половину своей стоимости относительно иены, а иена подорожала вдвое относительно доллара. Однако из колебаний на валютном рынке невозможно понять, что случилось с абсолютной стоимостью доллара и иены: либо она снизилась у первого, либо выросла у последней, либо мы имеем дело с комбинацией двух факторов. Возможно, стоимость иены уменьшилась вполовину, а доллара — в четыре раза (как в 1970-е годы). Возможно, обе валюты выросли в цене (как в 1999–2000 годах). На саммитах представителей Центробанков разных стран часто возникают споры, кто виноват в резких скачках валютных курсов. Как правило, эти споры ни к чему не ведут.
Каким образом могут Центробанки вычислить абсолютную стоимость валюты? В этом и заключается проблема. Идеальной меры для оценки абсолютной стоимости денег не существует, но за многие тысячелетия проб и ошибок люди решили, что золото ближе всего к идеалу. Как показывает практика, золото, несмотря на некоторые недочеты, прекрасно справляется с такой ролью. Стоимость золота изменяется очень незначительно. Золото служит эталоном, с которым сравнивают стоимость валют. Долгие тысячелетия золото было точкой отсчета для денежных систем, и стабильность этого ориентира подтверждена веками практики.
Если бы золота вовсе не было в природе, если бы по той или иной причине денежные власти решили от него отказаться, им все равно пришлось бы разрабатывать методы оценки национальных валют: они бы стали наблюдать за рынком гособлигаций, колебаниями валютных курсов, ценами на сырье и так далее. Золото немного упрощает решение этой проблемы.
Процентные ставки не отражают стоимость (цену) денег. Удивляет то, что многие до сих пор путают стоимость денег, в относительном выражении присутствующую на валютном рынке, а в абсолютном — на рынке золота, со стоимостью кредитов на рынке краткосрочного кредитования, или рынке капитала. В действительности стоимостью выдаваемого в кредит капитала является процентная ставка, которая сама по себе не является деньгами, а представляет собой время и труд граждан, выраженные в денежных единицах.
Вот что пишет Джон Стюарт Милль, великий экономист позапрошлого века, который попытался исправить эту ошибку в далеком 1848 году:
«К несчастью, в самом начале рассмотрения данного предмета мы должны покончить с существующей двусмысленностью этого выражения. Стоимость денег кажется понятием столь же точным, сколь и далеким от возможности неверного истолкования, как и любой другой научный термин… Но, к сожалению, то же самое выражение используется в современном коммерческом языке совершенно в ином смысле… деньги, которые обычно воспринимают как синоним богатства, особенно употребительны как термин, означающий богатство, когда оно выступает объектом займа…. Ссудный капитал повсеместно называют заемными деньгами, рынок ссуд — денежным рынком; тех, у кого есть свободный для помещения в ссуду капитал, называют денежным классом, а эквивалент, даваемый за использование капитала, или, другими словами, процент, зовется не только процентом на деньги, но и вследствие еще большего искажения понятий — стоимостью денег. Это неправильное использование понятия, подкрепляемое некоторыми ошибочными представлениями, которые мы укажем и разъясним в дальнейшем, породило общепринятое у деловых людей мнение, что стоимость денег, означающая норму процента, внутренне связана со стоимостью денег в ее настоящем смысле, т. е. со стоимостью или покупательной силой средства обращения»1.
Милль допустил небрежность, уравняв стоимость денег с их «покупательной способностью». Это грубое обобщение, и его часто неверно толковали. Лучшие представители классической экономики всегда проводили различие между стоимостью валюты и тем, что на нее в данный момент можно купить. Как правило, непосредственно после девальвации покупательная способность денег остается прежней, поскольку цены пересматриваются не сразу. С другой стороны, долетев самолетом из Нью-Йорка до долларизованного Эквадора, понимаешь, что покупательная способность американской валюты кардинально изменилась, хотя ее стоимость сохранилась на прежнем уровне. Давид Рикардо, успешный биржевой игрок, рано оставивший бизнес и ставший одним из лучших экономистов начала XIX века, в 1817 году объяснил это следующим образом:
«Я старался тщательно установить различие между низкой стоимостью денег и высокой стоимостью хлеба или всякого другого товара, с которым могут быть сравниваемы деньги. Обыкновенно считают, что в данном случае мы имеем дело с одним и тем же явлением, но очевидно, что когда цена хлеба повышается с 5 до 10 шиллингов за бушель, то это может быть вызвано или падением стоимости денег, или повышением стоимости хлеба…
Результаты высокой цены хлеба, вызванной повышением стоимости хлеба или падением стоимости денег, будут совершенно различны» [10].
Спустя 132 года Людвиг фон Мизес, один из ведущих представителей классической экономики XX века, предостерегал от той же ошибки:
«Согласно распространенному заблуждению, совершенные деньги должны быть нейтральными и наделенными неизменной покупательной способностью, в то время как денежная политика должна стремиться к осуществлению этого идеала. Эти идеи следует воспринимать как реакцию на еще более распространенные постулаты инфляционистов. Но реакция эта была чрезмерна, противоречива и непоследовательна и привела к разрушительным последствиям, так как ее усугубили ошибки, укоренившиеся в умах многих философов и экономистов….
Изменения в покупательной способности денег, то есть в коэффициенте обмена между деньгами и предназначенными для продажи товарами и продуктами, могут проистекать как со стороны денег, так и со стороны товаров и продуктов. Вызывающие их изменения данных могут происходить либо с предложением денег и спросом на них, либо с предложением товаров и услуг и спросом на них» [11].
Цены могут меняться по целому ряду причин, одной из которых является изменение стоимости денежного стандарта. Колебания цен сами по себе не предполагают изменений стоимости валюты. Приведем простой пример: когда государство вводит или повышает налог на продажи, цены на товары повышаются на величину налоговой ставки. Рост цен отражается на таких индексах, как индекс потребительских цен. Рост цен не имеет отношения к деньгам, хотя Центробанки — просто невероятно! — часто реагируют так, как если бы именно так оно и было. Результат предсказуем: ни к чему хорошему это не приводит.
В реальной жизни не существует ни «индексов цен», ни «среднего уровня цен». Есть просто цены на отдельные виды товаров и услуг в отдельно взятых местах в отдельно взятый промежуток времени. Ни для кого не секрет, что цены на транзисторы упали практически до нуля. Является ли это следствием того, что изменилась стоимость денег? Разумеется, нет. В то же время цены на недвижимость
