3. Поскольку крутить перед глазами монитор, в отличие от книжки, говорят, затруднительно, специально для читателей электронной версии приведем текст «Пустого сонета» также и в «нормальном» виде:
Кто вас любил, восторженней, чем я?
Храни вас Бог, храни вас Бог, храни вас Боже.
Стоят сады, стоят сады, стоят в ночах.
И вы в садах, и вы в садах стоите тоже.
Хотел бы я, хотел бы я свою печаль
вам так внушить, вам так внушить, не потревожив
ваш вид травы ночной, ваш вид ее ручья,
чтоб та печаль, чтоб та трава нам стала ложем.
Проникнуть в ночь, проникнуть в сад, проникнуть в вас,
поднять глаза, поднять глаза, чтоб с небесами
сравнить и ночь в саду, и сад в ночи, и сад,
что полон вашими ночными голосами.
Иду на них. Лицо полно глазами…
Чтоб вы стояли в них, сады стоят.
(Аутентичный вид стихотворения, напомним, – текст бежит вдоль непрерывной строки, спирально сходящейся к центру, вернее, к пустому пространству вокруг этого центра.)
4. На некоторые стихотворения, включая «Утро», на протяжении статьи приходится неоднократно ссылаться и при этом трудно рассчитывать, что читатель электронной версии, не в пример былым читателям самиздата, так или иначе знаком с текстами самого поэта. Поэтому представляется целесообразным привести хотя бы несколько из них.
Утро
Каждый легок и мал, кто взошел на вершину холма,
как и легок и мал он, венчая вершину лесного холма.
Чей там взмах, чья душа или это молитва сама?
Нас в детей обращает вершина лесного холма!
Листья дальних деревьев, как мелкая рыба в сетях,
и вершину холма украшает нагое дитя!
Если это дитя, кто вознес его так высоко?
Детской кровью испачканы стебли песчаных осок.
Собирая цветы, называй их: вот мальва! вот мак!
Это память о рае венчает вершину холма!
Не младенец, но ангел венчает вершину холма,
то не кровь на осоке, а в травах разросшийся мак!
Кто бы ни был, дитя или ангел, холмов этих пленник,
нас вершина холма заставляет упасть на колени,
на вершине холма опускаешься вдруг на колени!
Не дитя там – душа, заключенная в детскую плоть,
не младенец, но знак, знак о том, что здесь рядом Господь.
Листья дальних деревьев, как мелкая рыба в сетях,
посмотри на вершины: на каждой играет дитя!
Собирая цветы, называй их, вот мальва! вот мак!
это память о Боге венчает вершину холма!
* * *
Неушто кто-то смеет вас обнять? -
Ночь и река в ночи не столь красивы.
О, как прекрасной столь решиться быть смогли вы,
что, жизнь прожив, я жить хочу опять?
Я цезарь сам, но вы такая знать,
что я – в толпе, глазеющей учтиво:
вон ваша грудь, вон ноги ей под стать,
и если лик таков, так что же пах за диво!
Когда б вы были бабочкой ночной,
я б стал свечой, летающей пред вами!
Блистает ночь рекой и небесами.
Смотрю на вас – как тихо предо мной!
Хотел бы я коснуться вас рукой,
чтоб долгое иметь воспоминанье!
‹май-июль› 1969
* * *
Несчастно как-то в Петербурге.
Посмотришь в небо – где оно?
Лишь лета нежилой каркас
гостит в пустом моем лорнете.
Полулежу. Полулечу.
Кто там полулетит навстречу?
Друг другу в приоткрытый рот,
кивком раскланявшись, влетаем.
Нет, даже ангела пером
Нельзя писать в такую пору:
«Деревья заперты на ключ,
Но листьев, листьев шум откуда?»
‹ноябрь? 1969›
(Цитируется по: Л.Аронзон. Стихотворения / Сост. Вл.Эрль. – Ленинградский комитет литераторов, 1990. – С.19, 48, 52.)
СНОСКИ
Работа написана в 1983 – 85 гг. Опубликована в петербургском самиздате: 1) сборник «Памяти Леонида Аронзона: 1939 – 1970 – 1985» // Л., Литературное приложение к журналу «Часы», 1985; 2) «Митин журнал». №4.1985.
Литературное приложение к журналу «Часы». Л., 1979.
«Человек и природа в творчестве Заболоцкого».
Наиболее удачное, на наш взгляд, деление творчества Аронзона на периоды предложено в работе В.С. [10], его мы и будем придерживаться.
«Послесловие к русской поэзии 1960-х». – Л., 1983. С. 76.
«Сонет душе и трупу Н.Заболоцкого».
Строка из магистрала неоконченного венка сонетов «Календарь августа», 1967.
«Мое веселье – вдохновенье…» (1970) и «Очарованье красоты…».
«Красавица, богиня, ангел мой…», 1970 и «О счастии с младенчества тоскуя…».
cтих. «Мое веселье – вдохновенье…».
Стих. «Снег то мельче, то глубже…».
Стих. «Обмякший снег на крыше…».
Здесь и далее курсив всюду мой. – А.С.
Значки с номерами здесь и впоследствии отсылают к дополнениям, помещенным в конце статьи.
В личном для Аронзона плане ощущению «ахронических взаимодействий» внутри поэзии мог способствовать, среди прочих, и такой частный факт. В последние годы Аронзон пристально вглядывается в «начало» лирики: Архилох, Сапфо, Анакреонт (ср. запись Аронзона: «А какие прекрасные стихи писал Анакреонт, вернее, какие прекрасные стихи Анакреонта я читал», – «Размышления от десятой ночи сентября», 1970).
Дуплет образован из строк стихотворения «Беседа», 1967.
К полиндромонам в свое время обращался и Хлебников (поэма «Разин», стихотворение «Перевертень»).
См., напр., высказывание Вл.Эрля на вечере памяти Аронзона в 1975 г.: «Он дошел до нового способа думания, что, я думаю, если бы он был сейчас здесь, поэты ему не простили бы» [9, с.43].
См. также стихотворения Аронзона (напр., «Подражание автору», 1968?), буквально испещренные цифрами-сносками, отсылающими к его прежним стихотворениям или к тем, которые он только намеревался создать.
«Печаль моя светла», разумеется, цитата из Пушкина.
Ср. фразу из прозаической вещи «Ночью пришло письмо от дяди…»:
– Однако, – сказал дядя, – если Бог явит себя, то я не знал большего счастья, чем любить его, потому что здесь не угадаешь, что реальность, что фантазия.
Ортега-и-Гасет Х. Дегуманизация искусства. 1925.
См., напр., однострочие Аронзона: «Пойдемте: снег упал на землю».
Так, в творчестве Аронзона четвертого периода появляются дотоле несвойственные ему «многоголосые» произведения, например «Запись бесед». Небольшой по объему сборник «Ave» заключает внутри себя столь разнородные тексты как строки Бальмонта, цитату из «Экклезиаста» и авангардные – то концептуальные, то «бессмысленные» – произведения.
Ср. стих. Аронзона [КХА], произносимое, согласно указанию автора, на пленере под открытым небом с откинутой назад головой (зап. кн. №12, 1969).
См. тот же сборник «Ave».
Элементы музыки (в виде нот) и реального движения (в виде балетных знаков) присутствуют, наряду с текстом, например, в «мело-литеро-графе» Ивана Игнатьева «Третий вход» – В кн.: Бей, но выслушай… / Альманах эгофутуристов. – СПБ: Петербургский глашатай, 1913. Ср. также музыкальные фразы в поэме Маяковского «Война и мир» (1916).
Здесь мы не рассматриваем подразделений внутри современной литературы – этот вопрос нуждается в отдельном исследовании. Однако в качестве предварительного – весьма приближенного – соображения можно отметить, что в теле авангарда существует грань, в определенной степени аналогичная грани между прежними реализмом и романтизмом. При этом, поскольку современное искусство противостоит традиционному в целом, постольку можно говорить лишь о реализме и романтизме «второго порядка» по отношению к старым (или, еще лучше, изобрести новую терминологию). С этой точки зрения творчество Аронзона, например, третьего периода тяготеет к таким образом понимаемому «неоромантизму» (ср. высказывание Б.Иванова в работе «Реализм и личность»), а более «простое» четвертого – к обновленному реализму.
Ср. строку «Безглагольный зародыш под сердцем, все та же душа», – из стих. «Все ломать о слова заостренные манией копья…», 1962.
Об этом см., напр., С.Сигей «О театре русских футуристов». – Л., 1980.
«Смысл идеализма».
Блокнот 4, лист 45.
Сонет «Всяческие размышления», 1963.
«Отрывок» («Два месяца, как две беды…»), 1961.
«Отдельная книга».
«Запись бесед», I.
Одноименное стихотворение и «Глупец, кто в дом мой не вошел…» (оба – 1970).
Ср. комический вариант – в стихотворении «Творю ли, мучаюсь ли, сру ли…» (1966):
Я слышал, ты уж стал беремен,
супругу верную щадя.
Всё просишь кислого, тошнота
тебя измучила вконец,
скажи, ты мать или отец
в минуты сладостного пота?
Один из фрагментов записных книжек, перенесенный автором в сборник «Ave».
Напр.: «Всюду голая Юнона» (стих. «Хорошо гулять по небу…»); «где дева, ждущая греха, / лежит натурщицей стиха» («Вступление в поэму “Лебедь”»); «с до ломоты набухнувших яичек / перевожу я Данте без труда» (стих. «Развратом развращен, кишечником страдая…») и многие др.
Ср. Евг.Баратынский: «Что красоты ‹…› мне долгий взор? ‹…› его живая сладость душе моей страшна теперь! Что прежде было в радость, то в муку ей» («Когда взойдет денница золотая…»).
