Доктор Прасад, выслушав рассказ о вчерашней поездке, огорчил меня, указав на существенную промашку в нашем поведении. Оказывается, мы должны были бы привезти с собой в деревню корень яггоны и преподнести его старосте деревни. Нечто вроде нашего хлеба-соли наоборот, когда не гостям, а гости подносят хлеб-соль (яггону).
К вечеру в гости на «Каллисто» пришел переводчик Оболенский. «Князь» с удовольствием поужинал вместе со всеми в столовой, особенно налегая на окрошку. Рассказывал о своих планах: надеется получить место учителя на одном из островов Фиджи и поработать там, пока хватит сил. Лекций в университете сейчас он уже не читает, а зарабатывать нужно, так как пенсия мизерная, на нее не проживешь, и к тому же, сказал он, привык всю жизнь трудиться.
Поздно вечером прибыла из путешествия вокруг острова группа академика Соколова. Им удалось увидеть гигантскую стаю летучих лисиц рукокрылых. Ряд особей достигал в размахе крыльев метровой величины. День животные проводят на деревьях, повиснув на ветках вниз головой, причем ведут себя довольно шумно, а ночью вереницей тянутся на фруктовые плантации, потому что крылатые лисицы — убежденные вегетарианцы и круглый год питаются исключительно свежими фруктами. Обнаружив присутствие наших ученых, вся стая, покинув дневку, поднялась в воздух. Это было неописуемое зрелище, когда сотни животных, покрытых темно-бурого цвета мехом, тяжело взмахивая крыльями, летели над головой. Вероятно, наши далекие предки испытывали то же, наблюдая за стаями круживших над ними птеродактилей.
23 января
Сегодня воскресенье, четвертый день пребывания в порту Сувы. На двое суток больше запланированного срока. И воду, и продукты, и топливо давным-давно погрузили, но до сих пор нет разрешения местных властей на работы в районе острова Тотойя. Если и в понедельник не получим разрешения, то во вторник уйдем из Сувы на один из островов государства Тонга.
Пришло еще одно судно с туристами, под английским флагом. Когда вчера мы с Виктором возвращались на «Каллисто», то волновались, опасаясь, как бы «наш дом» опять не увели на рейд. Успокоились, лишь когда увидели за пакгаузом развевающийся на гафеле вымпел Академии наук СССР.
Доктор Ватт пригласил Баденкова, Ольгу Григорьевну и меня провести вечер у его друга — работника одной, из организаций ЮНЕСКО доктора Джорджа Страйда.
Доктор Страйд англичанин, а его жена — фиджийка. Живут они с сынишкой лет семи в небольшой квартире на третьем этаже малогабаритного дома. В семье поддерживается английский уклад жизни, по крайней мере, я заметил только одно фиджийское правило: прежде чем войти в комнату, все снимают туфли и ботинки. Посидели, поговорили, прослушали отличные пластинки классической музыки. Было по-английски скучновато, но все же очень приятно почувствовать домашний уют. И мы были благодарны Джорджу Страйду и Джеймсу Ватту за этот вечер.
24 января
Доктор Прасад выполнил обещание и прислал в наше распоряжение университетскую машину. Виктор получил возможность завершить программу: снять все намеченные объекты.
Мне очень хотелось посмотреть, что же из себя представляет «посещение типичной фиджийской деревни Тамавуа». По карте нашли место, где находится деревня, сели в машину и поехали, зная, что за час до нас туда же отправилась на трех автобусах партия туристов.
Выехав за город, мы увидели справа от дороги несколько крытых пальмовыми листьями хижин, выстроенных по периметру небольшой площади — продолговатого четырехугольника. Чуть в стороне стояла длинная постройка — помещение для собраний жителей деревни. Оттуда доносились звуки барабана и мелодия ритмичной песни. Так как билетов у нас никто не спрашивал, подошли поближе и заглянули внутрь. Там на скамейках сидели туристы, а в глубине сарая на небольшом возвышении танцевала под аккомпанемент ударных инструментов группа типичных деревенских жителей Фиджи, облаченных в национальные костюмы. Время от времени самые восторженные из зрителей вскакивали с мест, выбегали на сцену и тоже пускались в пляс, неумело подражая местным артистам. Веселье выглядело каким-то нарочитым, искусственным. Казалось, туристы поставили перед собой цель во что бы то ни стало полностью отвеселиться на всю, до последнего цента уплаченную за билет, сумму.
Выйдя из помещения, прошли на деревенскую площадь, не ожидая встретить в хижинах жителей. Каково же было наше изумление, когда, заглянув в одну из них, увидели женщин, занимавшихся приготовлением пищи, и ребятишек, ползавших по циновкам. Одним словом, хижины оказались обитаемыми. Там по-настоящему жили люди.
Впрочем, слово «по-настоящему» к данной ситуации не совсем подходит. Люди действительно жили в деревне Тамавуа, но в этом и заключалась их работа. Они жили в этих хижинах специально для того, чтобы ежедневно, в течение целого рабочего дня давать возможность туристам ходить от одного дома к другому, заглядывать в окна и глазеть на типичную жизнь фиджийского крестьянина. Когда мы заглянули в одну из хижин, то находившиеся там две женщины ни разу не обернулись в нашу сторону. И я понял, что если на площадке появляются обвешанные фотоаппаратами туристы, эти женщины считают, что к ним прибыла очередная группа, и не обращают на нее ни малейшего внимания. Однообразие всегда навевает скуку, а праздные туристы ничем не отличаются друг от друга.
Мы все же засняли деревню на пленку, сказав себе: «Это мы покажем на экране, но не как «типичную фиджийскую деревню», а как туристский аттракцион.
Баденков с Ваттом и Ольгой Григорьевной были в фиджийском министерстве иностранных дел и там обещали завтра ответить, дадут нам разрешение для проведения работ на Тотойе или нет. В любом случае завтра уйдем из Сувы.
25 января
К причалу подошел «Шота Руставели». Наш пароход вместе с командой и обслуживающим персоналом арендован австралийской туристической фирмой на несколько месяцев. Одним словом, выполняет роль океанского извозчика. У моряков с «Каллисто» на «Шота Руставели» много знакомых и друзей. Боцман попросил у коллеги с «Шота Руставели» два бочонка белил. За время переходов краска на наших палубных надстройках пожелтела, местами облупилась, необходимо привести судно в порядок.
К сожалению, Тотойю нам не дали, хотя до конца рабочего дня ждали разрешения из министерства иностранных дел.
В 19.30 по селектору голос Владимира Яковлевича Осинного: «Палубной команде приготовиться к отшвартовке». И затем: «Палубной команде к местам швартовки стоять». И уже хорошо знакомые мне: «Отдать носовой продольный!», «Отдать кормовой продольный!».
И наконец: «Отдать шпринг!»
Медленно разворачиваясь, корабль наш выходил из Сувинского порта. Все мы опять собрались на верхней палубе, говоря «до свидания!» доктору Прасаду, «до свидания!» фиджийской земле!
КОММЕНТАРИЙ К ГЛАВЕ ЧЕТВЕРТОЙ
В планы исследований на «Каллисто» не входило изучение острова Вити-Леву, так как он не укладывался в нашу концепцию «остров-модель», да и, чтобы изучить такой большой остров, потребовалось бы несколько месяцев. Однако во время вынужденной стоянки ученые не могли сидеть сложа руки, на острове можно было собрать хороший сравнительный материал по тропической природе.
Нужно сказать, что наши исследования проводились на каждом острове по нескольким линиям. Например, мне, как геологу, специалисту по рельефу, важно было получить общее представление о геологическом строении и рельефе каждого острова. Эти представления, особенно данные о возрасте поверхности островов, служили базой, точкой отсчета для других специалистов экспедиции. Я стремился осмотреть на каждом острове каждый уголок, забраться на его вершину и осмотреть все окрестности, при этом, конечно, отбирал всюду образцы горных пород, материал для определения в дальнейшем абсолютного возраста геологических образований. Часто мне приходилось присоединяться к отряду Шорникова и опускаться в акваланге под воду, чтобы осмотреть «подножье» острова.
Нередко ко мне присоединялись другие специалисты, и чаще других — Григорий Михайлович Игнатьев. Он ландшафтовед, его задачей было составление общей ландшафтной карты острова. Если с моих исследований как бы начиналось изучение острова, то ему предстояло синтезировать результаты работы всех специалистов, выразить многообразие данных по природе островов в ландшафтной карте и описаниях.
По-другому строилась основная работа Виктора Оганесовича Таргульяна. На основании предварительных материалов он выбирал наиболее типичные, ключевые участки и изучал в их пределах почвенный разрез. В строении почв отражаются многие особенности природы: климат, характер растительности, материнские породы, рельеф. Великий русский географ В. В. Докучаев говорил: «Почва — зеркало ландшафта». Поэтому в экспедиции придавалось большое значение почвенным исследованиям.
