К счастью, в последующие периоды истории одиночных мореплаваний увеличивается число документированных источников, и прежде всего книг самих моряков-одиночек, которые также использованы А. Урбанчиком. По сравнению с другими обобщающими публикациями об одиночном мореплавании (а таких насчитывается в мировой литературе всего три) книга А. Урбанчпка «В одиночку через океан» содержит наиболее полную сводку данных. Хотелось бы также отметить, что эта книга не воспринимается как гимн индивидуализму, напротив — все очерки проникнуты духом единства и преемственности людей разных поколений и национальностей в прекрасном и гордом стремлении помериться силой с грозной стихией.
В большой и полезной работе А. Урбанчика, которая приводится с небольшими сокращениями, встречались отдельные неточности, устраненные при редактировании. Это касается описания некоторых океанских течений и ветров, а также положении ряда географических объектов.
Возможно, литературная форма очерков несколько однообразна. Но одно дело — рассказывать о путешествиях по континентам со всем разнообразием ландшафтов, особенностями растительности и животного мира, истории и этнографии, и другое дело описывать океанские рейсы с характерной для них монотонной повторяемостью событий (шквал, шторм, штиль, волны, акулы и т. д.). Нам представляется всё же, что большинство читателей, захваченных единоборством человека с океанской стихией, вряд ли придаст значение этому недостатку.
Анджей Урбанчик довёл свое повествование до 1969 года (если не считать кругосветного путешествия Робина Ли Грэхема на своей «Голубке», которое он завершил 30 апреля 1970 года).
Конечно же, с апреля 1970 года история одиночных плаваний под парусом не стояла на месте. Прежде всего следует рассказать о плавании, которое даже видавшие виды моряки назвали невероятным.
Закончившееся 22 апреля 1969 года в Фалмуте безостановочное кругосветное плавание тридцатилетнего моряка английского торгового флота Робина Нокс-Джонстона единодушно считали вершиной парусного искусства. Триста одиннадцать дней потребовалось отважному мореплавателю, чтобы обогнуть земной шар. Триста одиннадцать дней беспрестанной борьбы с океаном, причём больше половины этого времени приходится на «ревущие сороковые» южного полушария. «До моего сознания начало доходить, — писал Фрэнсис Чичестер в своём дневнике, — отчего эти пустынные широты получили название „ревущие сороковые“. Разумеется, из-за рёва ветра в снастях». Плавание в этих штормовых широтах с западными шквалистыми ветрами — далеко не прогулка и для большого парусного корабля, для крохотного же парусника — величайшее испытание.
Итак, кругосветное плавание без единой остановки, большая часть которого проходит в «ревущих сороковых», — это ли не предел возможностей для одиночного мореплавателя?
Однако 18 октября 1970 года началось кругосветное плавание, несравненно более трудное, чем рейс Нокс-Джонстона. В этот день на яхте «Бритиш стил» 17,7 метра длиной, шириной 3,7 метра и осадкой 2,4 метра от английских берегов вышел в океан шотландский моряк Чэй Блайт. Хотя его трасса, в общем, совпадает с путем, пройденным Нокс-Джонстоном, всё дело в том, что шёл он в противоположном направлении: с востока на запад.
Чичестер, Нокс-Джонстон и, наконец, знаменитые клиперы XIX века плыли, подгоняемые штормовыми западными ветрами. Блайту же пришлось постоянно идти против них.
Первому серьезному испытанию Блайт и «Бритиш стил» подверглись, огибая грозный мыс Горн. Сильный юго-западный ветер прижимал яхту к пустынным скалистым островам у зловещего мыса, но Блайт, непрерывно маневрируя, не дал загнать себя в ловушку. Едва мореплаватель перевел дух, как ветер усилился, перейдя в шторм. Огромные волны накатывались на «Бритиш стил». Одна из них, неимоверной высоты, с яростной силой обрушилась на яхту и вывела из строя автоматическое рулевое устройство. Этой же волной яхтсмена перебросило через кокпит, и он рассек себе лицо. Лишенный автоматического рулевого устройства, Чэй Блайт вынужден был стоять на руле. Это произошло 24 декабря 1970 года, а предстояло преодолеть ещё большую часть пути.
Особенно тяжелые испытания выпали на долю мореплавателя в Индийском океане. Один шторм следовал за другим, отбрасывая «Бритиш стил» назад. Яхта продвигалась среди серых холмов волн с белыми пенящимися гребнями. Ветер срывает гребни и со страшной силой бросает их на яхту. Блайт не рискует передвигаться по палубе.
Шёл седьмой месяц рейса. Его мучает одиночество. «Кажется, что, кроме меня, здесь нет ни одной живой души», — записал мореплаватель в дневнике.
Лишь в ночь с 8 на 9 мая 1971 года, когда океан поулегся, он наконец-то увидел корабль. Чтобы привлечь к себе внимание, Чэй Блайт выпустил ракету и для верности ещё взорвал небольшую порцию динамита. Его заметили с советского рыболовного судна «Заречинск». Чэй Блайт с удовольствием «поболтал» по радио с русскими рыбаками, пожелавшими ему счастливого пути. «Настроение от общения с людьми у меня всегда поднимается, — записал Блайт. — Скоро я снова буду в Атлантике».
Однако прошло ещё немало времени, прежде чем «Бритиш стил» достигла британских берегов.
Беспримерное плавание против ветров и течений, продолжавшееся 292 дня, окончилось 6 августа 1971 года. Очевидцами какого невероятного рейса мы будем завтра? Своеобразная заявка на рекордное плавание завтрашнего дня уже была сделана французским яхтсменом Бернаром Муатесье — участником кругосветной безостановочной гонки 1968–1969 годов. У него долгое время были более предпочтительные, чем у Нокс-Джонстона, шансы на победу. Во всяком случае, в начале марта 1969 года его кэч «Джошуа» (названный, конечно, в честь Джошуа Слокама) обогнул мыс Горн. Однако после этого, когда до Плимута осталось только преодолеть Атлантический океан, Муатесье повернул обратно. «Я не иду в Плимут, — сообщил мореплаватель. — Теперь, когда дорога изведана и я знаю, что могу идти быстро, мне незачем идти в Плимут ради всего этого шума. Я ненавижу рекорды. Иду на Таити». Лишь в сентябре 1969 года Муатесье пришвартовался у пирса яхт-клуба в Папеэте, пройдя без остановки 54000 миль. Этого как раз хватило бы, чтобы совершить почти полтора «витка» по планете.
С каждым годом увеличивается число морских робинзонов. Например, на смену недавно умершему мореплавателю Леониду Телиге на родине Анджея Урбанчика пришла целая плеяда яхтсменов-одиночек. В трансатлантической гонке 1972 года принимали участие три яхты под польским флагом: Кшиштоф Барановский — на «Полонезе», Збигнев Пухальский — на «Миранде» и Тереза Ремишевска — на «Комодоре».
Кшиштоф Барановский после короткого отдыха отправился от берегов Северной Америки в дальнейшее плавание вокруг света, намереваясь поддержать престиж польского парусного искусства.
Подгоняемые ветром дальних странствий, плывут в океанах парусники с одним человеком на борту. Разными маршрутами и с различными целями движутся отважные мореплаватели. Некоторые из них продолжат эксперименты Бомбара и Линдемана, которые, намеренно ставя себя в положение людей, потерпевших кораблекрушение, старались изучить трудности, подстерегающие человека в океане.
Какими бы целями ни руководствовались мореплаватели, отправляясь в далекие и опасные рейсы, их объединяет одна общая черта. Это неуемная жажда поиска и любознательность. Наш космонавт и ученый Константин Петрович Феоктистов, рассказывая о своей поездке в США осенью 1969 года, говорил: «Человек хочет проникнуть в новые, ранее неведомые ему бесконечно далекие сферы. Его влечет жажда поиска, потребность знать. Вот что двигало Юрием Гагариным, движет всеми советскими космонавтами, учеными, инженерами, которые видят в исследовании космоса одну из важнейших задач научно-технического прогресса. Я убежден, что, готовясь к плаванию на своих каравеллах, Христофор Колумб в какой-то степени втирал очки королю и королеве, когда говорил о заокеанских сокровищах… Он просто искал и хотел найти нечто новое. Любознательность, любопытство были и остаются одним из важнейших рычагов человеческого прогресса. Вот что я говорил американским коллегам, и, как мне показалось, многие из них тоже думают так…»
В. И. Войтов
1. Альфред Енсен — «Сентенниэл»В один из декабрьских вечеров 1875 года почти все рыбаки американского городка Глостера собрались в салуне «Гарпунный линь». Здесь, в шумном и полном табачного дыма зале, решилась судьба самого первого одиночного трансокеанского рейса под парусом. Альфред Енсен, молодой высокий датчанин, давно осевший на берегу Новой Англии, объявил о своем намерении пересечь Атлантический океан в одиночку на парусном рыбацком боте-дори.
В рыбацком боте-дори «Сентенниэл» в 1876 году было совершено первое плавание в одиночку через океан.
