Вряд ли вызывает сомнение значительное влияние Крита на кикландскую и эллинскую культуры (то есть города на многочисленных островах Эгейского моря и на материке, соответственно). Однако очень многие моменты этого влияния трудно оценить. Пока еще не расшифровано так называемое критское линейное письмо А, и это сильно ограничивает наши представления об интеллектуальной сфере древних критян, в которой, возможно, и таится определенная специфика последующего развития эллинского мировоззрения.
Достоверно мы можем судить только об обилии зооморфных образов, встречающихся в Кносском дворце и в других центрах критской цивилизации. Можно догадываться о теократической системе правления — собственно изображений царя в обильной живописи критян, видимо, нет, откуда исследователи делают вывод об обожествлении его личности (вплоть до табу на портрет) и о его верховной жреческой функции. В этом плане религиозно-познавательная ситуация на Крите должна в какой-то степени напоминать египетскую или китайскую. С другой стороны, бесспорно иное отношение к морю — оно играло определяющую роль в экономической жизни острова и обеспечивало известную безопасность, что превосходно отражено в удивительно жизнерадостном искусстве критян и в отсутствии оборонительных сооружений в их городах.
Достоверно и критское влияние на ахейцев, создавших в середине 2 тысячелетия до н. э. крупное государство в Пелопоннесе с центром Микены. Оно сказывалось в оружии, живописи и письменности (в Микенах было создано аналогичное критскому и. уже расшифрованное линейное слоговое письмо Б).
Однако общие представления о крито-микенском периоде все еще недостаточно глубоки — фактически положение с оценкой самого древнего мировоззрения греков напоминает то, которое создалось вокруг индской цивилизации.
Так называемое дорийское нашествие фракийских и северобалканских племен на рубеже 13–12 вв. до н. э. ликвидировало многие следы великих культур. На территорию Греции приходит железный век. Исчезают основные традиции в строительстве и живописи, общекультурный упадок доходит даже до утраты письменности — она возрождается лишь к 9–8 вв. до н. э. на совсем иной, алфавитной основе, заимствованной у финикийцев. Примерно к этому же периоду относятся и первые явные данные об эллинском мировоззрении. Они получены из поэм Гомера и Гесиода, где фигурирует крайне обширный и сугубо антропоморфный пантеон. Однако особого внимания собственно космологическим проблемам там не уделялось. Кое-какие сведения можно получить, используя достаточно общепринятые олицетворения богов с определенными природными явлениями.
Так, согласно Гесиодовской «Теогонии», первоначальный Хаос породил Гею (Земля), Тартара (подземное царство) и Эроса. Гея непорочно зачала Урана (Звездное небо), который впоследствии, сочетавшись с ней, стал отцом Крона. Позже возникло новое поколение богов, среди которых выделился уроженец Крита Зевс. Зевс вступил в борьбу с Кроном, пожирателем своих детей, и победил. В результате Зевс возглавил олимпийский пантеон, отдав в распоряжение своим братьям Посейдону — море, а Гадесу (Аиду) — подземное царство.
Более развитая картина встречается в 6 веке до н. э. у орфиков, религиозно-философской секты, названной по имени легендарного фракийского певца Орфея, сына музы Каллиопы, покровительницы науки и эпической поэзии. Первичным у них считалось Время (иногда Хаос или Эфир), где в некоем мировом яйце зародился двуполый Фанет. Осколки скорлупы этого яйца образовали небо и землю. Фанет был поглощен Зевсом (точнее, растворен в его образе), а от Зевса и Персефоны родился Загрей-Дионис. Наследник погиб, растерзанный титанами, и в отместку за это Зевс поразил титанов молнией, а из их пепла создал людей, которые с тех пор и соединяют в себе светлое начало Загрея-Диониса и злое начало титанов. В целом учение орфиков имеет четкую этическую ориентацию. Они проповедовали аскетизм и верили в перевоплощение душ.
Ранние религиозно-космогонические представления греков крайне фрагментарны, и даже не всегда легко понять, как они описывали структуру Вселенной,
Совсем иная ситуация возникает в середине 1 тысячелетия до нашей эры, когда исключительная гибкость и активность греческой полисной структуры приводит к подлинному перевороту в духовной жизни. Очень интенсивное развитие частной морской торговли при отсутствии крупных ирригационных проблем не требует здесь государственной сверхцентрализации. Небольшие и активные в экономическом отношении полисы, где царит дух свободного предпринимательства, нуждаются в древних религиозных установках лишь в плане социального единения. В остальном же требуются довольно точные знания об окружающем мире, способные принести пользу в мореходстве, торговле, строительстве, военном деле. Культ сильной личности заметно падает поклонение живому правителю расценивается как проявление рабских наклонностей. Соответственно растет авторитет обоснованных идей, свободной критики — нечто противоположное авторитарности египетского или вавилонского образца. Ведется жесткая борьба с любыми попытками узурпировать власть, создать под сколь угодно благовидным предлогом режим личной диктатуры тиранию. Вероятно, в результате этого длительного и трудного процесса впервые возникает представление о каком-то коллективном разуме в образе вселенского ума (или Логоса), который не отождествляется с конкретной личностью, стоит неизмеримо выше того или иного антропоморфного бога[24].
Рождаются первые натурфилософские школы, достоянием греков становятся многовековые достижения египетской и шумеро-вавилонской цивилизаций, интенсивно развиваются их собственные наблюдения окружающего мира, попытки проникнуть в механизм явлений.
Первым греческим астрономом по традиции считают одного из семи древних мудрецов Фалеса (625–547 гг. до н. э.) из ионийского города Милета. Он предсказал солнечное затмение 585 года, то есть наверняка имел доступ к обширным астрономическим данным, собранным задолго до него. Фалес, кроме всего прочего, удачливый купец и политик, написал несколько не дошедших до нас книг, где затрагивались теоретические и практические вопросы вплоть до правил мореходства. Он определил размер Солнца (1/720 часть эклиптики) и Луны (1/720 часть лунного пути). Ему же приписывается введение 365-дневного календаря.
Фалес стал родоначальником греческой натурфилософии. Видимо, он первым задумался о естественной основе мироздания и высказал гипотезу, что наиболее фундаментальным элементом должна быть вода. Разумеется, эта идея выглядит наивно, тем более что примерно тогда же развились другие столь же недоказуемые концепции о первичности огня, воздуха или эфира. Но главное здесь — в попытке оторваться от волюнтаризма богов, объяснить наблюдаемые явления чем-то естественным в системе человеческой практики. Это был первый, робкий еще, но революционный по сути шаг за рамки чисто религиозного мышления[25].
Вообще это время — 6 век до н. э. — один из величайших периодов брожения умов во всех цивилизациях.
Наступает железный век, перевооружается техносфера. Преобразуются социальные структуры — внешние и внутренние факторы взрывают гигантские империи. Великие персидские завоевания наносят непоправимый удар по дряхлеющим Египту и Вавилону. В Греции укрепляется система полисной демократии, необычайно способствующая свободному развитию торговли, ремесел и открывающая дорогу новому в социальном плане способу постигать окружающий мир — широкой дискуссии.
Это нечто неизвестное древним колоссам на побережье Нила и в Месопотамии, где знание строго нормировано власть предержащими, и ничто, противоречащее взглядам очередной династии, не подлежит обсуждению. Рождаются идеи доказательства — ибо кто-то может оспорить выводы, и логической чистоты — ибо кто-то может громогласно уличить в ошибке. Рождается новый неизмеримо более прогрессивный, гибкий и жизнестойкий механизм передачи социальной наследственности.
Время великого и повсеместного брожения умов… В Индии появляются Гаутама Будда и Вардхамана Махавира (основатель джайнизма), в Китае — Кун Цзы (Конфуций) и Лао Цзы, в Персии — Спитамид Заратуштра.
Их учения развиваются главным образом в этико-социальном плане и кладут начало своеобразной философской ориентации религии. Как правило, они требуют, чтобы боги не занимались мелочной повседневной опекой, а осуществляли власть через всеобщий закон. Безграничный деспотический тоталитаризм уже тогда изживал себя в крушении двух великих империй, и образцом — социоморфным образцом — для разумной картины мира становилось государство с достаточно развитой законностью, государство лояльных подданных или равноправных граждан, но не государственных рабов.
