Наш сенсорный рабочий стол
ДОНАЛЬД ХОФФМАН
Специалист в области когнитивистики, Университет Калифорнии (Ирвин), автор книги Visual Intelligence: How We Create What We See («Зрительный интеллект: как мы создаем то, что видим»)
Наше восприятие не истинно и не ложно. Наше восприятие пространства, времени и предметов – благоухающей розы или кислого лимона – это часть нашего «сенсорного рабочего стола», который работает во многом так же, как рабочий стол компьютерного интерфейса.
Графический рабочий стол персональных компьютеров изобретен уже около трех десятилетий назад. Но он так прочно вошел в нашу жизнь, что мы уже принимаем как нечто само собой разумеющееся ту полезную концепцию, которую он воплощает. Графический рабочий стол – наш посредник в адаптивном поведении. Всем известно, что компьютеры – это сложные устройства, поэтому мало кто хочет вникать в технические тонкости их работы. Цвет, форма и положение иконок на рабочем столе защищают нас от сложности компьютера, при этом позволяя нам командовать им: они определенным образом истолковывают наше поведение – движения и клики мышкой, с помощью которых мы открываем файлы, удаляем их или еще как-либо ими распоряжаемся. Итак, графический интерфейс направляет наше адаптивное поведение.
С другой стороны, графический интерфейс упрощает понимание того факта, что направлять адаптивное поведение и сообщать истину – разные вещи. Красная иконка на рабочем столе не означает, что файл, который она представляет, действительно красного цвета. Файл вообще не имеет цвета. Но красный цвет руководит адаптивным поведением, сообщая об относительной важности файла или о недавних обновлениях в нем. Графический рабочий стол стимулирует нас к полезным действиям и скрывает от нас то, что истинно, но для нас в данный момент неважно. Сложные истины логических схем и магнитных полей компьютера большинству пользователей не нужны.
Таким образом, графический рабочий стол проясняет нетривиальную разницу между пользой и истиной. Польза управляет эволюцией с помощью естественного отбора. Важно осознавать разницу между пользой и правдой, чтобы понимать, как действуют основные силы, формирующие наше тело, разум и сенсорный опыт.
Возьмем, например, внешнюю привлекательность. Когда мы смотрим на лицо человека, то сразу чувствуем, насколько оно привлекательно. Впечатление обычно располагается где-то в диапазоне от «очень привлекательно» до «так себе». Под этим впечатлением вы можете писать стихи, испытывать отвращение или совершать какие-нибудь безумства. Разумеется, это впечатление оказывает влияние на выбор партнера. Исследования в области эволюционной психологии показывают, что чувство привлекательности руководит адаптивным поведением. Выбор партнера – это поведение, а исходное ощущение привлекательности – это адаптивный проводник, потому что это ощущение увеличивает вероятность того, что брак с этим партнером позволит завести здоровое потомство.
Так же как красный цвет иконки не указывает истинный цвет файла, сексуальность сама по себе не синоним истинной привлекательности: файлы не имеют цвета, а лицо не имеет такого качества, как привлекательность. Цвет иконки – это искусственное соглашение, по которому цвет может указывать на различные аспекты полезности файла. Впечатление привлекательности есть результат столь же искусственного соглашения, «привлекательность» свидетельствует об эволюционной полезности партнера.
Понять природу нашего сенсорного опыта помогает феномен синестезии. Он заключается в том, что у некоторых людей определенные сигналы (например, звуки), которые обычно воспринимаются одним органом чувств, одновременно вызывают ощущения другого порядка (например, зрительные). Когда человек с цвето-звуковой синестезией слышит звук, он одновременно видит цвета (или какие-либо простые фигуры). Один и тот же звук сопровождается одними и теми же цветами и фигурами. Люди с осязательновкусовой синестезией испытывают осязательные ощущения, когда чувствуют вкус. При этом определенный вкус всегда сопровождается одним и тем же ощущением прикосновения. У разных людей с цвето-звуковой синестезией звуки и цвета связаны по-разному. В этом смысле связи являются условными соглашениями. Теперь представьте, что человек с цвето-звуковой синестезией перестал слышать звуки и воспринимает лишь их «цвет». То, что все мы воспринимаем как звуки, такой человек будет воспринимать как цвета. В принципе, он по-прежнему может получать всю акустическую информацию, только теперь в цветовом, а не звуковом формате.
Все это связано с концепцией сенсорного рабочего стола. Наш сенсорный опыт – зрение, слух, вкус и осязание – можно представить себе в виде сенсорного рабочего стола, который совершенствуется в ходе эволюции – но не для того, чтобы сообщать нам объективную истину, а чтобы направлять наше адаптивное поведение. Поэтому к сенсорному опыту следует относиться серьезно. Если что-то плохо пахнет, то, пожалуй, есть это не стоит. Если звук напоминает трещотку гремучей змеи, лучше отойти подальше. Наш сенсорный опыт формировался в ходе естественного отбора, чтобы направлять наше адаптивное поведение.
К сенсорному опыту следует относиться серьезно, но не надо воспринимать его буквально. Здесь снова поможет концепция сенсорного рабочего стола. Мы относимся к иконкам на графическом рабочем столе серьезно; например, мы не перетаскиваем иконку в корзину бездумно – так можно ненароком удалить ценный файл. Но мы не воспринимаем цвет, форму или расположение иконок буквально. Эти признаки не провозглашают истин, они просто облегчают нам работу.
Сенсорный рабочий стол различается у разных видов живых существ. Лицо, ради которого люди совершают безумства, вряд ли вдохновит макаку. Тухлое мясо, которое мне отвратительно, гриф сочтет деликатесом. Мое вкусовое восприятие управляет моим поведением; если я поем тухлого мяса, то отравлюсь. Но и вкусовой опыт грифа управляет его поведением – ведь падаль для него основной источник пищи.
Эволюция и естественный отбор во многом сводятся к борьбе между конкурирующими сенсорными рабочими столами. Мимикрия и камуфляж эксплуатируют ограниченность сенсорных рабочих столов хищников и жертв. Мутации, изменяющие рабочий стол таким образом, чтобы преодолеть эти ограничения, получают эволюционное преимущество. Этот цикл эксплуатации и усовершенствования рабочего стола лежит в основе эволюции.
Концепция сенсорного рабочего стола может научить каждого из нас правильно относиться к своему собственному восприятию. Мы часто думаем, что мир хотя бы отчасти похож на то, каким мы его видим. Мы полагаем, что наше восприятие пространства, времени и различных вещей является объективной истиной или, как минимум, очень похоже на нее. Концепция сенсорного рабочего стола требует пересмотра этого представления. Она высвобождает наше воображение из тисков сенсорного опыта. Пространство, время и предметы – это лишь иконки сенсорного рабочего стола Homo sapiens. Они могут не иметь отношения к объективной истине, но это удобные соглашения, которые появились в ходе эволюции, чтобы помочь нам выжить в нашей нише. Наш рабочий стол – это всего лишь рабочий стол.
Чувства и мультисенсорность
БАРРИ СМИТ
Руководитель Школы перспективных исследований Института философии Лондонского университета, автор и ведущий радиопередачи The Mysteries of the Brain («Тайны мозга») на BBC World Service
Мы слишком долго жили с ошибочными представлениями о своих органах чувств. Спросите любого, сколько у нас чувств, и вам наверняка ответят – пять, если только не заведут разговор о «шестом чувстве». Но почему пять? А как же чувство равновесия, которое обеспечивает вестибулярная система, сообщающая нам, поднимаетесь вы на лифте или спускаетесь, едете на поезде или качаетесь на волнах в лодке? А как же проприоцепция, благодаря которой вы точно знаете, где находятся ваши конечности, даже если вы закрыли глаза? А как насчет ощущения боли, жары или холода? Или все это входит в осязательные ощущения, наравне с ощущением от прикосновения к бархату или шелку? И почему мы думаем о разных сенсорных переживаниях (таких как зрение, слух, вкус, осязание и обоняние) так, как будто за них отвечает единый орган чувств?
Современные нейробиологи постулируют существование двух зрительных систем – одна отвечает за восприятие предметов, а другая контролирует действия. Эти системы работают независимо одна от другой. Глаз может стать жертвой зрительной иллюзии, но рука продолжает спокойно тянуться за предметом, который выглядит больше, чем он есть на самом деле.
И это еще не все. Есть основания думать, что мы можем чувствовать запахи двумя способами. Во-первых, внешним обонянием – ортоназальными рецепторами, которые работают при вдохе и позволяют нам чувствовать в окружающем мире запах пищи, хищников или дым. А во-вторых, внутренним обонянием – ретроназальными рецепторами, которые работают на выдохе и помогают нам решить, стоит ли есть эту пищу, или нужно выбросить ее. С каждым из этих чувств связана определенная гедоническая реакция. Ортоназальное обоняние вызывает удовольствие от предвкушения, а ретроназальное – удовольствие от полученного. Предвкушение не всегда совпадает с полученным. Вы обращали внимание, что соблазнительный аромат свежесваренного кофе никогда не соответствует в точности его вкусу? Мы всегда испытываем легкое разочарование. Интересно, что продукт, в котором идеально совпадают по интенсивности ортоназальный и ретроназальный ароматы, – это шоколад. Мы получаем ровно то, чего ожидали, – становится понятно, почему шоколад такой мощный стимул.
