слишком уж явный недостаток: из этой истории очень легко сделать вывод, что для решения проблем надо действовать, а не думать. Лягушка решала проблему «в лоб»: упрямо прыгала, и всё. В данном случае ей просто повезло: тупое стремление идти напролом в большинстве случаев ни к чему хорошему не приводит. Для «безвыходных» ситуаций главное правило – настойчиво искать выход, несмотря ни на какую бессмысленность таких поисков. То есть, надо «задействовать» творческое мышление, или, попросту говоря, думать. По этому поводу очень остроумно сказал польский афорист Лешек Кумор: «Стену пробить можно только головой. Всё остальное – только орудия». В любом деле главное – это сообразить, что же именно надо делать, а не просто упрямо ломиться к заветной цели наиболее очевидным путём.
Приведённая притча по своему смыслу перекликается с известным амбициозным утверждением «Безвыходных ситуаций не бывает». Конечно, в реальной жизни безвыходные ситуации встречаются нередко, и буквально понимать подобные поговорки и притчи нельзя. Но «взять на вооружение» суть сказанного обязательно надо. Как справедливо заметил французский писатель Вовенарг: «Мало бывает несчастий безысходных, отчаяние более обманчиво, чем надежда».
***
К сожалению, здесь весьма сложно привести наглядный пример из реальной жизни, хотя таких примеров, как говорится, тьма-тьмущая. Но всё дело в том, что, во-первых, для каждого конкретного человека подобные случаи, когда просто через длительное «думанье» находится выход из безвыходной ситуации, всегда конкретны и нестандартны (для стандартной ситуации никакого творческого процесса не требуется). А во-вторых, найденное решение, как правило, выглядит настолько простым и естественным, что потом, когда снова анализируешь эту ситуацию, как-то странно говорить о каком-то там творческом процессе, всегда кажется, что первоначально это решение не нашлось из-за банальной тупости. Это выглядит парадоксом, но «самое простое понимается всегда лишь под конец, когда уж перепробовано все, что мудреней или глупей». (Ф.М. Достоевский, роман «Подросток».)
Но в какой-то степени эти нюансы процесса творческого поиска можно продемонстрировать на отвлечённых примерах. В частности, можно попробовать решить такую задачу. На листе бумаги расположите девять точек в три параллельных ряда по три точки в каждом. Причём каждая точка должна находиться на одинаковом расстоянии от соседних точек по вертикали и по горизонтали. То есть получится квадрат из точек, – каждая сторона из трёх точек и ещё одна точка в середине квадрата. Задача: соединить эти точки четырьмя отрезками прямых, не отрывая карандаша от бумаги и не проводя по одной линии дважды.
Немного поэкспериментировав, легко прийти к выводу, что задача неразрешима. Действительно, соединить четырьмя линиями все точки просто, но как при этом не отрывать карандаш от бумаги и не проводить по одной линии дважды? Это невозможно. Но если продолжать упорно экспериментировать, перебирать самые разные варианты расположения линий, то задача, в конце концов, решится. И решение будет очень простое.
Или, ещё задача. Имеется десять деревьев, их надо посадить так, чтобы получилось пять рядов по четыре дерева в каждом. И снова, если взять лист бумаги и попробовать, обозначая точками деревья, выстроить их в пять рядов, и чтобы в каждом ряду было по четыре дерева, – ничего не получится. Понятно, конечно, что если деревьев не хватает, то надо как-то так расположить ряды, чтобы они пересекались, то есть чтобы некоторые деревья входили в состав двух, а может, и более рядов… Но решение не находится. И опять, если достаточно долго думать и перебирать варианты, то выяснится, что решение очень даже простое, только вот оно, почему-то, во-первых, далеко не сразу пришло в голову, а во-вторых… Как вообще протекал процесс мышления? Есть ли здесь хоть какие-то закономерности?
***
Каждому знакома такая «мудрость», как «Все мы крепки задним умом», или шуточно-юродивое изречение «Умная мысля, приходит опосля». Это обычно произносится в ситуации, когда выяснилось, что решение проблемы было совсем простым, надо было всё сделать совсем не так, как сделано, да поздно уже. Но подобные случаи далеко не всегда происходят из-за банальной нерадивости исполнителя. Просто никогда нельзя точно определить, сколько же времени надо побыть в состоянии «думанья», чтоб решить проблему, или каким-то образом выяснить, что решения нет.
И ещё на одном нюансе следует заострить внимание. Выше мы несколько раз упоминали, что конечное решение может оказаться простым. Но что означает «простое-сложное»? При всей кажущейся простоте такого вопроса, здесь не всё однозначно. В реальной жизни сплошь и рядом человек сталкивается с проблемой необходимости упрощения своих действий, но это далеко не всегда оказывается простым делом.
«Мудрено и сложно жить просто», – говорил Штольц, герой романа Гончарова «Обломов». Обратим внимание, что Штольц в этом романе показан как образец делового и рационального человека. И одной из самых сложных задач для него являлась задача нахождения наиболее простого варианта своих действий.
«Сочинять не так уж трудно, труднее всего – зачеркивать лишние ноты», – иронически заметил известный немецкий композитор Иоганнес Брамс. Очевидно, он имел в виду тот факт, что поначалу сочинённая музыка получается «сложной», несовершенной, и надо потратить массу усилий, чтобы довести её до «простоты», то есть до совершенства.
Русский поэт-декабрист Фёдор Николаевич Глинка отмечал: «Простота есть ближайшая родственница ума и дарований». Крылатая фраза из Чехова «Краткость – сестра таланта» тоже однозначно свидетельствует, что понятия «простота» и «примитивность» вовсе не синонимы. Да и расхожая фраза «Всё гениальное просто», очевидно, возникла не на пустом месте. Леонардо да Винчи сказал о простоте следующее: «Простота – это то, что труднее всего на свете; это крайний предел опытности и последнее усилие гения».
Нельзя не обратить внимания и на то, что для разных людей понятия «простое» или «сложное» могут иметь разное значение. Так, например, французский математик А. Пуанкаре удивлялся, почему так много людей не понимают самую, на его взгляд, простую и самую логичную науку – математику. Ведь жизненные ситуации гораздо сложнее математических теорий (и с этим трудно не согласиться), а в математике всё логично и однозначно.
Чернышевский о «простоте-сложности» говорил примерно следующее: «Непонятно почему удивляются гениям. Надо удивляться тому, что гениев так мало, ведь у них всё так просто и естественно. У глупых же людей, напротив, всё сложно и запутанно».
Правда, здесь следовало бы обратить внимание на то, что гениальность как раз и состоит в способности преодолеть массу сложностей, стоящих на пути достижения «простого» результата. «Некоторые из великих открытий, продвинувших науку, можно назвать “легкими”, однако не в смысле того, что их легко было сделать, а в том смысле, что, когда они совершены, их легко понять каждому», – отмечал Чарльз Дарвин.
То есть, понятия «простое-сложное» вовсе не такие очевидные, как это может показаться на первый взгляд. И оценивать через эти понятия творческий потенциал мозга никак
