Машины готовы, вещи сложены. Мы прощаемся с хозяевами и снова в путь. Опять степь; опять ковыль и простор.
Большая шоссейная дорога Магнитогорск — Орск. Однако на дороге слишком много людей, и мы с удовольствием сворачиваем на Баймакский тракт. Прекрасное шоссе. Начинают попадаться машины Ормедьстроя. Мы в новом крае. Дорога ведет нас опять на Урал, к горам. Не доезжая до Баймака, съезжаем с дороги и засветло становимся на ночлег на берегу речки Таналычки. Прекрасное место, хорошая вода, достаточно дров для костра. Дружной компанией готовим ужин, всегда такой вкусный в поле.
Завтра мы увидим Баймак. В старые, дореволюционные годы, когда многими лучшими месторождениями Урала владели англичане, Баймакская концессия, или, как ее называли, «Таналык-Баймак», была одной из тех, которые славились своим богатством — медью и золотом. Медистые колчеданы северных частей района Свердловска — Калата, Дегтярка, Зюзелка и Карабаш — были давно известны нам, но южных колчеданных месторождений, связанных с альбитофирами, мы еще никогда не видели. Тем интереснее посмотреть этот новый большой район колчеданных месторождений.
Подъезжаем к управлению Баймака. Несмотря на выходной день, мы застаем здесь директора медеплавильного завода, Он приветливо встречает нашу бригаду и предлагает осмотреть завод, куда только что прибыла другая бригада — члены правительства Башкирии во главе с заместителем председателя Центрального Исполнительного Комитета. Бригады встречаются. Взаимно делимся впечатлениями. Я даю подробное интервью представителю «Правды» о целях нашей поездки и о наших путевых наблюдениях. Выплавляющий черновую медь завод сильно устарел. Узнаем, что Таналыкское месторождение колчедана выработано и завод живет привозной рудой с месторождения Юлалы. Баймак пережил самого себя. Намечаем маршрут на Семеновский рудник, Юлалу, Туба-Каин, Бурибай и Бляву.
Мы на Семеновском руднике. Здесь по следам английских работ организованы новые работы по добыче золота. Богатые места. Разрабатывается «железная шляпа» рудника. Мы видим большие открытые работы. В отвалах много бурых железняков с необычайно красивой побежалостью, по расцветке напоминающей павлинье перо. Мы собираем красивые большие куски, грузим их в машину; слушаем рассказы о добыче золота, о необычайном богатстве Семеновского рудника.
В полутора часах езды отсюда лежит рудник Юлала, откуда по железнодорожной ветке медесодержащий колчедан доставляется на Баймак. Заезжаем в столовую, где нам дают простой, хороший и сытный обед.
В столовой мы встречаем двух молодых людей, — как оказалось, студентов Московского геологоразведочного института. Один из них сейчас же предложил показать нам рудник: он интересовался минералами, много расспрашивал, записывал; другой же был надутый, важный и недоступный; он ничего не спрашивал.
Мы осмотрели руды, погруженные на платформы. Колчеданы сильно окислены, разложены до купоросов. Очевидно, разрабатываются верхние части рудника. Мы взяли пару кусков медного колчедана. Наш спутник-студент обещал нам доставить в музей материалы из своих сборов. В 4–5 километрах от Юлалы расположен баритовый рудник Туба-Каин. Здесь нас настигает сильный дождь. Мы бегло осматриваем штабеля барита, заготовленного трестом «Лакокраска», берем образцы. Не успевая даже взглянуть, с чем связаны столь мощные скопления, мы едем дальше, боясь запоздать с приездом в Бляву. К вечеру подъезжаем к Бурибаю. Основа золотой район, снова открытые работы, штабеля мешков с приготовленной для отправки рудой, циановая фабрика. Мы пытаемся найти себе руководителя для осмотра работ, но безуспешно. К нам присоединяется ученик из Баймакского техникума, сын одного из служащих. Толково и просто он рассказал нам, где и как ведутся работы, показал наиболее интересные места, где встречается золото. Как и в Семеновском руднике, здесь золото приурочено, по-видимому, к верхней части месторождения. Под слоем беляков появляются отдельные выходы синих глин, несущих в себе небольшие кварцевые скопления, наполненные кристалликами самородной серы. Здесь мы знакомимся с многими интересными данными золотого дела.
Мы сердечно простились с нашим маленьким провожатым и направились дальше. Погода нам благоприятствовала. Спускался тихий, по-южному теплый вечер. Освещая дорогу, всходила полная луна. Поля пшеницы чередовались с полями подсолнечника. Машины светом своих фар спугивали с дороги сов, караулящих полевых мышей, и застигнутые врасплох птицы метались в лучах яркого света. Особенно страшно было за тушканчиков. Ослепленные светом, они иногда долго мчались впереди машины, пока не догадывались свернуть в сторону. На сером фоне дороги их почти не видно, и только беленький кончик длинного хвостика мелькает впереди колес. Мы подъехали к селению Блява, лежащему близ станции Блява Оренбург-Орской железной дороги; спустились на боковую дорожку и стали у речки на скошенном лугу. Пока мы ставили палатки, к нам подошел гражданин, как оказалось — служащий Блявского комбината. Несмотря на позднее время, он уговаривал нас идти пить чай к нему в дом; пришла его жена, и нам пришлось согласиться. Оба были так трогательно гостеприимны, так радовались приезжим людям! С нас было взято слово, что утренний чай тоже будет у них.
На другой день утром идем в управление Блявского комбината и знакомимся с начальником строительства. Он показывает нам планы рудника, заводов, нового города, подъездных путей. Мы узнаем, что Блявский комбинат начинает новую историю в использовании колчеданных месторождений. Как известно, все старые заводы, обжигающие колчедан на медь, а частью и на кислоту, на большие пространства отравляли воздух удушливыми серными газами. Теперь будет применяться новый способ, с использованием которого, при несколько измененном типе печей, помимо получения меди будет улавливаться вся сера, которая выплавляется в виде «черенковой» серы в количестве приблизительно 12–15 тонн на одну тонну меди.
Этот новый способ вносит глубочайший переворот не только в экономику использования колчеданных месторождений, но и во все серное дело. Его хозяйственное значение огромно. Главный инженер развертывает перед нами грандиозный план нового строительства. Мы ясно видим здесь детище второй пятилетки: другие возможности, другой размах, другая постановка дела.
Нам предлагают начать осмотр с рудника. Поданы машины, и мы едем по вновь освоенным участкам. Еще в управлении мы ознакомились с геологическим планом месторождения, с формой рудного тела, с распределением рудных зон. Мы едем осмотреть работы по подготовке к эксплуатации замечательной штольни, или, как мы ее сразу же назвали, «метрополитена». Прямая, как стрела, высокая, электрифицированная, она имеет 1700 метров в длину и упирается в нижнюю часть рудного тела. По этой магистрали будут ходить электровозы: подвозить рабочих, выдавать руду и целиком обслуживать рудничное хозяйство. Идем в верхнюю часть рудника осмотреть отвалы разведочных шахт. Любопытная картина поверхностного процесса окисления колчедана — медножелезные купоросы. Воздух такой сухой, что разбитые куски купороса яркого сине-зеленого цвета в течение 2–3 минут (пока заворачиваешь в бумагу) теряют воду, белеют, изменяя с поверхности свою окраску. Мы видим на руднике временное кустарное производство по улавливанию меди из природных купоросных вод. Отсюда мы едем посмотреть начало постройки нового, социалистического города. Мы видим площадку города, очень удачно выбранную. Будущий парк, музыкальные эстрады, фундаменты домов, начало канализации и водопровода. Строится большой кирпичный завод по последнему слову техники. Строительство располагает прекрасной глиной. Далее — территория будущего завода и рабочий поселок. Рабочие помещения производят неизгладимое впечатление. Большие комнаты — скорее дортуары, а не казармы. В спальне все кровати с пружинной сеткой, чистые матрицы, на каждой постели две простыни, одеяло, подушка в наволочке и полотенце. Все чистое, белое. Такая же изысканная чистота в столовой. Все это имеет громадное воспитательное значение. Строительство города и завода еще только началось, а школы уже построены. С осени в них будут учиться дети строителей комбината. Новый хозяин устраивает жизнь по-своему, «всерьез и надолго». Кстати сказать, одновременно со строительством комбината идут поиски новых месторождений, новых линз колчедана, и не без результата. Все части комбината имеют подъездные пути и соединения с железнодорожной станцией Блява.
Очарованные всем виденным, полные ощущения новой жизни, бодрые и радостные, мы покидаем Бляву.
Добыча руды на колчеданном месторождении Блява.
Железнодорожная станция Халилово лежит на той же линии Оренбург — Орск. Переезжаем железнодорожный путь и спускаемся в рудничный поселок, расположенный у реки Губерли, притока реки Урала. Здесь работает отряд экспедиции. Находим их квартиру. Отряд на месте, работает. Знакомимся с молодежью. Руководитель отряда должен приехать завтра утром. Не теряя времени, решаем остаток дня посвятить осмотру ближайших рудников хромистого железняка.
