Ответом ему было молчание. Танк перепрыгивает препятствия, перепрыгивает через ров?.. Это молчание словно подстегнуло Дика Гордона:
— Вы удивляетесь? Хорошо. Представим себе еще один случай во время той же атаки. Танк встречает на пути другую преграду, допустим — каменную стену высотой в несколько метров. Способен ли он преодолеть такое препятствие? Нет, ответите вы. Способен, скажу я. Потому что мой танк подпрыгнет и перелетит через стену!
Дик остановился, жадно проглотил полстакана вина и продолжал:
— В этом и заключается мое изобретение. Прыгающий танк. Танк, который нельзя остановить обычными средствами. Танк, что победно идет вперед и вперед, разрушая и уничтожая все на своем пути. Он является одной из тех машин, которые окончательно определят облик будущей войны. Машин, несущих победу тем, кто владеет ими. Не нужно лишних людей, не требуется большая армия, тысячи и миллионы солдат. Техника, машины — вот путь будущей войны. Отряды танков, эскадрильи самолетов, эскадры морских кораблей, артиллерия на гусеничном ходу… Что может противостоять такому оружию?..
— Генерал Фулер нашел в твоем лице пылкого поклонника, — вполголоса заметил Том Даунли.
— Генерал Фулер — великий человек, — горячо ответил Дик Гордон. — Он пророк будущей войны. Разве ты способен доказать, что он неправ? Разве ошибочно его главное утверждение, что определят исход будущей войны не массы солдат, не гигантская армия, а техника, моторы, совершеннейшее оружие, небольшие, но до предела вооруженные моторизованные отряды?.. Что сделает пехота или конница былых времен против танков, против удушливых газов, против самолетов? Ничего. Она будет раздавлена, как грибы, которые человек давит ногой, даже не замечая. Попробуй-ка с этим поспорить, Том Даунли!..
— Я не даю ему слова, — крикнул Джонни Уолтерс. — Как председательствующий на этом ужине, даю слово только тебе, дорогой Дики, и еще себе. Итак, мое слово: выпьем за это!
Он поднял стакан с вином, приглашая всех сделать то же самое.
— За «прыгающий» танк Дика Гордона! За то, чтобы он перепрыгнул все преграды на своем пути, — и пусть никто из нас случайно не окажется на том пути, а?..
Стаканы звякнули, вино было выпито.
— Ну что, довольны вы теперь? — полушутливо спросил Гордон. Он сел на место, будто стыдясь своей необычной пылкости: ведь ему очень редко случалось говорить так горячо, забывая о сдержанности, которой он имел все основания гордиться.
Шум веселых голосов подтвердил, что все были довольны. Один лишь Том Даунли все так же вполголоса, но вполне серьезно заметил:
— Теперь я понимаю, почему твоим изобретением заинтересовался профессор Ренуар, как сказал мне этот человек из министерства…
— Погоди, Том, а что именно он сказал? — спросил Джонни Уолтерс.
— Что профессор Ренуар направил специальное письмо в министерство с какой-то просьбой относительно изобретения Дики и даже его самого.
— Ну и?..
— Это все, что я знаю. Больше он со мной ничем не поделился. Может, самому Дику что-то об этом известно?
Дик Гордон покачал головой:
— Нет. Впервые слышу. Рад был бы узнать подробнее… Профессор Ренуар — это…
И он замолчал. Перед глазами невольно встала картина визита знаменитого профессора Ренуара в высшую военнотехническую школу — за два месяца до выпуска старшего курса. Это было неожиданное для студентов и важное для школы событие. Сам профессор Морис Ренуар, всемирно известный ученый, бог современной военной техники, руководитель огромного исследовательского института, о работах которого прессе запрещено даже упоминать под угрозой привлечения к ответственности, как за разглашение государственной тайны, — и одновременно председатель международной Лиги защиты морали, разветвленной организации, направленной против разлагающего влияния коммунистических идей на человечество. И вот сам профессор Ренуар приехал в школу. Зачем?.. Что могло заинтересовать гениального человека в школе?..
Уже потом среди студентов прошел слух, что профессор Ренуар приезжал знакомиться с человеческим материалом школы: ему нужны были, дескать, свежие кадры сотрудников для его лабораторий. Но тогда, во время визита профессора, никто из студентов ничего не знал. Профессор Морис Ренуар прошелся по лабораториям школы в сопровождении начальника, генерала Джорнстона. Он словно не видел никого из студентов, рассматривавших его с нескрываемым любопытством. Профессор шел ровным шагом — высокий, смуглый, с холодным каменным лицом, и безупречный серый пиджак казался на нем строгой военной формой. Иногда он немного замедлял шаги, выслушивая объяснения генерала Джорнстона, однако сам редко о чем-либо спрашивал.
Дик Гордон работал в механической лаборатории, когда профессор Ренуар зашел туда. Дик не знал, кем был этот гость. Он вежливо ответил на вопросы о работе, заданные генералом Джорнстоном, и с удивлением услышал слова генерала:
— Честь имею, профессор, рекомендовать вам студента Ричарда Гордона, одного из самых способных воспитанников нашей школы.
Дик растерянно поклонился, краснея от неожиданности. Острый взгляд незнакомца остановился на нем на какие-то несколько секунд, — но Дику показалось, что эти холодные глаза успели мгновенно прочитать все его самые сокровенные мысли. Не успел Дик произнести ни слова, как услышал вежливое:
— Очень рад познакомиться с вами. Желаю успеха.
И незнакомец вышел из лаборатории четкими размеренными шагами. Студенты, работавшие в лаборатории, удивленно смотрели ему вслед. Между тем в комнату вбежал запыхавшийся Джонни Уолтерс:
— Верзила, он что-то сказал тебе?.. Что?
— Что очень рад познакомиться. А тебе-то что?
— Да ты знаешь, кто это был?
— Кто?
Джонни Уолтерс безнадежно махнул рукой:
— Сам профессор Ренуар! Вот кто это был. Что же ты ему ответил?
— Ничего, он ушел.
Ироническое сочувствие зазвучало в голосе Джонни Уолтерса:
— Ничего не ответить профессору Ренуару?.. Да, на этот раз, Дики, ты упустил хороший случай. Ну что же, твое дело!..
Больше Дику не посчастливилось увидеть профессора Ренуара, хоть он и мог считать себя лично знакомым с мировой знаменитостью. И вот сейчас он узнал, что профессор Ренуар заинтересовался его изобретением. Но — разве могла остаться в памяти профессора случайная встреча с каким-то студентом в лаборатории?.. Конечно же, нет. Жаль, потому что… Что означало это «потому что» — Дик не сумел бы сказать. С непонятным самому себе раздражением он схватил стакан с вином, выпил и грохнул стаканом о стол:
— Бросим эти разговоры, друзья! Никто из нас ничего не ведает, и пусть все идет, как идет. Все мы уважаем имя профессора Ренуара, но — вряд ли ему известно что-нибудь о ком-либо из нас. Все эти разговоры остаются лишь разговорами, не так ли?..
— Кто знает… — загадочно ответил Том Даунли. Но его прервал веселый Джонни Уолтерс:
— Как бы то ни было, очень рад за тебя, Дики. Твой путь открыт перед тобой. Выпьем же за это!
Шум заглушил его слова. Звенели стаканы, каждый требовал, чтобы Дик чокнулся с ним. Джонни, пошатываясь, подошел к радиоприемнику. Веселая мелодия влетела в комнату; ее подхватили молодые голоса, повторяя припев:
Я люблю мою девочку Мэри,
С волосами золотого огня,
Я люблю волшебницу Мэри —
Вспоминает ли Мэри меня?..
Дик Гордон пел вместе со всеми. Какое замечательное имя — Мэри! Девушка с золотыми волосами… Хорошая песня, чудная вечеринка!..
И вдруг в песню ворвалось дребезжание звонка. В квартиру кто-то звонил — упорно, настойчиво. Голоса смолкли. Только мелодия разливалась из репродуктора по затихшей комнате, как странный аккомпанемент нежданного звонка. Но вот смолкла и мелодия: оркестр доиграл песню. Стало совсем тихо — лишь резкий звон раздирал тишину.
— Кто бы это мог быть? — удивленно проговорил Дик Гордон, выходя в прихожую.
Он открыл дверь. Перед ним стоял человек в военной форме с пакетом в руке. Человек коснулся фуражки и сказал:
— Пакет из военного министерства господину лейтенанту Ричарду Гордону.
Посыльный подал Дику пакет, снова коснулся фуражки и исчез. Дик вернулся в комнату, рассматривая пакет. Он был из плотной желтой бумаги, с сургучными печатями. Гордон вскрыл его. В руках оказался четырехугольник бумаги, на котором было напечатано:
