Сборник статей - Сборник научно-практических статей III Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы предпринимательского и корпоративного права в России и за рубежом». РАНХиГС, юридический факультет им. М. М. Сперанского Института

С другой стороны, с 2013 г. Банк России осуществляет регулирование, контроль и надзор в сфере корпоративных отношений в акционерных обществах, в том числе в сфере корпоративного управления. В юридической литературе хотя и ведутся дискуссии относительно правового статуса Центрального банка РФ[114], однако никто не сомневается в наличии у него публичных полномочий.

Н. М. Коршунов отмечал, что проникновение публичного права в частную сферу включает установление особой юридической процедуры возникновения и осуществления субъективных прав частных субъектов, их ограничение и защиту. При этом установление юридической процедуры состоит в обязанности участников частноправовых отношений следовать данной процедуре и, как правило, вступать для этого в публично-правовые отношения с компетентными государственными органами, санкционирующими возникновение и осуществление таких субъективных прав, реализация которых затрагивает или может затронуть публичные интересы или интересы других лиц[115].

С некоторыми уточнениями это справедливо и по отношению к корпоративному управлению. Если не затрагивать вопросы эмиссии, которые относятся к так называемому регламентированию организационно-правовых форм предпринимательства[116] (в связи с чем государство предъявляет особые требования к акционерным обществам для допуска их к предпринимательской деятельности), то субъекты корпоративного управления не вступают в публично-правовые отношения. В основном органы корпорации взаимодействуют друг с другом, выстраивают сложные отношения по вертикали и горизонтали. Основа их взаимодействия заложена на законодательном уровне. По мнению С. Ю. Филипповой, корпоративный механизм обладает признаком неизменности, который означает, что вариант внутреннего устройства корпорации и разграничение компетенции между органами управления не могут произвольно изменяться. По мнению автора, законодательная регламентация ограничивает возможности управляющих в создании структуры органов управления и распределения между ними компетенции таким образом, чтобы в большей степени удовлетворить собственные интересы; позволяет обеспечить баланс интересов нынешних и будущий акционеров, управляющих и корпорации[117]. С одной стороны, обозначенная позиция представляется верной. Действительно, законодатель в ст. 65.3 ГК РФ закрепил перечень создаваемых органов корпорации и их иерархию, а также распределил компетенции. Однако, с другой стороны, сам механизм взаимодействия органов друг с другом определяется специальными законами и уставом корпорации, а некоторые органы (например, коллегиальные) могут по усмотрению участников создаваться или нет. Вот здесь достаточно возможностей для нарушения баланса интересов.

Для наиболее значимых участников финансового рынка – публичных акционерных обществ – существует дополнительный «внешний» механизм регулирования корпоративного управления – необходимость принятия кодекса корпоративного управления. При этом Советом директоров Банка России 21 марта 2014 года был одобрен Кодекс корпоративного управления, являющийся эталоном для разработки локальных кодексов.

Таким образом, полагаем, что в качестве основного способа регулирования корпоративного управления в акционерных обществах следует рассматривать квази-регулирование, под которым понимается государственное регулирование общественных отношений не через органы власти, а посредством делегирования частным лицам публичных полномочий, позволяющих осуществлять регулирующее воздействие с одновременным предоставлением большей степени самостоятельности, но при условии сохранения государственного контроля за их действиями[118]. Д. А. Петров указывает, что представляется возможным делегирование органом власти предусматриваемых нормативным правовым актом публичных полномочий по государственному регулированию частным субъектам (прежде всего юридическим лицам), не являющимся в силу своего правового статуса органами власти, но в силу такого делегирования приобретающими полномочия на осуществление публичных функций[119].

С указанной позицией не согласна М. А. Егорова: она указывает, что «квази-регулированием не может быть никакое регулирование, в формировании которого государство принимает участие в какой-либо форме. Тем более такое регулирование не может предполагать делегирование государственных правомочий на осуществление нормотворческой деятельности… категория «квази-регулирование» не должна включать в себя и внутрикорпоративное нормотворчество, находящее свое выражение в содержании корпоративных актов, в том числе и в актах саморегулируемых организаций, регламентирующих правила и стандарты их деятельности. Корпоративные акты должны расцениваться как основания саморегулирования, т. е. нормотворчества участников (членов) корпорации»[120]. Примечательно, что М. А. Егорова и Д. А. Петров относят корпоративное регулирование к сфере саморегулирования[121].

Со своей стороны, мы полагаем, что корпоративному управлению присущи как черты саморегулирования, так и черты квазирегулирования. Разграничение этих способов государственного регулирующего воздействия на общественно-экономические отношения будет зависеть от вида корпорации, поэтому исследования данного вопроса необходимо продолжать.

Вайпан Виктор Алексеевич

Заместитель декана и доцент кафедры предпринимательского права Юридического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, кандидат юридических наук, Почетный юрист города Москвы, доцент.

Кажущаяся простота темы источников права в научном обсуждении нередко оборачивается жаркими дискуссиями и разночтением теоретических доктрин, что неминуемо отражается в правоприменении. В последнее время особую остроту этой теме придает постепенное размывание традиционного позитивистского понимания источников права за счет включения в российскую правовую систему нетрадиционных источников права: судебного и административного прецедента, правовых обычаев, принципов права и т. п.

Одним из фундаментальных положений в праве является принцип социальной справедливости. Он представляет собой выраженное в теоретической форме и адекватное объективной реальности научно обоснованное представление о том, каким должно быть на данной ступени исторического развития определенного общества рассматриваемое общественное явление (например, право), чтобы оно вытекало как естественное следствие из данного способа производства в условиях конкретной страны, а значит, отвечало коренным социальным интересам данного общества.

Будучи сфокусированным на правовую действительность данный принцип приобретает специальную юридическую форму, в которой аккумулируются объективно обусловленные требования, предъявляемые к организации правового регулирования. В этом случае реализация принципа социальной справедливости в правовом регулировании общественных отношений представляет собой целенаправленную деятельность по приведению механизма правового регулирования в соответствие со специально-юридическими требованиями указанного принципа.

Механизм правового регулирования имеет две стороны: статическую и динамическую. Первую составляют нормы права, анализ которых необходимо предполагает выяснение, во-первых, их материального содержания и, во-вторых, их специфических юридических признаков. Ко второй относятся все остальные элементы механизма правового регулирования, обеспечивающие реализацию права, его функционирование. Соответственно юридический принцип социальной справедливости можно расчленить на «генетические», «нормативные» и «функциональные» требования[122].

Проанализируем реализацию этих требований в современных источниках предпринимательского права.

Социально справедливые материальные источники предпринимательского права

В науке принято рассматривать источники права в материальном, идеологическом, историческом, политическом и формальном (юридическом) смысле.

Материальными источниками права признаются сами общественные отношения, объективные экономические закономерности в жизни общества, которые порождают нормы права. Так, субъекты предпринимательской деятельности, вступая в гражданский оборот, формируют систему рыночных отношений, которые служат материальной основой для норм предпринимательского права.