В теории уголовного права отношение к цели восстановления справедливости различно.
Отдельные авторы не считают достижение данной цели возможным.
В частности, И. С. Ной писал: «Понятие же “чувство справедливости членов социалистического общества”, ради которого с позиции возмездия и должны причиняться лишения и страдания преступнику, весьма расплывчато и неопределенно»[254].
М. Д. Шаргородский утверждал, что «не будучи справедливым, наказание не будет воспитывать, а, напротив, будет ожесточать. Справедливость, безусловно, является необходимым свойством для реализации воспитательной стороны наказания. Однако цель наказания – это не восстановление справедливости, а предупреждение совершения преступлений (профилактика преступности). Все остальное является либо составным элементом этой общей цели, либо средствами для ее достижения»[255].
До принятия УК РФ С. В. Полубинская, анализируя цели уголовного наказания, отмечает, что «из-за трудности измерения показателей степени достижения цели восстановления справедливости не может быть закреплена и эта цель»[256]. Позже автор уже не высказывает такого категоричного утверждения[257].
По утверждению Л. Л. Кругликова, «вызывает сомнение… признание целью наказания восстановление социальной справедливости: ее содержание и средства достижения довольно аморфны, к тому же убедиться в ее реальном достижении практически невозможно, т. е. результат неконтролируем»[258].
А. В. Поливцев считает, что «восстановить социальную справедливость, на самом деле, невозможно. Чем, например, можно восстановить жизнь человека, его здоровье? Да и при материальном характере преступного деяния говорить о каком-то возмещении можно лишь с высокой степенью относительности…
Конечно, возмещение ущерба и восстановление социальной справедливости – не тождественные понятия. Вместе с тем о восстановлении социальной справедливости наказанием можно говорить лишь в плоскости назначения справедливого наказания за совершенное преступление с учетом личности преступника. Но даже справедливое наказание недопустимо превращать в цель, поскольку в этом случае оно становится местью»[259].
Д. А. Шестаков полагает, что «если государственная власть еще не доросла до такого уровня, когда можно было бы в качестве функций (целей) наказания и других предусмотренных уголовным правом мер реагирования на преступление утвердить пресечение преступной деятельности и возмещение вреда потерпевшему, а в число принципов включить минимизацию уголовной репрессии, то надо было бы открыто констатировать, что уровень нашего сознания еще «не перекочевал» от Ветхого к Новому Завету, а также отождествить уголовно-правовые меры с карой и указать на цель возмездия… цель “восстановления социальной справедливости” подлежит исключению из УК РФ»[260].
По утверждению С. В. Чубракова, «рассмотрение социальной справедливости с широких позиций влечет к некой “утопичности” и реальной недостижимости этой цели на юридическом уровне, а сужение ее до необходимости применения соразмерного наказания влечет абсолютно ненужное дублирование отмеченного принципа справедливости. Все изложенное выше, полагаем, свидетельствует о необходимости ее исключения из перечня юридических целей, предусмотренного ч. 2 ст. 43 УК РФ»[261].
Иной позиции придерживаются другие ученые.
Так, В. Н. Петрашев полагал, что «нельзя восстановить жизнь потерпевшего, погибшего в результате убийства, однако социальная справедливость в этих случаях может быть достигнута путем ограничения либо лишения прав и свобод виновного (порой довольно жестких и в течение продолжительного времени)»[262].
А. В. Наумов считает, что наказанием невозможно восстановить жизнь потерпевшего от убийства либо утраченное в результате преступления здоровье, вместе с тем «это вовсе не значит, что при наказании за эти преступления цель восстановления справедливости не может быть достигнута. Социальная справедливость наказания в этих случаях достигается путем ограничения прав и свобод виновного лица (например, лишение его свободы на продолжительное время и принудительное поставление в жесткие условия, определяемые содержанием соответствующего наказания)»[263].
Позиция авторов, допускающих возможность достижения цели восстановления социальной справедливости является наиболее предпочтительной. Прав Б. С. Волков, что «указание в уголовном законе на восстановление социальной справедливости как на цель наказания подчеркивает социально-нравственный аспект наказания, что зло не должно оставаться безнаказанным, что должна быть восстановлена та система отношений, которая была нарушена в результате совершения преступления»[264].
Дискуссионным в юридической литературе является соотношение понятий «восстановление социальной справедливости» и «кары».
Рассматривая цель уголовного наказания в виде социальной справедливости, некоторые ученые сводят ее к каре.
Так, Д. А. Шестаков утверждает, что «восстановление социальной справедливости по постсоветскому законодательству означает то, что осужденному следует “воздать по заслугам”, т. е. “око за око, зуб за зуб”, или “Мне отмщение и Аз воздам!”[265].
В. К. Дуюнов отмечает, что «термин кара, образно выражаясь, цепко держит нас за фалды сюртука, несмотря на наши попытки отбиться от него, уйти от этого скомпрометированного родством с местью и талионом термина или каким-либо образом облагородить его, например, высоким сравнением со справедливостью;… происходит простая замена терминов – неудобного термина кара и его оборотом восстановление социальной справедливости»[266].
Другие авторы придерживаются иной позиции.
По мнению В. И. Зубковой, с позицией В. К. Дуюнова принципиально нельзя соглашаться «ввиду разного содержательного аспекта понятий “кара” и “восстановление социальной справедливости”»[267].
На наш взгляд, термины «кара» и «восстановление социальной справедливости» нельзя толковать как одноименные ввиду того, что первое (кара) может выступать средством достижения второго (восстановления социальной справедливости). Справедливо отмечает И. В. Упоров, что «кару следует расценивать как средство достижения цели социальной справедливости»[268].
В юридической литературе по настоящее время спорным остается вопрос: «Является ли кара одной из целью наказания или нет?»
Ряд юристов отмечали ранее и говорят сегодня, что кара не является целью наказания[269]. Другие ученые придерживаются противоположной позиции[270]. С. И. Дементьев предлагает иной, непохожий на других вариант ответа на вопрос. Автор, соглашаясь с доводами сторонников кары как цели наказания не лишенными смысла, считает, что «подобная цель может иметь место только в отношении отдельных категорий преступников, то есть в тех случаях, когда размер наказания зависит от тяжести наступивших последствий, по отношению к которым вина преступника выступает в форме неосторожности, а также при применении исключительной меры уголовного наказания – смертной казни»[271].
Не вдаваясь в детали уж столь всем известной дискуссии, укажем на две признанные аксиомы, которые прежде всего по законам диалектики никоим образом не находятся в противоречии друг с другом: 1) кара не может быть конечной целью наказания, поскольку в таком случае наказание применялось бы ради наказания, а это бессмысленно; 2) на определенном этапе применения наказания кара может выступать в качестве промежуточной цели, далее она выступает средством для достижения более высокой цели.
В юридической литературе некоторые авторы цель восстановления социальной справедливости определяют посредством принципа справедливости[272].
Заметим лишь, что в данном случае цель уголовного наказания в виде восстановления социальной справедливости и принцип справедливости это разноуровневые понятия[273]. Справедливо отмечает Ю. М. Ткачевский, что «нельзя смешивать принцип справедливости исполнения наказания с одной из целей такой деятельности – с восстановлением социальной справедливости. Данные категории принципиально разноплановы. Термин “справедливость” в приведенных вариантах несет различную смысловую нагрузку. Принципы – это основные положения, идеи, лежащие в основе социальных явлений. В основу каждой отрасли права или закона положены определенные принципы. Цель же представляет собой тот результат, который определен в законе, например восстановление социальной справедливости в процессе исполнения наказания»[274].
