Современные средства воздушной бомбардировки, достижение высокой ее интенсивности вызывает тяжелейшие повреждения почвенного покрова, приводит культивируемые поля в полную негодность. В конце шестидесятых годов, когда американцы применяли во Вьетнаме так называемые ковровые бомбардировки, там, согласно подсчетам академика М. С. Гилярова[48], произошло гибельное перемещение почвы и подпочвы общим объемом 3 млрд. м3. Были разрушены города, вообще места обитания людей.
Применялись и такие новые виды оружия, как специальный гербицид, содержащий исключительно опасное синтезированное химическое соединение диоксин. От него пострадали в Индокитае многие тысячи людей, которые либо умерли, либо получили неизлечимые болезни.
А. Вестинг, профессор ботаники Уимдхемского колледжа в Путин (штат Вермонт, США), отмечая, что американские войска «вылили» на растительность Индокитая, в основном на территорию Вьетнама, 55 млн. кг (в пересчете на активное начало) различных гербицидов, пишет, что в итоге «на огромных площадях произошла гибель растительности, животного мира, развились процессы выщелачивания почвы и вымывания из нее питательных веществ, а отсюда — ее обеднение и дестабилизация экосистемы». Профессор не учитывает здесь огромного вреда, нанесенного еще и здоровью населения, которое оказалось под «гербицидными атаками». По примерным данным, непосредственно воздействие американского химического оружия испытали тогда 1293000 человек, у которых появились тяжелые хронические заболевания (нервно-паралитические, желудочно-кишечные, глазные и др.). Многие люди погибли. Женщины, подвергшиеся воздействию американских отравляющих веществ, рождают детей-уродов. Под угрозу поставлено будущее тысяч и тысяч семей[49]. Тропические леса как экологическая система вообще обладают ограниченными ресурсами самовосстановления, а комплекс воздействий гербицидами, дефолиантами, выжиганием (тоже широко применялось США в войне против Вьетнама) создал крайне тяжелую экологическую ситуацию. Обратимся опять к профессору А. Вестингу: «Влажные тропические леса не могут противостоять человеку, вооруженному современной техникой, химией и, наконец, боевыми средствами[50]. Тщательные многолетние исследования на месте убеждают, что античеловеческие «эксперименты» США оказали пагубное влияние на экологическую обстановку всей Юго-Восточной Азии, а по мнению специалистов, в этом регионе и без того опасное нарушение экологического баланса оказывается быстро нарастающим процессом во второй половине XX в.[51].
Могут сказать, что применение химических веществ не относится к обычному оружию. Но дело в том, что «локальные» войны создают лазейки для использования агрессорами химического оружия, для применения тех форм ведения войны, которые поставлены вне закона ООН и Женевским протоколом 1925 г. о запрещении на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств. Агрессоры делают все, чтобы сохранить эти лазейки. Много лет США упорно саботируют переговоры в Женеве о заключении международной конвенции, целиком и полностью запрещающей химическое оружие. Ничего не дало и длительное судебное разбирательство в американском суде дела компании «Дау кемикл» (производителя диоксина), хотя было широко признано, что подобные компании «в известном смысле столь же ответственны за военные преступления (совершившиеся на землях Индокитая. — В.Ш.), как и армия США»[52]. Газетам, освещавшим этот судебный процесс, пришлось в итоге прийти к заключению: «Если бы не те огромные прибыли, которые ежегодно пожинает компания «Дау кемикл» при продаже 2,4, л-Т, никакой дискуссии не могло бы и быть. Этот химикат просто бы запретили… Деньги, которые поддерживают производство диоксина, намного превосходят ресурсы тех, кто выступает за его запрет»[53].
«Локальная» война в Индокитае — пример военных действий в жарких и тропических районах Земли. Его легко дополнить фактами применения «обычного» оружия в «малых» войнах в других аналогичных районах: Никарагуа, Сальвадоре, в некоторых странах Африки. А ведь жаркие и тропические районы занимают примерно треть суши земного шара, здесь проживает около 39 % населения Земли. В тропиках находится значительное число стран, наименее развитых в экономическом отношении. Такие районы вообще оказались очень чувствительными к воздействию человека на природную среду. «За 50 млн. лет влажные тропические леса имели возможность расти, развиваться и эволюционировать в благоприятных и довольно неизменных условиях, — отмечает А. Вестинг. — В результате этого возникла исключительно сложная и эффективная, хотя и непрочная экосистема»[54]. Она становится еще более неустойчивой из-за антропогенных воздействий. И, конечно, особенно опасно уничтожение тропических лесов по военным соображениям.
Тяжелые последствия для природной среды и человека, вызываемые «локальными», «малыми» войнами с применением «обычного» оружия, все чаще распространяются и на другие районы Земли, например пустынные. Это может показаться на первый взгляд не столь опасным, как в рассмотренном выше случае. Практика, однако, свидетельствует об обратном.
Антропогенное воздействие на пустыни без соблюдения необходимых предосторожностей уже привело к тому, что площадь пустынь увеличивается с каждым годом. Растет сила разрушительных пыльных бурь, особенно из-за стихийно развивающейся интенсификации сельскохозяйственного производства. А известно, что экосистема пустыни может быть разрушена крайне легко, в то время как процесс ее восстановления протекает очень медленно.
Следует подчеркнуть, что растительный и животный мир пустыни, будучи скудным и слабо сопротивляющимся внешним воздействиям, вместе с тем уникален. И пусть в пустынных регионах проживает население сравнительно небольшой численности (несколько более 100 млн. человек), но в них размещается 22 страны. Да и экосистема этих регионов имеет большое значение для всей экосистемы Земли. Пустынные территории, занимающие почти 18 % всей площади суши, богаты различными ископаемыми, в частности нефтью, и потому имеют большое значение для экономики многих стран мира. Борьба же за эти источники сырья между главными капиталистическими странами приводит к новому усилению социальной напряженности, не раз становясь причиной военных действий. В итоге войны Израиля против арабов и ЮАР против соседних государств — эти «маленькие» войны, «маленькие» агрессии — наносят непоправимый ущерб природной среде пустынных районов. Опыт «малой», но жестокой войны между Ираком и Ираном дополняет общую картину ухудшения экологической обстановки.
«Локальные» и «малые» войны, применение «обычного» оружия ведут к росту международной напряженности, к совершенствованию имеющихся и созданию новых видов и систем оружия, как правило, нацеленных на массовое уничтожение людей и нанесение максимального вреда природной среде.
Нынешние «обычные», «локальные» войны все более чреваты возможностью глобального применения ядерного оружия. Советские специалисты констатируют: «Совершенствование обычного оружия в конечном итоге ведет к стиранию граней между обычной и ядерными войнами. Бомба «избыточного давления» имеет, как сообщает западная пресса, радиус поражения, сравнимый с радиусом поражения ядерного оружия малой мощности»[55]. К этому можно добавить слова американского ученого Барри Вейсберга: «Там (во Вьетнаме. — В.Ш.) нет ни грибовидного облака, ни зловония газовых камер. Хотя оружие, применяемое во Вьетнаме, в известном смысле и кажется более «ограниченным», в своем эффекте оно отнюдь не менее ужасно, чем бомбы, сброшенные на Хиросиму»[56].
Милитаристские силы своими конкретными действиями усугубляют положение. Выдвигаются военные доктрины одна опаснее другой, не считающиеся не только с необходимостью решения ряда глобальных проблем, в том числе и экологической (в чем США нуждаются не меньше, чем другие страны), но и ставящие под угрозу, по сути, само существование человечества. Согласно подобного рода доктринам, даже атомное оружие может-де стать «обычным» оружием, пригодным для «локальных» войн и «выборочных» целей.
Не выдерживают критики также теории о возможности «локализации» применения атомного оружия, о «локализации» «малых» войн. Подобные теории попросту фантастичны. Издание, вышедшее в центре оборонной информации США, прямо отмечает, что «не существует определенного способа для «контролирования» ядерной войны»[57]. Контроля за ходом войны, за применением определенного оружия не было ни в Корее, ни во Вьетнаме. Оказалось невозможным локализовать даже действие диоксина. Им были заражены — как правило, с летальным исходом — десятки тысяч американских солдат, воевавших в Индокитае. Мало того, корпорации, производящие диоксин, нанесли вред населению близлежащих к заводам территорий: это вещество появилось в молоке кормящих американских матерей. Другой пример: «маленькая» и «краткая» война Израиля 1967 г. развернулась, по сути, в нескончаемую, тотальную войну израильских агрессоров против арабского мира, в которой принимают непосредственное участие США в качестве «стратегического партнера» Тель-Авива.
