Крис Пэйли - Не бери в голову. 100 фактов о том, как подсознание влияет на наши решения

На подобное чтение мыслей нам требуются считаные секунды, но, если мы сами не умели бы это делать, люди с такими способностями казались нам колдунами, и тогда все были бы непредсказуемы. Как мы увидим далее, главным способом предсказывать поведение людей и влиять на них оказывается умение интерпретировать их мысли. По поведению, выражению лица и высказываниям окружающих мы судим о том, что движет их поведением, а затем используем эти знания, чтобы прогнозировать их дальнейшие поступки.

Если вы возьмете эту книгу, а затем выпустите ее из рук, то, что случится после, вас не должно удивить. У вас есть модель того, что произойдет, которая позволяет вам делать прогноз еще до начала самого эксперимента.

В использовании этой модели имеются по крайней мере два аспекта.

Во-первых, вы знакомы со сводом правил, применимых к данной ситуации. Вы знаете: если предметы тяжелее воздуха, они падают на землю – некоторые прямо вниз, другие же при падении вращаются или вибрируют. Вы также знаете, что, достигая земли, предметы обычно издают шум и некоторые из них подвергаются деформации, отскакивают или откатываются.

Во-вторых, руководствуясь особыми знаниями о предметах, вы можете внести коррективы в свою модель и решить, какое именно правило применять. Насколько тяжела эта книга? Как высоко над полом и под каким углом вы ее держите? Есть ли в помещении сквозняк? Лежит ли на полу ковер?

Если мы хотим применить нашу модель и предсказать, что случится, нужно соединить правила и специальные знания. Так же и с людьми – у нас есть общие представления о том, как они ведут себя в различных обстоятельствах. Мы допускаем, как большинство людей могут видеть, желать, знать, чувствовать и действовать. Наши наблюдения мы дополняем деталями. Учитывая угол зрения другого человека, мы можем подробнее представить себе, что именно он видит. Принимая во внимание его слова, выражение лица, его поступки в прошлом, мы дополняем подробностями его наклонности, эмоции, темперамент и так далее, создавая тем самым модель его разума.

Затем мы используем модель со всеми ее параметрами, чтобы прогнозировать поведение другого человека. Например, винные бокалы не порхают при падении на пол, а разъяренные люди обычно не щекочут ребенка под подбородком.

Все по-разному представляют себе, как работает термостат. Некоторые считают, что, если вы выставите на нем температуру 30 градусов, батареи станут горячее, чем при температуре в 20 градусов. Они уверены, что, поворачивая рычаг на тепло, вы сообщаете термостату, как вам холодно, и система принимается усердно трудиться, чтобы вас согреть.

Другие оказываются ближе к истине, считая, что термостат на 20 или 30 градусах будет одинаково горячим. Но когда температура в комнате (или, по крайней мере, в той ее части, где висит термометр) достигает желаемой, батареи отключаются. Это другая модель работы отопительной системы – она лучше, потому что позволяет точнее предугадывать то, что должно произойти.

Оба примера – упрощенные модели того, что в действительности делает отопительная система. Чтобы эту систему использовать и обогревать помещение, вам не обязательно знать, как работает электроника в термостате или каким образом бойлер согревает и подкачивает воду. С лучшей моделью человек, скорее всего, не будет мерзнуть в холодные ночи и сумеет сберечь электричество в теплую погоду. Но какую бы модель вы ни выбрали, вам все равно придется вызывать мастера, если система сломается.

Наши модели источника счастья и причин раздражения имеют схожий дефект. Они достаточно просты для использования и достаточно сложны, чтобы быть полезными. Однако это не вся правда{28}.

Представьте себе робота, который выглядит как кирпич на колесиках. У него есть два световых сенсора: один спереди, другой сзади. Когда свет попадает на передний сенсор, мотор, прикрепленный к передним колесам, двигает его вперед. Чем больше света попадает на детектор, тем быстрее робот движется. Когда свет попадает назад, другой мотор направляет колеса назад.

Поведение такого робота легко моделировать и предсказывать. Это светочувствительный робот. Его цель – движение по направлению к освещенным местам.

Мы можем использовать все механизмы своего разума, чтобы создать в своем воображении модель этого робота и выяснить, что он будет делать.

У робота тоже могут быть ошибочные суждения: если светлый участок затеняет темная область, робот никогда не станет туда двигаться, поскольку решит, что это темное направление, и начнет движение назад. Вы можете обмануть робота, затянув его в темную яму, осветив ее фонарем, а можете помочь перейти через темную область к светлому участку. Даже не зная схемы робота, его конденсаторов, катушек сопротивления или батарей мотора, мы можем манипулировать им и предугадывать, что он будет делать.

Модель, безусловно, ошибочна. У робота нет целей и устремлений, и он не может ошибаться в своих представлениях, потому что представлений у него нет. У него нет способности принимать решения.

Суть моделей состоит в том, что они ошибочны. Физики создавали планетарную модель атомов как мелких частиц с вращающимися вокруг них электронами. В наше время у ученых есть модель лучше, и они доказали, что предыдущая была неправильной, но прежняя модель помогла ученым прогнозировать электрические процессы, теплопередачу и химическую обработку. Наше моделирование сознания других людей точно так же оказывается ложным, и не только в отдельных случаях, но и в глобальном смысле: возможно, такого сознания попросту не существует. У нас нет таких целей, устремлений или намерений, какие мы себе представляем. Тем не менее, если модели помогают нам предвидеть поведение других людей и мы способны использовать предвидение, делая свое поведение более адекватным, значит, эти модели приносят пользу.

Воображение – наиболее эффективный способ предсказывать поведение других объектов. Мы наделяем их своими представлениями, устремлениями, знаниями и эмоциями, а затем используем модель, которую создали, чтобы предугадывать их следующие действия. Прежде всего такой прием помогает прогнозировать поведение людей, но, поскольку это один из самых сложных процессов в нашем мозге, он применим не только к людям[92].

У моей подруги была старенькая машина, которая иногда в холода стояла в гараже, и приходилось подолгу прогревать мотор, прежде чем ехать. «Ну что, твои старые косточки согрелись? – спрашивала моя подруга у машины. – Теперь мы можем ехать?» А когда она ехала по скользкой дороге, то шептала машине: «Давай, старушка, мы сделаем это. Молодец, так держать». И я чувствовал себя в некотором роде лишним.

Пока я пытался придумать, как лучше написать об этом, в углу экрана появилась иконка антивируса, сообщая мне, что он делает свою работу. Я спросил свой компьютер, почему он ведет себя как ребенок, постоянно напоминая мне о своем существовании, когда я пытаюсь сконцентрироваться на работе. Когда он зависает, я ворчу на него и требую хорошего поведения. У меня непростые отношения с компьютером – я уверен, что он специально меня достает. Ученые обнаружили: возможность контролировать объекты – один из главных прогнозирующих параметров того, наделим ли мы их разумом в своем воображении. Таким образом мы приспосабливаем свое понимание вещей, над которыми не властны: очеловечиваем их. Например, когда шарикоподшипники прыгают в магнитном поле и мы можем выключать магнит, то не персонифицируем их. Но когда экспериментаторы прячут выключатель, испытуемые начинают сообщать, что шарикоподшипники бьются, целуются или не хотят стоять спокойно, то есть наделяют их целеполаганием, а наличие цели предполагает наличие разума[93].

Нам просто нужно предугадывать поведение предметов, которые мы не контролируем, поэтому владельцы нового «порше», как правило, не разговаривают со своей машиной, и, если бы мой компьютер работал так, как мне надо, я тоже не бранился бы с ним.