— Чепуха! — объявила Хильда и выбросила газету в урну.
Было уже после одиннадцати, и она отправилась в больницу Бельвью, надеясь встретить там Джорджа Свертаута.
Молча вошла она в палату инспектора, молча плюхнулась на стул у кровати. Пайпер вынул сигару изо рта и удивленно уставился на нее.
— Ты выглядишь, как три фурии разом! Что случилось?
Она вкратце пересказала ему утренние события.
— Браво! Поздравляю! Вот это успех! — инспектор даже присвистнул. — Только ставлю десять против одного, что вся слава достанется патрульному. В лучшем случае он укажет в протоколе, что проходившая мимо женщина помогла задержать преступника, но даже не упомянет твоего имени.
— И слава Богу. Мне стыдно, что я помогла снова засадить человека за решетку. До сих пор не могу забыть его взгляд…
— Смотри-ка, наш венский друг приобретает все большую популярность! — инспектор кивнул на газеты. — Может, и впрямь что-то есть в психоаналитическом методе?
— Все, что угодно, кроме здравого смысла! — сердито объявила Хильда. — Если уж…
Ее прервал приветственный возглас Свертаута. Молодой человек одарил Хильду многозначительным взглядом. Для инспектора он припас кое-что посущественнее — очередную коробку сигар.
— Я вижу, тебя так и распирает от желания что-то рассказать, — набросилась Хильда на Свертаута. — Ну, выкладывай, что ты еще обнаружил? Запонки с монограммой убийцы, оставленные им на месте преступления?
— Ничего общего с ужасами Эдгара Уоллеса, хотя само по себе — не менее ужасно. У меня появилось подозрение… Не знаю даже, с чего начать.
— А ты с начала, — посоветовала Хильда.
— Как только я увидел Стивенсона, он сразу мне не понравился. Уж слишком изысканно одет… Этот парень что-то скрывает, — объявил Джордж.
— Как будто есть в этом деле кто-то, кому нечего скрывать, — вставила Хильда.
— Вы, как всегда, правы Ну да ладно. Мне не нравится его лицо! Как только представлю его рядом с этой шикарной девочкой, с Джейни Дэвис… — Джордж скрипнул зубами. — Я сразу его заподозрил, тут же отправился к нему домой, в Виллидж, и порасспросил итальянца, который продает в его доме лед и дрова…
— И джин, насколько мне известно, — снова встряла Хильда.
— Вот как? Я дал ему доллар и спросил, не приходила ли к Стивенсону дама, и описал Энис Хэллорен. Итальянец поклялся, что никакой дамы не видел — ни блондинки, ни брюнетки, ни высокой, ни низкой. Но сейчас не об этом. От итальянца я ничего не добился и решил заглянуть в квартиру Стивенсона. Его не было дома. Я открыл дверь — и вошел…
— Один ноль в твою пользу, — призналась Хильда.
— Не квартира, а лавка старьевщика. Мебели нормальной нет — всякая рухлядь с дешевых распродаж. Камин забит пеплом — газеты он, что ли, в нем жег? На полках полно книг…
— А что за книги? — Хильда судила о людях по их рукам, ногам и книгам в домашних библиотеках.
— Книги как книги, ничего особенного, о генеалогии, про семейство Аддисонов да про Стивенсонов и тому подобное. В гостиной и в ванной — ничего, но вот на кухне я кое-что нашел! — Юный сыщик с триумфом извлек из кармана бутылку и вручил ее Хильде. — Не узнаете?
Она задумчиво кивнула. Это было все то же шотландское виски «Дьюаре Дью».
— Так что мистер Стивенсон вовсе не такой уж пай-мальчик, каким хочет слыть. Такое виски не купишь в любой лавчонке. Полагаю, это означает, что кто-то еще, кроме истопника, знает секретный ход на склад.
Хильда задумчиво повертела бутылку, понюхала ее и с отвращением поморщилась:
— В этом деле слишком большая концентрация алкоголя. Что ни улика, то бутылка!
Инспектор сел на постели, опершись на подушки.
— Свертаут, а ты не мог найти что-нибудь вроде бутылки сельтерской с отпечатками пальцев убийцы? Мисс Уайтерс была бы очень довольна.
— Я буду довольна любой уликой, — помрачнела Хильда.
Вошла сиделка, протянула Пайперу голубой телеграфный бланк.
Телеграмму подписал Джаспер Эббот, заместитель комиссара полиции. Мистер Эббот никогда не питал особо дружеских чувств к инспектору, хотя, как и тот, начинал рядовым патрульным. Правда, в отличие от Пайпера, у мистера Эббота была кузина, которая вращалась в высших кругах и усиленно тянула за уши своего кузена по служебной лестнице.
Хильда прочла вслух:
— «По поручению комиссара передаю вам его пожелания скорейшего выздоровления и возвращения к своим обязанностям. Рад сообщить, что в ваше отсутствие профессор Августин Пфаффль из Вены приглашен для участия в деле Хэллорен. Согласие окружного прокурора получено».
— Он рад! — горько усмехнулся инспектор. — Еще бы ему не радоваться!
XV. Кое-что знаю, но не скажу
Всю ночь Джейни Дэвис мучили кошмары, уснула она только под утро. И тут раздался звонок.
Она выпростала из-под одеяла руки, нажала кнопку будильника, но звон не стих. Села на постели, со страхом уставилась на дверь и только тогда увидела телефон, сотрясавшийся на столике у окна.
В трубке раздался голос мистера Макфарланда, весьма озабоченный.
— Мисс Дэвис? Джейни? Слушайте меня внимательно: приходите в школу как можно скорее…
— Но… — сон мгновенно слетел с Джейни. — Но я думала, что до понедельника занятий не будет. Вы же сами сказали!
— Неважно, что я говорил, я только что получил новые указания. Идите немедленно в школу и сразу же обзвоните всех учителей и всех работников школы, за исключением Андерсона конечно, вызовите их к часу дня. Нет, я лично не знаю зачем. Это нужно полиции. Предупредите всех, что явка обязательна. Если до двух часов кто-нибудь не придет, за ним пошлют полисмена. Вы поняли меня? Я могу на вас надеяться?
— Поняла, — ответила Джейни. — Но я думала, с ледствие уже закончено? Истопник ведь арестован. Да, он сбежал, но они снова его найдут. Чего они еще хотят?
— И еще…
— Да, мистер Макфарланд?
— Ведите себя осторожно!
«Что он имеет в виду?» — подумала Джейни.
Едва она вошла в ванную, опять зазвонил телефон.
Завернувшись в полотенце, Джейни на одной ноге запрыгала к аппарату.
— Алло! Кто? Да, я. Мистер Свертаут, неужели вы не нашли другого времени позвонить? Обязательно, когда я стою под душем? Вы что, специально выбираете время? Простите, но я спешу. Что? Нет, сегодня не могу. Спасибо. Я иду на работу. Ра-бо-ту. Да. Нет, не знаю, когда освобожусь. Извините, я правда не могу!
В тридцать пять минут третьего все парты в классе Веры Коэн были заняты. Класс этот обычно использовался для собраний из-за его близости к кабинету директора.
Даже Бетти Каррен и та была здесь. На руке ее блестело новенькое обручальное кольцо, а на губах застыла испуганная улыбка — в любой момент она ожидала получить от опекунского совета официальное уведомление о том, что в связи с истечением в конце семестра срока ее контракта школа Джефферсона не будет нуждаться в ее услугах. А ведь недельный доход начинающего коммивояжера мистера Роджерса составляет жалкие двадцать два доллара…
На этот раз мистер Макфарланд уже не возвышался над кафедрой, скромно сидел за партой, как все, и настороженно поблескивал очками.
Джейни Дэвис уселась через проход от него и нервно малевала завитушки на лежащем перед ней листе бумаги.
Мистер Стивенсон расположился тут же, за Джейни. Он то и дело озабоченно посматривал на нее, но девушка не оборачивалась.
Стивенсон привстал, хотел было шепнуть что-то ей на ухо, но Джейни покачала головой:
— Ради Бога, не забывай, где мы.
Мисс Реннел громко возмущалась, адресуя свои слова директору:
— Хотела бы знать, во-первых, зачем нас вызвали, во-вторых, чего мы ждем, а в-третьих, это произвол, чистейшей воды произвол!
— Я же говорил — это вовсе не мое распоряжение. — Директор лишь пожимал плечами. — Я знаю столько же, сколько и вы.
— А я уверена, мы ждем Хильдегард Уайтерс! Кто она такая, чтобы допрашивать нас, как прокурор? И только потому, что у нее, видите ли, приятель — полисмен! Скажите, — тут мисс Реннел задала витавший в воздухе вопрос: — Скажите, мистер Макфарланд, есть ли у мисс Уайтерс какие-либо офицальные полномочия?
— Никаких, насколько мне известно. До того как я узнал об аресте истопника, у меня была мысль поручить ей расследование, но последующие события…
Его прервало появление торжественной процессии.
В авангарде следовал сержант Тейлор, за ним выступал Сам профессор Августин Пфаффль со свитой — секрета-рем-стенографистом и фотографом; замыкал шествие, блестя медными пуговицами, Майкл Мактиг,
— Леди и джентльмены! — торжественно возвестил сержант. — Я имею честь, то есть хочу сказать, я счастлив иметь возможность иметь честь представить вам величайшего криминалиста мира! Я имею честь иметь возможность работать с ним! Все вы читали в газетах, как он, не выходя из номера отеля, определил местонахождение подозреваемого в убийстве! В деле Энис Хэллорен имеются некоторые невыясненные обстоятельства, поэтому комиссар полиции и окружной прокурор решили привлечь к расследованию профессора Пфаффля. Он намерен полностью прояснить это дело с вашей помощью, леди и джентльмены, дабы дело могло быть передано в суд и справедливость восторжествовала.,
