароход? — усмехнулся Ленька.
— Кому на пароход, а кому на лодку, — отозвался Усатый, бренча замком.
Домой возвращались вчетвером. А когда расставались, Ленька спросил:
— Завтра придете?
Мишка сморщился.
— Ладно уж, — нехотя сказал он. — Поможем.
В этот раз Лешка и Мишка вошли к Айсингу вместе. Айсинг сидел в своем маленьком кабинете и листал какую-то пухлую старинную книгу.
— Салют скифам! — сказал он. Видно, история кургана дошла и до него. — Как успехи? — и он гостеприимно указал на стулья.
— Успехов нет, — пробормотал Мишка.
— А наши кружковцы ушли в поход.
— Как? — привстал Мишка. — Без нас?
— Вы же не показываетесь. А где вас искать; Я уж думал, что вы больше не придете...
— Они такие, — проворчал Лешка, —захотели б, нашли.
— Все равно от их похода мало толку, — сказал Мишка.
— Не знаю, не знаю, —усмехнулся Айсинг. — Они вот пишут, что толк есть. Настоящий скифский курган нашли.
— Скифы нас больше не интересуют, —насупился Мишка.
— А может, вы и в археологии разочаровались?
— Разочаровались, — согласился Лешка. — Копаешь, копаешь, а, кроме мозолей, ничего нет.
— Как же нет? А кирпич... Тот самый.
— А что кирпич... Мы таких кирпичей можем полтонны привезти, — проворчал Мишка.
— Со дна реки? — хитро спросил Айсинг.
— С берега...
— Я, конечно, понимаю, что вы шутите, — сощурился Айсинг. — Но вообще этот кирпич представляет большой интерес.
— Уж и большой, — засомневался Лешка.
— Мне кажется, в археологии мелочей не бывает, — сердито сказал Айсинг. — И то, что сегодня мы с вами называем мелочью, завтра может обернуться крупным научным открытием. Недавно я вновь внимательно перечитал все, что мог, о пребывании Петра Первого в нашем городе. Ведь по сути дела русский флот, которым мы гордимся, родился в Воронеже. Посмотрите на эту гравюру, —и он протянул им плотный лист бумаги.
Река. Лес мачт. Суетящиеся люди. А на берегу в раскрытых дверях кузни стоит Петр в кожаном фартуке с молотом в руках и смотрит на корабли. На наковальне лежит якорь.
— А как прекрасно об этом написал Алексей Толстой! — взволнованно говорил Айсинг.
Он снял с полки книгу, отыскал нужную страницу и стал читать вслух, тепло и немного торжественно:
— «Пылали все горны. Кузнецы в прожженных фартуках в соленых от пота рубахах, рослые молотобойцы, по пояс голые, с опаленной кожей, закопченные мальчишки, раздувающие меха, — все валились с ног, отмахивали руки, почернели. Отдыхающие (сменялись несколько раз в ночь) сидели тут же: кто у раскрытых дверей жевал вяленую рыбу, кто спал на куче березовых углей...
Петр в грязной белой рубахе, в парусиновом фартуке, с мазками копоти на осунувшемся лице, сжав рот в куриную гузку, осторожно длинными клещами поворачивал в том же горне якорную лапу. Дело было ответственное и хитрое — наварка такой большой части...»
Ребята оживленно зашептались.
Айсинг строго взглянул на них и продолжал читать:
