Айнов пытались объявить представителями европеоидной расы, ссылаясь на их густые волосы и бороды (причем в качестве доказательства сравнивались даже фотографии айнов и портрет Льва Толстого!). «Однако сходство с европейцами, по мнению самых авторитетных специалистов, оказалось чисто, внешним. Некоторые монгольские черты в типе айнов можно объяснить примесью, и притом, вероятно, довольно поздней. Если же мы мысленно „снимем“ в типе айна эту примесь, то перед нами будет образ человека, очень знакомого нам по истории, заселения Австралии, — пишет советский палеоантрополог А. А. Зубов в книге „Человек заселяет свою планету“. — Это будет тот самый волнистоволосый тип, который был так распространен в древности в Южной и Юго-Восточной Азии, первоначальный тип населения этих областей, живший там, вероятно, еще с эпохи верхнего палеолита, то есть со времени прихода человека современного типа в эти края. Волнистоволосые бородатые люди открыли и освоили Австралию. Люди того же физического типа стали первооткрывателями Японских островов».
По мнению А. А. Зубова, айны пришли на Японские острова не через сушу, связывавшую Японию с Кореей, не через Сахалин из Приамурья, а через островную цепь, составленную Филиппинами, Тайванем и островами Рюкю, протянувшимися между Тайванем и Японией (жители Рюкю, как показал М. Г. Левин, имеют особенности, отличающие их антропологический тип от суммарного типа японцев и сближающие с айнами). Происходило ли это продвижение с юга на север так же, как заселяли айны много тысячелетий спустя Курильские острова и Сахалин, передвигаясь с острова на остров на лодках? Или же следы расселения айнов надо искать и на окружающем острова шельфе, который был сушей в эпоху последнего оледенения?
Вопрос о прародине айнов, находившейся где-то на юге, как и вопрос о путях их проникновения на острова Японского архипелага, будет решен лишь после того, как удастся провести детальные археологические исследования на островах Тайвань, Рюкю, Филиппины. И на шельфе Японского, Желтого, Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей.
Мы уже рассказывали об эскимосах и алеутах, разделение которых произошло в эпоху существования Беренгии. Археологические находки указывают на то, что истоки культуры их, сформировавшейся в районе Берингоморья, лежат южней, они имеют параллели в древних культурах Примарья и Японских островов. Антропологи считают, что эскимосы и алеуты образуют локальную расу — арктическую, специфическую разновидность расы монголоидной. Однако несмотря на название «арктическая», говорящее о нынешнем обитании эскимосов и алеутов, облик представителей этой локальной расы сближает их с южными монголоидами и вообще народами, живущими далеко на юге. Это сравнительно темная кожа, сильно выраженный прогнатизм (выступание челюстей вперед) и т. п.
Советский антрополог В. П. Алексеев полагает, что арктическая раса формировалась где-то в пределах полуострова Камчатки, побережья Охотского моря и острова Сахалина, охватывая, возможно, всю эту огромную территорию. Археологи открыли здесь стоянки древних зверобоев, что свидетельствует о начале формирования их культуры не на рубеже нашей эры, как думали еще недавно, а во времена окончания последнего ледникового периода. Резкое потепление климата, повышение температуры вод до 10 °C вызвало изменение морской фауны. Размножился планктон, увеличились стада рыбы, а стало быть, и крупных морских животных, питающихся рыбой или планктоном — моржей, тюленей, китов, морских котиков. Прежние охотники лесов и тундры стали морскими зверобоями. Предки же этих людей жили когда-то на юге, там, где за несколько десятков тысяч лет сложился восточный, или тихоокеанский очаг человечества, разделившийся затем на монголоидов и австралоидов. Продвигаясь с юга на север по мостам суши, ныне ставшим шельфом, первобытные люди попали в Новый Свет. Там они начали движение в обратном направлении — с севера на юг, вдоль Американского материка, пока не достигли его оконечности, Огненной Земли.
Подобное движение шло не только в Новом Свете. Во времена, быть может, еще более далекие, чем времена заселения Америки, первобытные люди двигались из Юго-Восточной Азии в Австралию и Океанию. И путь их, вне всякого сомнения, лежал по территориям, которые в наши дни являются дном моря.
В джунглях полуострова Малакка и по сей день племена семангов ведут образ жизни первобытных охотников каменного века. Это темнокожие маленькие люди, представители азиатских пигмеев, или негритосов (пигмеев Африки ученые называют негриллями). К семангам, кочующим на севере континентальной Малайзии, близки и сенои, живущие в центре полуострова Малакка, — по уровню культуры, внешнему облику, языку. Некоторые ученые считают их остатками древнейшего населения Юго-Восточной Азии. Другие же полагают, что самыми древними людьми этого района были племена охотников и собирателей, ближе всего стоящих к аборигенам Австралии. Они-то и заселили около 30–40 тысяч лет назад этот континент, следуя по мостам между островами Малайского архипелага. В ту пору это были не острова, а составные части огромного материка, называемого Сунда. Он связывал воедино большую часть островов Индонезии, Индокитай, острова Хайнань, Тайвань и Филиппинский архипелаг.
О том, что на месте нынешнего шельфа морей Юго-Восточной Азии (включая Зондский шельф, по которому и дано было наименование Сунда) была в период последнего оледенения суша, говорят многие данные. Между Калимантаном с одной стороны и полуостровом Малакка, Суматрой и Явой — с другой находится мелководный Зондский шельф, испещренный затопленными речными долинами. Геологи показали, что долины эти образуют единую систему с долинами рек, текущих по островам Индонезии. Все они, соединяясь, образуют одну древнюю палеореку, впадавшую в Южно-Китайское море и проходившую между островами Большая Натуна и Южная Натуна. Она получила название — река Большая Сунда.
Другую древнюю речную систему, начинающуюся на суше и заканчивающуюся под водой, — обнаружили Линдберг и его аспирант из Вьетнама Ле Минь Вьен, проанализировав распределение пресноводных рыб в материковых и островных бассейнах Южно-Китайского моря. Эту реку назвали Большой Индокитайской рекой, или палео-Меконгом, ибо найденная на морском дне, на глубинах 25–100 метров вблизи устья Меконга подводная долина, несомненно, является продолжением современного Меконга.
Подводные долины Зондского шельфа, по Ф. Шепарду. Продолжения современных рек прослеживаются на дне морей и проливов, разделяющих острова Индонезии и материк Азии.
Данные геологии, океанологии и зоогеографии позволили не только доказать реальность Сунды, но и очертить ее границы в эпоху оледенения. Представляли ли в ту эпоху острова Индонезии сплошной мост суши, связывавший Азию и Австралию? Или же в течение всего четвертичного периода эти материки были разобщены?
Линия Уоллеса — так называют воображаемую линию, разделяющую два мира — мир тропической и субтропической фауны Южной Азии и мир фауны Австралии и Океании. Острова Малайского архипелага разделяются этой линией надвое. Широкий и глубокий Макасарский пролив отделяет Калимаитан от Сулавеси. По этому проливу и проходит граница линии Уоллеса в центре Индонезии. К северо-востоку от Макасарского пролива она проходит через море Сулавеси и проливы, отделяющие Сулавеси и Молуккские острова от Филиппинского архипелага. На юго-западе ее граница следует по узкому, всего 30 километров шириной, проливу Ломбок между одноименным островом и островом Бали, примыкающим к Яве. Но несмотря на такое малое расстояние, разница между фауной Бали и Ломбока больше, чем между фауной Японии и Англии. К западу от линии Уоллеса в реках известно до сотни видов пресноводных рыб, к востоку лишь пять видов. Вы помните, как анализ ихтиофауны позволил ученым доказать существование затонувших массивов суши — Берингии, Охотии, Ниппониды, наконец, Сунды. И те же данные убедительно говорят, что между Бали, являвшимся частью Сунды, и Ломбоком пролив существовал по крайней мере миллион лет. Линия Уоллеса, таким образом, показывает южную границу Сунды.
«Животные Зондских островов, Малайского полуострова и Сиама чрезвычайно близки друг к другу, равным образом животные Японии близки североазиатским, и едва ли можно сомневаться, что все эти острова прежде составляли южное и восточное продолжение материка Азии, — писал Уоллес в книге „Тропическая природа“. — Может быть, сюда примыкали даже Филиппины и Целебес, но в таком случае они должны были отделиться значительно раньше, что доказывается бедностью и уклоняющимся характером фауны их млекопитающих. Все же остальные острова, вероятно, вплоть до плиоценового периода оставались соединенными с континентом.»
